И косметика не плывет. А может, нам пойти смыть ее?
Это вряд ли удастся. Я здешней водой даже напиться не смогла.
А, это видимо после того, как все остановилось.
После того как? А что было до?
Ой, я ничего не знаю, ничего не понимаю. Я даже не знаю где я и как здесь очутилась. А ты знаешь?
Нет, со мной все то же самое.
В этот момент в реальности стали происходить какие-то изменения, как будто в напоминание подружкам, что пора бы подумать о вещах существенных. Невидимая клепсидра, до сих пор отмерявшая равные промежутки тишины, начала ускоряться. Звук падающих капель повторялся все быстрей, пока не раздался треск, как от лопнувшего стекла, отчего жрица и дива аж пригнулись. Вслед за этим клепсидра стихла, а небо раскололось на две полусферы.
По одну сторону в воздухе наблюдалось колышущееся марево, а по другую небосклон был разлинован светящимися меридианами, уходящими к горизонту.
Надо валить отсюда! воскликнула Матильда.
Что такое «валить»? спросила Итфат.
Надо бежать! Бежать надо!
А куда? Кругом пустыня.
Что-то изменилось. Что-то происходит. Видишь, небо какое? Надо рвать когти!
Какие-какие когти?
Фáти, ты с луны упала? Ты будто не все слова понимаешь О боже, я не спросила, а ты откуда вообще?
Я ну, оттуда, откуда я. Но не с луны точно. Как ты меня назвала?
Фáти. Так можно?
По-моему, меня так еще никто не называл, но звучит очень знакомо странно.
Ладно, потом, сейчас некогда! Побежали!
Нет, стой, Тили, иди сюда! крикнула ей вдогонку Итфат.
Матильда остановилась как вкопанная, развернулась на своих платформах и застыла в удивлении. Слова жрицы ей напомнили то, что она уже не раз слышала: «Нет, стой, Тиличка, ляля, иди сюда!»
Что такое? спросила Матильда. С некоторых пор у нее куда-то исчезла привычка тянуть гласные. Здешняя реальность не особо располагала к гламурррным замашкам.
Почему ты решила, что надо бежать? спросила Итфат. Может, там будет еще того хуже!
Хуже того, что со мной было, уже не будет. Меня тут чуть не съели.
А я чуть не умерла. Точнее, я умерла, а потом как бы отмерла. Но ведь мы живы!
Ты же видишь, что-то происходит! Здесь, если что-то и происходит, то ничего хорошего!
Ладно, тогда куда бежим, налево или направо? Там что-то колышется, а там какие-то линии.
Хороший вопрос. Давай лучше туда, где ничего не колыхается.
Дива и жрица побежали в ту сторону, где сходились меридианы. Теперь в городском лабиринте было легко держать направление, глядя на небо. По дороге они еще успевали переговариваться.
Фати, скажи, а почему ты назвала себя жрицей?
Потому что я и есть жрица.
В смысле, настоящая, взаправдашняя?
А какая же?
Но ведь в нашей стране нет никаких жриц.
Я не из твоей страны, а ты не из моей, иначе бы ты меня знала, а я тебя.
А почему мы разговариваем на одном языке? Ой, какая же я ослица! Гламроки тоже говорили на моем языке почему-то!
Гламроки?
Да, это они хотели меня съесть. А потом я стала их богиней. А потом они все замерли почему-то. Вон, один из них, видишь!
На пути им попалась серая статуя.
Вот эти манекены? И ты стала их богиней? Как?
Потом расскажу. Давай пока пешком пройдемся, на моих платформах не очень-то побегаешь.
В моих туфельках тоже. Только я не поняла, ты сказала, они говорили на твоем языке?
Ну да.
На каком твоем? Мы с тобой на моем языке разговариваем.
Нет, я на своем говорю.
И я на своем.
Они с удивлением посмотрели друг на дружку.
Понятно. Но непонятно, сказала Матильда.
Да, непонятно. Но понятно, сказала Итфат, это наверно из того ряда чудес, что одежда не мнется, не пачкается, и краска не течет.
Здесь вообще одни сплошные чудеса, только не чудесные, а чудовищные! подытожила Матильда.
Тем временем, они выбрались на окраину города. Пустынный пейзаж сильно изменился. По земле и по небу теперь тянулись флуоресцентные зеленые линии, уходящие вдаль. Изгибаясь, они образовывали форму туннеля, в конце которого виднелось черное пятно.
Фати, мне страшно, сказала Матильда.
