Надёжно отделены друг от друга миры живых и мёртвых. Только человеческая душа может преодолеть этот путь. Но долог он и труден. И там, на путях мёртвых, живёт некая бесформенная и безымянная сущность, скопище грехов человеческих, нечто, обладающее острым и точным разумом голодного маньяка. Пища этой сущности магическая энергия, исходящая от человеческих душ. Эта энергия выделяется при каждом колдовстве, при каждой творимой людьми волшбе. Но ещё вкуснее для вечно голодной твари человеческие души. Не все, а только испорченные грехами души умерших или странствующих по Путям Мёртвых колдунов, шаманов, жрецов и даже языческих богов. Собственно сама сущность и состоит из того, что было когда-то этими душами. Но вот беда! Чистая душа простого смертного не по «зубам» этой злобной твари. Не в состоянии она пробиться к душе и сквозь оболочку человеческого тела. Потому-то и прилагает она все усилия, чтобы было на Земле побольше страданий, зла, грехов и смертей. Вот только вмешиваться в дела материального мира она может, лишь смущая человеческие умы, да вербуя агентов своего влияния. День летнего солнцестояния как раз один из тех дней, когда творить свои дела безымянной сущности бывает легче всего.
А Фарну в эту ночь не радовали ни огни, которых она не видела, ни чужое веселье. Принеся вместе с отцом и бабушкой необходимые жертвы и пройдя меж двух очистительных костров, она вернулась в свой чум и легла спать. Вот тогда-то впервые ей и приснился тот странный и чудовищно кошмарный сон
* * *
Сначала была лишь привычная опостылевшая за прошедшие месяцы тьма. Потом в ней появился мрак. Он был темнее самой тьмы. Мрак клубился, будто дым костра, забросанного сырою травой. И по этим клубам мрака то там, то тут пробегали сполохи небольших молний таинственного ядовито-зелёного цвета. Затем в самом центре мрака родилось светлое пятно. Оно увеличивалось в размерах и продолжало светлеть. Фарне стало казаться, что она летит к этому пятну. Да это и не пятно вовсе, а разрыв в облаках мрака, будто бы лаз в иной мир. И в тот же миг Фарна попала в этот мир. Сначала она увидела воду. Она видела! Видела! И это было блаженство. Да. Там была вода. Много воды. У этой реки совсем не было берегов. Поэтому Фарна решила, что видит море. О нём рассказывал как-то один бродячий брахман. Он говорил, что море бывает страшным с огромными волнами. Но сейчас оно было спокойным. Нежно-голубым, а местами ярко-синим. И небо было синим, по-летнему глубоким. И солнце светило ярко и радостно. Потом вдалеке девочка увидела землю. Большие серо-бурые холмы. А перед ними плыла лодочка. Странным казалось, что она была не чёрной, как привычные обожжённые долблёнки, а какого-то безжизненного серого цвета. И борта её были гладкими и выгнутыми, словно ногти гигантских мертвецов. Лодочка очень быстро приближалась к прорицательнице (или это Фарна летела к ней?) и столь же быстро увеличивалась. И вот уже девочка ужасается размерам этой «лодочки». Она даже вспомнила более подходящее для такого гиганта название, услышанное от того же самого брахмана, что рассказывал про море, «корабль». Этот корабль был поистине велик. На нём спокойно могло разместиться всё стойбище рода Тыхзанага вместе с пастбищами и огородами.
На корабле что-то горело, столбом стоял чёрный дым. По палубе бегали-суетились странные люди. Нет. Это не люди. Это какие-то человекообразные чудовища. Кожа у них болотно-зелёного цвета, словно тина. Лысые блестящие черепа сверху странного красного или нереально белого цвета. Морды вытянутые, словно волчьи челюсти. Глаза огромные и пустые. Не глаза, а только глазницы, поблёскивающие металлическими ободками. И лица чёрного цвета. И ни рта, ни нижней челюсти вообще нет!
«Мертвецы, подумала Фарна. Ожившие мертвецы».
