Это нечестно! вдруг воскликнула я и остановилась, стараясь подавить способности.
Тарохо строго посмотрел сверху вниз и задрал подбородок. Его высокомерный взгляд переместился на деревья вдали. Сейчас они были предпочтительнее, чем мораль, отражённая в выражении лица слишком правильной дочери.
Перестань мнить из себя святое создание. Он повернулся спиной и продолжил идти между домами посреди дороги. Я ращу тебя для того, чтобы ты помогала мне. До твоего совершеннолетия я должен быть уверен, что ты не подведёшь меня. Что же делаешь ты? Строишь из себя невинную и честную. А знаешь ли ты, что таким не место в этом жестоком мире? Люди коварны и мечтают избавиться от рептилий. Они представляют себя царями, забывая, кто дал им возможность жить на такой прекрасной планете, как Гистофис. Их корни уходят к нам. И теперь, в столь неспокойное для нашей расы время, я убеждён: не следовало смешивать нашу кровь с землянами. Теперь эти мутанты, монстры всё больше походят на предков с соседней по орбите планеты. А там живут отбросы.
Гистофис являлся двойником Земли, расположенным за Солнцем. Мы были противоположны. На Земле лето на Гистофисе зима. Цари Земли люди, властители Гистофиса ящеры.
Эти мерзкие отребья, продолжил Тарохо свои мысли. Они уничижительно называют нас рептилоидами. Даже не зная, что это означает! повысил голос Тарохо.
Я хотела бы остаться незаметной и промолчать, но если не сейчас быть храброй, то в каких тогда случаях?!
Почему название «рептилоид» для нас оскорбительно, отец?
Никогда больше не зови меня отцом, схватил тот меня за руку и нагнулся к лицу, сверкая чешуёй и чёрными глазами. Теперь я для тебя царь Тарохо.
Я молчала, слегка раскрыв рот, чтобы дышать, поскольку нос заложило. Голоса в голове стихли, стоило пазухам забиться. Если бы не испуг, вводящий в глубокий шок, я бы расплакалась. Тарохо даже не думал смягчаться, но всё же отступил и, заводя руки за спину и отворачиваясь, ответил:
Рептилоидами называют низших ящеров, тех, кто смешивался с людьми. Иными словами, ящеры-властители, к которым относятся соратники моей общины, истинной голубой крови, а те отбросы мерзкие ублюдки. Мой народ пришёл из вод, с самых глубин в виде разумных драконов. Приспособившись к жизни на земле, мы потеряли свои длинные хвосты, но обрели внешность, как у меня, и блистательный ум, опережающий умы всех цивилизаций Вселенной.
Мне даже в голову не пришло перебивать отца, потому что был риск схлопотать ещё одно моральное потрясение. Тем временем мы медленно продвигались дальше по улице, а голоса в моей голове снова появились, но звучали намного тише, будто не желали перебивать самого Тарохо.
И тут пришла пора разделить народ на властителей и рабов, ухмыльнулся он. Мой совершенный род решили отнести к последним, хотя я был покровителем целого королевства. А потом мы взбунтовались, потому что рабов среди ящеров не бывало никогда. Тогда какие-то там учителя и учёные, которые и придумали подобную классификацию, сделали гибрид человека с Земли и ящера с Гистофиса. А потом эти гибриды стали смешиваться с людьми дальше. Таким образом они подавили уникальный ген глубинного аспида и превратились в рептилоидов, которыми окрестили не себя, а нас, рептилий, истинных змиев!
Я вместе с Тарохо подошла к обрыву. Не так далеко, но всё же внизу бурлила река, стремительно мчавшаяся вдаль, чтобы где-то там броситься с вершин, оставив за собой водопады.
Ты потомок истинного змия, но всё же тот же ублюдок, поскольку мать твоя была с Земли.
