Сводная сестра она мне, у нас с ней ничего общего.
Таксист, довольно улыбаясь тому, что смог спасти юную душу от посещения столь злачного места, привез меня к ярко освещённому магазину. Несмотря на поздний час, магазин был открыт, а на витрине стояли манекены в довольно симпатичных, на первый взгляд, платьицах. Расплатившись и поблагодарив водителя, зашла в магазин под приветственный звук колокольчика на дверях. А у мужчины есть вкус, большая часть увиденного мне понравилась. Здесь продавали не только платья, но и обувь, сумки и прочую мелочь. Девушки-продавцы как мило беседовали, так и продолжили свою трескотню, удостоив меня лишь мимолетным, пренебрежительным взглядом. Ну да ладно, чай не принцесса. Моё внимание привлекло зелёное платье из струящегося, лёгкого материала. Довольно короткое, но в тоже время, не выходящее за рамки приличий. Взяла платье, обувь решила оставить свою, цены в этом магазине, мягко говоря, кусались.
Да, Алекс, твоё спасение обходится мне в копеечку. Ещё и на обувь ты не тянешь, разглядывая цифры на ценнике платья и бурча себе под нос, отправилась в кабинку.
Достала влажные салфетки. Стёрла весь свой грим, убрала очки, расчесала волосы, серый налет покрыл моё унылое платье. Стащила свой балахон и невольно закрыла глаза от восхищения, когда струящаяся ткань коснулась тела. Ну, что, давно я себя не видела. А тут и зеркала, и освещение позволяли рассмотреть себя со всех сторон.
Стройная, восхитительная девушка предстала перед моими глазами. Здоровенные глаза фиолетового цвета, длинные ресницы, аккуратный носик, пухлые губы и нежная, словно фарфоровая кожа. Волосы светлые, блестящие, спадают до самой талии. Небольшая грудь, осиная талия и бесконечные ноги. Ну, что ж, я красотка. Совершенно не зря Светка просит меня не светиться. А вот сейчас я делаю это, иду туда, куда точно не следует. Причем совершенно одна, да ещё и из-за кого. Ещё раз посмотрела на себя в зеркало и тяжко вздохнула. Пожалуй, надо что-то подправить, то есть подпортить, не стоит столь явно себя демонстрировать.
Но только потянулась за косметичкой, как штора раздвинулась, и я поражённо уставилась на Анатолия. Этот гад меня выследил!
Однако, если бы я не была столь рассерженна, то меня мог бы в какой-то степени утешить и даже немало позабавить тот факт, что парень буквально остолбенел. Если я смогла через пару секунд начать гневно отчитывать его, то он в себя приходить так быстро не торопился.
А когда пришёл, то первые произнесенные им слова говорить при девушках не следует, причём не только при девушках. Глаза его впивались в моё лицо, скользили по телу, тормозили на кончиках пальцев на ногах, и снова поднимались вверх. Рентген, да и только.
Да, царевна-лягушка, удивила ты меня. Настя, а это точно ты? Нет, без обид, я видел, как ты зашла сюда, вижу твой балахон, вон валяются очки, но неужели это ты? А нет, губки, солнышко, всё-таки твои. Но зачем? Понимаю, когда без грима можно испугаться девушку, но на тебя ведь в гриме страшно смотреть, а без него ты такая
Вот что ему сказать, господи, но почему же так не везёт. Ведь теперь и не замажешь ничего, да и в клуб как попасть. Ведь не отпустит, по глазам его вижу.
Я посмотрела по сторонам. А ведь парень-то не один завис. Девушки-консультанты позабыли про свой увлекательный разговор и с не меньшей жадностью, чем только что Анатолий, разглядывали меня. Видно совсем печальны у меня дела. Молча собрала свои вещи в любезно предоставленный пакет, подошла к кассе, чтобы рассчитаться, но покупка оказалась уже оплаченной. Быстро же он отошёл от шока. Посмотрев на ставшего вдруг чрезвычайно обиженным Анатолия, поняла, что пытаться вернуть ему деньги глупое занятие, в конце концов, предложу это проделать Алексу. Пусть тот сам с ним рассчитывается. А я вместо вот этого платьица штук пять своих смогу приобрести.