Мы можем туда и не ходить, ответила Итфат.
А если там выход из этого мира?
А если тот мир будет еще страшнее?
Но ведь нам надо как-то выбираться отсюда!
Тогда пойдем.
Мы только быстренько глянем, что там, и если что, мигом обратно.
Ладно-ладно, быстренько-быстренько!
Дива и жрица взялись за руки и отправились навстречу неизвестности. По мере их продвижения вперед, земля и небо сужались, а туннель становился все темнее, только линии светились в полумраке. Но их переход длился недолго. Достигнув самой узкой и темной точки, воронка туннеля начала расширяться, и наконец развернулась в широкое пространство. Представшая картина в очередной раз повергла наших героинь в изумление.
Земля с небом поменялись местами. Итфат и Матильда стояли на пустоте, уходящей неведомо как глубоко вниз, а над их головами висел все тот же город гламроков, только перевернутый. Но и это было еще не все.
Итфат, где ты? закричала Матильда.
Матильда! Я тебя не вижу! Я опять вижу себя!
Я тоже себя вижу! Итфат, ты где?
А ты где?
Так они кричали, стоя бок о бок, но все время крутились и оглядывались по сторонам. В конце концов они повернулись друг к другу и принялись смотреться, как в зеркало, делая разные движения руками, головой, ногами.
Фати, я боюсь! опять закричала Матильда. Я вижу себя, но это не зеркало!
Тили, это ты, что ли?! воскликнула Итфат, глядя то ли на свое отражение, то ли на двойника.
Это ты? Это ты мне отвечаешь?
Тили, ты стала, как я?
Нет, нет, это невозможно! Я это ты?
Теперь они осмотрели сами себя и в один голос ахнули. Итфат была в теле Матильды, а Матильда в теле Итфат.
Ты оказалась права! сказала Матильда. Здесь стало совсем-пресовсем, очень-преочень плохо-о-о!
Бежим-бежим назад! Пока он не закрылся! крикнула Итфат, и они, взявшись за руки, кинулись обратно в туннель.
Задние мысли
Выбежав с «изнанки» на «лицевую» сторону реальности, дива и жрица с облегчением удостоверились, что все стало на свои места. Делать нечего, они опять направились в сторону площади.
Нет, это издевательство какое-то! причитала Матильда. Тут куда ни кинь, всюду клин.
Всюду что? спросила Итфат. Я еще не совсем понимаю твои выражения.
Плохи наши дела, говорю.
Это боги чем-то разгневаны. Или нам испытание послали.
Ты еще скажи, что их надо умилостивить, твоих богов, принести жертву!
Нет, так поступают примитивные народы. У нас принято стремиться к совершенству богов, чтобы достичь их уровня, чтобы самим повелевать реальностью, подобно богам.
Фати, так повели этой реальности, чтобы вернула нас домой!
Я пока не могу. У меня что-то с памятью случилось, прошлое как в тумане.
А у меня настоящее будто непрекращающийся кошмарный сон.
Порядком уставшие, они наконец возвратились к месту своей встречи, к монолиту на площади.
Ну что, пойдем испытывать судьбу на другую сторону, где все колышется? предложила Итфат.
Нет уж, с меня хватит! Надо отдохнуть и хоть что-то съесть, сказала Матильда.
А здесь есть где можно что-то съесть?
Ты голодная, да, Фати? Я еще не знаю как, но гламроки говорили, хлевьюн еду дает.
Какой хлевьюн?
Ну вот этот мегалит, они его так называли. Пойдем, поглядим.
Они вошли внутрь и осмотрелись.
Ой, куда-то голова исчезла! воскликнула Матильда.
Голова?
Здесь была голова на постаменте, гламорк, их божество типа, а теперь ее нет!
Алтарь и в самом деле куда-то исчез, а на его месте стоял цилиндр высотой около трех метров и метра полтора в диаметре, из материала, похожего на тонированное стекло. Дива и жрица обошли цилиндр вокруг, потрогали его руками, он был гладкий и цельный, без малейших деталей.
Смотри, в нем ничего не отражается, сказала Итфат.
И через стенки ничего не видать, сказала Матильда.
Интересно, что это и зачем?
Давай все остальное здесь исследуем.
Они обошли все внутреннее пространство, но ничего примечательного не обнаружили. Вдоль стен стояли наполовину выступающие колонны, которые изгибались кверху и переходили в высокий свод. Откуда-то снизу из ниш струился зеленый свет. И ни единой детали, напоминающей хоть какое-либо устройство или панель управления.