Тут она заметила, что справа от громадного корабля ещё две похожие лодки, только размером намного меньше. Обе они были объяты пламенем. А дальше за ними море бурлило и вздымалось. На глазах у Фарны из воды появилась чёрная голова гигантского змея с хохолком на макушке. Голова чудовища была настолько длинной, что ни один охотник рода Тыхзанага не смог бы докинуть копьё с одного её конца до другого.
«Какое же у этого змея тело, если такая голова? подумалось Фарне, и тут же её осенила догадка. Это же голова Мирового Змея, который опоясывает своим телом всю нашу Землю!»
Неожиданно вода вокруг головы Змея вскипела, вспыхнула огнём, а затем чудовище выплюнуло одно за другим шесть великанских огненных копий и погрузилось в воду.
Фарна чувствовала, что эти гигантские копья таят в себе страшную силу разрушения. Взор провидицы вновь переместился на корабль живых мертвецов. Они все застыли, наблюдая за изрыгнутым змеем огнём.
Похоже, я выиграл. Вот тебе и Фенрир. Волк, пожирающий богов. Кажется, это полный конец, выдохнул один из них на каком-то чужом языке, но при этом Фарна прекрасно поняла смысл сказанного.
Что ты сказал, господин? переспросил его стоявший рядом мертвец.
Я сказал, что к нам пришёл огромный северный волк. Это Рагнарёк[1] ответил первый.
При этом он схватился за чёрный нос и потащил наверх кожу со своей морды. Фарна ожидала увидеть что-нибудь ещё более мерзкое, но вопреки её ожиданиям под чёрной кожей скрывалось лицо красивого мужчины со странно короткими огненно рыжими волосами. И было в выражении этого лица что-то лисье. На лбу его под волосами Фарна чётко увидела тонкий белый шрам в виде молнии. И девочка поняла, что так снять кожу с лица и из мёртвого стать живым может только бог. Вот только что это за бог? Фарна не узнала его. Про такого, как он, девочка ещё не слышала. Но она почувствовала, всем сердцем поняла, что это и есть виновник всех бед. Он только что признался в этом! Это он доигрался до Конца Света Рагнарёка! Он и стал его причиной! Это он господин мертвецов привёл Волка и Мирового Змея, чтобы уничтожить Мир: пожрать всех богов и сжечь всё дотла огненными копьями!
Вдруг всё исчезло. Мгновения тьмы.
И вот уже Фарна видит мир глазами маленькой девочки. Очень маленькой четыре или пять лет, не больше. И очень странный мир. Ровная каменная и очень широкая дорога пролегала по какому-то горному ущелью. Отвесные скалы вздымались справа и слева от каменной дороги. Горы тоже были чудные. Ровные прямоугольные. Будто бы их обтесали руки могучих гигантов, превратив бесформенные нагромождения в кубики. И, похоже, что в этих кубиках люди наделали себе пещер. Во всяком случае, девочка точно знала, что в этих горных утёсах живут люди.
Люди. Их вокруг было множество. Очень много людей. Фарна никогда не видела столько. Даже когда была с отцом в святилище на празднике весны. Там была большая толпа народу, но сейчас она казалась просто жалкой по сравнению с текущими по дороге людскими потоками. И все спешили. И никому не было дела до других. Да они даже не знали друг друга! И не пытались заговорить или познакомиться. Ну, разве что некоторые шли группками по 2-3 человека. Как, например, та девочка, глазами которой видела этот мир Фарна. Она шла со своей мамой.
Мамой? О боги! Это она считает мамой?! Девки готовящиеся выбрать себе жениха в ночь праздника середины лета, и то скромнее одеваются! Короткое красное платье без защитных узоров даже задницу не полностью закрывает, тело обтягивает, словно кожа. Все выпуклости на виду. Да ещё и штанов не носит! Ну не считать же штанами ту белую набедренную повязку, которую Фарна с высоты роста маленькой девочки за последние пятнадцать шагов уже два раза видела?! Вот чудеса. Сколько мужиков вокруг, и никому до такой доступной девки дела нет. Впрочем Здесь многие бабы так ходят. Эта ещё не самая бесстыжая.