Выйдя из магазина, ничуть не удивилась, оказавшись в стальном кольце из рук Анатолия.
Поговорим, бескомпромиссно потребовал парень.
Обязательно. Потом. А сейчас я спешу, предприняла я неудачную попытку освободиться от его жарких объятий.
И куда это интересно? широко расставив ноги и шумно втянув воздух надменным голосом поинтересовался Анатолий. Этим он меня окончательно вывел из себя.
Да, ладно, какая разница скажу я тебе или нет. Тебе ведь без проблем устроить слежку. А кто тебе вообще это разрешил. Я тебе вообще кто?
Крайне странная ситуация. Что могло заинтересовать богатого, красивого, умного парня следить за самой заурядной девчонкой. Которую он видел сегодня в первый раз, да ещё она умудрилась ему нагрубить.
Глава 8
Сколько себя помню, всегда выбирал для себя лучшее. Мама, смеясь, вспоминала, что из целой горы сложенных передо мной погремушек я умудрился вытянуть наиболее дорогую. Потом они с отцом ради эксперимента показывали мне, шестимесячному, различные ложки, там были и расписные, и в виде забавных зверушек, а я уверенно выбрал серебряную, украшенную россыпью бриллиантов. Она передавалась в нашей семье из поколения в поколение по линии отца. Причем не только выбрал, но и категорически не захотел потом выпускать её из своих рук. Виной всему моя исключительная способность анализировать.
С раннего детства мог, не отвлекаясь от игр, сравнивать, просчитывать варианты и выбирать лучший из них. Мои детские проказы большей частью оставались без наказаний, все понимали кто виноват, а вот доказать не могли. Впрочем, подобное происходило нечасто, я был довольно послушным ребёнком, отлично учился в школе и очень любил, буквально боготворил маму. Она была для меня одновременно и папой, и мамой, отец постоянно пропадал на работе, поднимал бизнес, поэтому я его фактически не видел. А мама всё своё время посвящала мне. Мы с ней побывали во всех интересных местах города, ходили в кино, театры и музеи. Вообщем, детство у меня было счастливое и беззаботное. Но всё внезапно закончилось, когда мне едва исполнилось одиннадцать лет. Мама заболела, а я тогда впервые разозлился на своё умение анализировать, осознав, что это не просто болезнь, она умирала.
Я видел это по лицу отца, об этом говорила череда бесконечно меняющихся врачей, но особенно меня пугала полная обречённость в глазах мамы. Она сдавалась, отказывалась бороться с болезнью и оставляла меня одного. И я возненавидел. Её, её болезнь, запах лекарств, свою беспомощность.
Отец не отпускал маму в больницу, поэтому всё оборудование, доктора и медсёстры поселились у нас дома. Я не хотел возвращаться после школы домой, страшно боялся, что вернусь, а её больше нет. Связался с такими же заброшенными пацанами, вскоре стал их лидером, все-таки занятия восточными единоборствами с пяти лет и моя сообразительность сыграли свою роль.
Злость бурлила во мне постоянно, я не всегда её контролировал, не зря именно в это время меня начали называть Демоном. Слегка спустить пар помогали драки, в них кипящая во мне ярость находила себе жертву и выплескивалась, приводя к переломам и травмам, естественно, не моим. Со временем желающих бросить даже косой взгляд в мою сторону становилось все меньше, а моя группировка быстро росла.
Маме становилось всё хуже, она стала просить отца отправить её в хоспис. Онкология в последней стадии приносила постоянные боли, и она не хотела, чтобы мы видели её в таком состоянии.
Поздно вечером пришёл домой и на пороге невиданное явление: меня встречает отец.
Где ты был? свирепо поинтересовался он, пытаясь перегородить мне путь. Я молча прошёл мимо властного, высокого и красивого, с ранней сединой на висках мужчины, полностью проигнорировав его вопрос.