Послушай меня, приятель. Мы с тобой уже не настолько молоды, чтобы вести себя сумасбродно. На эти места даруджистанские законы не распространяются. Но если тот маг не на шутку испугался значит он узнал нечто такое, чего не знаем мы. Да и гильдия Воркан тоже не просто так отказалась: они там ребята не промах. Ни к чему лезть на рожон. Лучше сделай вот что. Если ты уверен, что Брош и есть тот самый злодей, отправь весточку в Даруджистан. А сам пока потихонечку, не вызывая подозрений, будешь следить за Корбалом. Но учти: он маг, и тебе незачем понапрасну испытывать судьбу и вершить правосудие. Оставь расправу над ним даруджистанским магам и гильдии убийц Воркан.
Тут Бьюк обернулся, услышав у себя за спиной шаги. К костру подошли Харло и Каменная. Оба закутались в одеяла, а в руках держали по узлу с выстиранной одеждой. Настороженное выражение лиц товарищей подсказывало Ворчуну, что они слышали одну или даже несколько последних его фраз.
А я думал, ты уже на полпути к Даруджистану, сказал Харло Бьюку.
Тот отхлебнул из кружки.
Не сразу узнал тебя, дружище. Давно не видел тебя таким чистеньким.
Харло натянуто рассмеялся.
Мне подвернулась новая служба, вот я и остался, пояснил Бьюк.
Как можно быть таким ослом?! сердито бросила ему Каменная. И когда только ты уже поумнеешь, Бьюк? Все суешь голову в медвежьи капканы? И долго еще собираешься так развлекаться?
Пока один из капканов не защелкнется, ответил Бьюк, спокойно глядя в потемневшие от злости глаза женщины.
Он встал и выплеснул на землю остатки напитка:
Спасибо тебе за чай и за совет тоже спасибо, дружище Ворчун.
Кивнув на прощание Харло и Каменной, Бьюк зашагал к повозке Бошелена.
Ну что, ловко он тебя осадил? хмыкнул Ворчун, взглянув на Каменную.
Дурень он непроходимый, процедила стражница. Как по мне, так ему не хватает женской руки. Причем очень не хватает.
Хочешь выставить свою кандидатуру? спросил Харло.
Он такой красавчик, но зато характер скверный. У тебя же все обстоит ровно наоборот, обезьяна.
Никак ты оценила мой характер? Харло подмигнул Ворчуну. Вот что, дорогая, может, еще раз сломаешь мне нос? Найдем хорошего целителя, кости заново срастутся, и моя физиономия будет как новенькая. Что скажешь, Каменная? И почему тебя не назвали Железной? Твое сердце представляется мне этаким цветком с железными лепестками. Но вдруг однажды произойдет чудо, и лепестки раскроются для меня?
Стражница скорчила гримасу:
Любая собака знает, что твой огромный двуручный меч всего-навсего жалкая попытка восполнить кое-что другое, чего у тебя нет.
В жизни не слышал от Харло таких поэтических сравнений, заметил Ворчун. «Железные лепестки сердца» красиво сказано.
Хватит уже языком трепать. Не бывает никаких железных лепестков. А сердце не цветок, а просто большая красная мышца у человека в груди. Какой толк в бессмысленных сравнениях? Смотрю, ты ничуть не умнее Бьюка и Харло. Ну и в компанию я попала! Сплошные безмозглые идиоты с крепкими черепами.
Увы, такой, видать, тебе уж выпал жребий, ответил ей Ворчун. На, выпей-ка лучше и согрейся. Горячий чай тебе не помешает.
Каменная взяла протянутую кружку. Харло и Ворчун старательно избегали глядеть друг на друга. Осушив половину содержимого кружки, женщина спросила:
Ворчун, а о каком правосудии ты тут болтал с Бьюком, когда мы пришли? При чем тут маги и гильдия убийц? Куда еще этот остолоп вляпался?
«Маури милосердная, да она и взаправду тревожится о Бьюке», подумал Ворчун.
Он подкинул в огонь еще несколько сухих навозных лепешек.
Ну, в общем есть у Бьюка кое-какие подозрения. Мы с ним просто рассуждали вслух, и не более того.
Строишь из себя умного волка, а морда бычья. Тоже мне хитрец выискался! Выкладывай, что узнал.
Ворчун начал терять терпение. Каменная могла вывести из себя кого угодно.
