– Я? Еще чего… – Она искоса глянула на меня и увидела, что я все еще смеюсь. – Идиот.
Я погрозил ей пальцем:
– Не смей больше обзывать меня идиотом, а то не пущу в машину.
Она снова посмотрела на меня, на этот раз – пристальнее.
– Идиот. – И отпила глоток фанты.
– Красоточка.
Я увидел, как она покраснела – аж до кончика носа. Вот тут-то я и влюбился в Кусочек по самую макушку.
– Почему ты залезла ко мне в машину?
Она не ответила. Завязала узелком свою соломинку. Потом пожала плечами. Своими смуглыми плечиками, такими чудесными под легкой тканью темного в мелкий цветочек платья.
– Ты мне понравился. Ты вроде бы хороший человек.
Я обиженно поерзал на табурете.
– Никакой я не хороший человек. И чтобы ты знала, у меня на счету ходка.
– Ходка?
– Ну да. Я мотал срок. Сидел в каталажке. В тюрьме. Ну что, ты по-прежнему хочешь ехать со мной в Португалию?
Она посмотрела на татуировку, потом взглянула мне в лицо – так, словно видела меня впервые. Потом с презрительным видом развязала и снова завязала узелок на соломинке.
– А мне какое дело? – проговорила она.
Я заметил, что машина жандармов отъезжает от двери, и понял, что передышка кончилась. Я положил на стойку несколько монет.
– Надо ехать, – сказал я.
В дверях мы встретились с Трианой – коллегой-дальнобойщиком, который только что поставил свой трейлер на площадке у входа в бар.
И он мне сообщил: только что слышал по ОВЧ про португальца Алмейду и про нас. Похоже, мы стали знамениты. Все дальнобойщики на шоссе № 435 были в курсе событий и следили за их развитием.
.
– Остряк, да?
Ага, остряк, куда уж там. Я решил, что нужно сказать им что-нибудь.
– Одиночка с Равнины всем коллегам. Спасибо, что принимаете близко к сердцу. Но враг наверняка не дремлет, так что вы меня просто без ножа режете.
Полыхнул целый шквал приветствий и пожеланий удачи, потом наступила тишина. Дальнобойщики, конечно, народ грубоватый, непоседливый, да к тому же охочий до шлюх, но хороший. Душевный и надежный. Прежде чем замолчать, двое – Крутой Перец и Рэмбо-15 – сообщили кое-что о наших врагах.
Похоже, те бросились в погоню на катафалке – ведь я, уезжая, разнес им «опель-калибру» к чертовой матери, – и вот Крутой Перец только что видел, как они пропылили мимо порта Таблада: португалец Алмейда, Нати и Окорок за рулем.
Я решил немного запутать следы, поэтому, добравшись до Риотинто, повернул вправо, на региональное шоссе № 421, которое ведет к болотам Оранке и Одьеля, а возле Каланьяса свернул налево, чтобы вернуться через Вальверде-дель-Камино. Я все время прислушивался к радиопереговорам, но коллеги вели себя как надо. Теперь никто не говорил о нас: лишь иногда какой-нибудь намек или информация, так сказать, с двойным дном. Чокнутый Бродяга коротко сообщил, что пару минут назад катафалк обогнал его у бензоколонки в Саламеа. Любовь до Гроба и Крутой Перец повторили то же самое без каких-либо комментариев. Немного спустя Секс-машина из Риохи предупредил на шоферском условном жаргоне, что на перекрестке у Эль-Посуэло стоит жандармский контрольный пост, и пожелал счастливого пути Одиночке и тем, кто с ним.
– Почему тебя называют Одиночкой с Равнины? – спросила девочка. Дорога была паршивая, и я вел машину медленно, осторожно.
– Потому, что я родом с Альбасетских равнин.