В груди сжалось сердце. Хотелось вскрикнуть и убежать, но я боялась. От отца шло такое зло, что даже пикнуть решимости не хватало. Не оглядываясь, Тарохо продолжил ранить без ножа:
Ты нужна мне, чтобы свершить акт мести и вернуть власть в мои руки, чтобы я мог снова бросить мир к ногам ящеров. А для верных мне ублюдков найти место под солнцем, чтобы они могли нести пользу этому миру, а не прозябать, как идиоты, на бесполезных социальных тронах. Ведь многие рептилоиды не хотели быть потомками идиотов, поэтому унаследовали блистательный ум ящеров. Они-то мне и нужны эволюционные сбои.
По моей щеке покатилась слеза. Я знала, что являюсь полукровкой, но всегда надеялась на лучшее, ведь правила в общине всегда были лояльны ко мне я же дочь царя. А теперь впервые почувствовала полное отторжение. Моя личность превратилась в ресурс войны.
Я не хотел делать тебе больно в тот вечер, но это было нужно, чтобы ты увидела свои истоки, всё же повернулся ко мне Тарохо.
Растерянность окутала меня и зажала в тиски. Неужели он говорит про мои пятнадцать лет, когда явилось жестокое видение?
Именно про то я и говорю, ехидно ухмыльнулся отец, прочитав мысли. Но мне придётся снова это сделать, чтобы вернуть контроль над тобой. Я заставлю тебя повиноваться мне, потому что мысли твои пестрят бунтарскими идеями.
Слюна застряла в горле, и я попятилась, а потом побежала обратно в город, хотя никто меня там не спасёт, ведь всё под контролем Тарохо. А в чём тогда смысл бежать, если моя жизнь тоже входит в это нерушимое «всё»?!
Я снова почувствовала удар в основание черепа и провалилась в сон. В нём я лежала в тени папоротника в полудрёме. А потом почувствовала, как земля содрогается. Пульсация была похожа на шифр или ритм барабанов. Я была глуха и видела всё относительно температуры. Синий и красный, а также их градиенты отражали мир вокруг, помогая хоть что-то понять и различить.
Впереди надвигалось что-то холодное, блестевшее на фоне раскалённого солнцем пространства. Оно увеличивалось и грозно шипело, а потом схватило и проглотило. Ощущения были схожи с чувствами, испытываемыми в тот самый раз, про который говорил отец. Ах да, я теперь смею звать его только Тарохо.
И за следующие три года после инцидента с царским откровением на краю общины это стало непреложной истиной, как и моё стремление помочь занять предназначенный лишь ему трон властителя Гистофиса.
Тебе предстоит пройти последнее испытание перед внедрением в людские ряды. Я отправлю тебя на два года на Землю, чтобы ты привыкла быть ими. Твоя жизнь будет в твоих руках если провалишься, то должна будешь биться до последней капли своей крови или же убить себя любым доступным способом, сказал Тарохо.
Так точно, быстро ответила я.
Он услышал ответ, а потом поймал взглядом блестящие переплетения браслета. Царь потряс им и неожиданно сменил тему:
Это элементы божеств. Были бы они при мне, если бы мир не признавал моего величия?
Ответ был риторическим я молчала. Тогда он погладил грудь, где расположилось ожерелье такого же вида, и вернулся к намеченному плану, о котором хотел мне поведать.
Мне нужна чаша. Она расположена в индонезийской гробнице. В ней древние ведьмы смешивали различные снадобья и призывали божеств для помощи или разрушения. Она необходима мне для свершения ритуала, громко сказал Тарохо и встал с трона. Ты либо добудешь мне её, либо сгинешь средь островов навсегда, унося с собой позор своей крови.
Я сохраняла молчание, позволяя царю и дальше озвучивать свой приказ.
Вижу, тебе всё ясно. Он посмеялся. Ступай, ящеры сделают из тебя подобие землян или этих мерзких рептилоидов.
Слуги отца сопроводили меня в госпиталь, где уже ждала человеческая кровь бордового оттенка, откуда добывали странную вязкую субстанцию, похожую на мутное желе. Всю ночь с моим телом совершали чудовищно мучительные манипуляции, и только под утро удалось уснуть, когда огромная капельница с плазмой закончилась. Однако через час меня разбудили и, наплевав на ужасное состояние, повели к телепортатору.