Позволь напомнить, что Бьюк выбрал в собеседники меня, а не тебя, красавица. Хочешь узнать, в чем дело, иди и расспроси его сама, а ко мне не приставай.
И пойду, чтоб тебе провалиться к Худу в задницу!
Все равно вряд ли что узнаешь, опрометчиво встрял Харло. Даже если ты распахнешь свои очаровательные глазки и сделаешь бантиком розовые губки
Мои глаза и губы это последнее, что ты увидишь, когда мой кинжал проткнет твою жестяную репу. Так и быть, перед смертью я тебя поцелую.
Густые брови Харло удивленно поднялись.
Каменная, дорогая моя, я не ослышался? Ты сказала «жестяную репу»? О, похоже, тебе тоже не чужды поэтические сравнения!
Заткнись! Я сегодня не в настроении.
А когда, радость моя, ты бываешь в настроении?
Каменная в ответ так зыркнула на бедного стражника, что он лишился дара речи.
Мы все поняли, ответил за товарища Ворчун.
Кособокая лачуга, пьяно привалившаяся к городской стене, представляла собой диковинное переплетение досок, растянутых воловьих шкур и ивовых прутьев, обмазанных глиной. Двор тонул в белой пыли, и из нее, словно скалы посреди пустыни, торчали обломки тыквенных сосудов, щепки и черепки. Над узкой дверью покачивались во влажном воздухе развешанные на бечевке куски деревянных карт, некогда лакированных, а теперь по большей части облупленных.
Быстрый Бен огляделся по сторонам и, убедившись, что в грязном переулке не было ни души, вошел во двор. Из хижины раздался странный звук, больше похожий на воронье карканье. Маг выпучил глаза и, шепотом выругавшись, потянулся к кожаной петле, которая была прибита на двери вместо ручки.
Не вздумай толкать дверь, пустынная гадюка! крикнул резкий женский голос. Тяни на себя!
Быстрый Бен потянул за петлю, открыл дверь и вошел внутрь.
На полу на камышовой подстилке сидела, скрестив ноги, неопрятная старуха.
Только отъявленные дурни лупят по двери, пытаясь открыть ее вовнутрь. У меня от их глупости аж колени ломит. Волдыри на руках вскакивают. Чума накатывает, когда вижу перед собой очередного идиота Эге, да я чую, что за тобой след Рараку тянется. Так ли это?
Чародей не ответил, а лишь обвел глазами единственную комнатку лачуги.
Худ меня побери, и как только ты живешь в этакой дыре? удивился он.
Комнатка была плотно забита какими-то предметами, предназначения которых Быстрый Бен не знал. Они теснились вдоль стен, свисали с низкого потолка. В углах затаились тени. Хотя снаружи и потеплело, воздух в жилище старухи еще хранил ночную прохладу.
Как я тут живу? переспросила она. Ну, положим, одной мне места хватает.
Ее лицо казалось куском пергамента, натянутым на кости. Голова была почти лысой и щедро усеянной родимыми пятнами.
Давай, многоглавый змей, показывай, с чем пришел. Я умею снимать проклятия.
Старуха порылась в складках своей одежды, такой же ветхой, как и она сама, и трясущимися руками извлекла деревянную карту:
Отправь свои слова мне в магический Путь, и все они отобразятся на этой карте.
Я пришел к тебе вовсе не за этим, возразил Быстрый Бен, опускаясь перед хозяйкой лачуги на корточки. Хочу тебя кое о чем спросить.
Карта скользнула обратно. Старуха наморщила лоб:
Ответы стоят дорого. Куда дороже, чем снятие проклятий. Ответы не так-то просто получить.
Я не стану с тобой торговаться. Говори, сколько?
Сначала скажи, какими монетами ты собираешься платить, человек с двенадцатью душами?
Золотыми.
Тогда по одной даруджистанской монете за каждый вопрос.
При условии, что ты дашь вразумительный ответ.
Договорились. Спрашивай.
Я хочу знать про сон Огни.
Что именно тебя интересует?
Почему она спит?
Старуха разинула беззубый рот.
Ну же, отвечай, ведьма: почему богиня спит? Ты знаешь? Если нет, то хоть кому-нибудь сие ведомо?
Ну, положим, ты и сам знаниями не обижен, прохиндей.
Все, что мне известно, только предположения, если не сказать досужие вымыслы. Я прочитал достаточно различных трактатов, но не нашел даже намека на истинную причину. А ты старейшая ведьма магического Пути Тэннеса можешь знать правду. Так скажи мне, почему Огнь спит?