Глава 4. Ангелы в аду
Сомали. Позорное пятно современной цивилизации. Живущие за стенами белоснежных вилл наглухо закрылись от всего того горя и отчаяния, которые царят в этой стране. И лишь благодаря немногим энтузиастам, народ Сомали еще не пал в пропасть безнадежности и окончательного невозврата.
Нескончаемая война, бандитизм, нищета, вот, что такое Сомали. Кровь, болезни, нестерпимая жара, засуха и голод, теракты, от которых страдает обездоленное униженное население, пиратство и работорговля. Это все бесконечные атрибуты некогда гордой страны Пунт. Страны с великой историей и глубокой культурой. Люди истощенны настолько, что похожи на скелеты. В недрах государства действует невольничий рынок, поставляющий даровую живую силу на плантации и в бордели. Здесь никто не оплакивает участь, полная покорность и смирение перед судьбой. Среди боли и страданий есть и оазисы роскоши это настоящие плантации, кофейные и тростниковые, где царят исторически сложившиеся порядки: хлыст и абсолютное бесправие работников. Плантатор это владыка, это сам Бог. Жителям внушают, что хозяин выше Бога. И все это в разгар высоких технологий и цифровизации!
Работа началась сразу же. В палатки госпиталя привозили и приносили раненых. Иные сами приходили. Но вся эта помощь каралось негласным законом. Официально правительство страны не препятствовало работе медиков, но над государственными законами царили местные правила, которые строжайше запрещали вступать в какой-либо контакт с европейцами. Гражданин Европы, попавший в плен, будь он хоть журналист, врач или дипломат, не имел никакого шанса не только выйти на волю, но и сохранить свою жизнь.
Наскоро развернули полевые госпитали, в палатках, практически без воды и еды, при адской жаре, проводились уникальные операции. Иногда, озираясь и прячась, раненые приходили сами, но чаще воины приносили своих пострадавших товарищей, женщины, закрывая лица, несли больных детей. Это был ад, никто уже не следил за временем и днями недели. Среди сотрудников стерлись языковые барьеры и национальности. Русские, англичане, французы, американцы все были заняты одним делом, служением одной цели: спасением людей.
В один из дней прибежал маленький местный житель, вооруженный с ног до головы. Он проскользнул в палатку, к нему подошла Мадлен Милтон, женщина лет 50-ти, француженка, помощница профессора Джозефа Энгстрема.
Мне нужен ваш хозяин, на ломаном английском сказал воин.
У нас нет хозяина, но есть главный врач, профессор Энгстрем.
Его и зови.
Вы можете мне передать свою информацию, я его заместитель.
С женщинами мы не разговариваем. Зови своего лорда.
Мадлен пожала плечами, но пошла за профессором.
Профессор в это время только закончил операцию и вышел, чтобы помыть руки и попить воды. Он с ночи не отходил от операционного стола.
Профессор, сказала Мадлен Милтон, там какой-то солдат хочет видеть вас. Спросил, где наш хозяин, женщина засмеялась.
Они странно мыслят и странно выражаются, но среди них много славных людей. Это правительство превращает их в дикарей. Я поговорю с ним.
Энгстрем вышел к незнакомцу.
Я хозяин этих людей, чем могу быть полезен? спросил профессор.
Сэр, быстро заговорил воин, банда Муаммара совсем близко. Они не любят чужаков. Уходите немедленно.
Но мы же врачи, а не воины, не журналисты и даже не дипломаты.
Муаммару до этого нет дела. А врачей он особенно не любит. Уходите, иначе он вас всех перережет. Он очень влиятельный и могущественный, его поддерживает правительство. А еще он шайтан. Я все сказал.
Воин скрылся.
Энгстрем вернулся в палатку, профессор Вяземский тоже уже заканчивал работу.
Надо уезжать, мистер Вяземский, сюда идет Муаммар, очень опасный террорист, сказал Энгстрем.
Но здесь еще столько работы
Что ж поделать. Часть ее мы уже выполнили. В других местах тоже есть жертвы.
Но мы же не можем бросить людей. Многие из них еще не отошли от наркоза.
Мы свяжемся с военными, которые нас поддерживают, и договоримся о вывозе больных на безопасные территории, это дело не быстрое. За это время, я уверен, все наши пациенты придут в себя.
Ксаверий вышел подышать раскаленным воздухом. Его спина ныла, а руки затекли. Почти сутки непрерывной работы. Медсестра Мари Аньес, 19-ти летняя черноглазая испанка подала ему кружку с водой.
Спасибо, сказал Ксаверий, жадно отпивая теплую мутноватую жидкость.
Только такая вода было в данной местности.
Вы такой суровый, сеньор Синклер, кокетливо проговорила Мари.
Да? Не знаю. Наверное, смутился Ксаверий.
У вас есть девушка, сеньор Синклер? Мари робко дотронулась до смуглого запястья Ксаверия и тут же ощутила, словно электрический ток. Девушка отдернула руку.
В России меня ждет невеста, сеньорита Аньес.
А, понимаю, сеньор Синклер. Как же ей повезло, вздохнула Мари.
Девушка удалилась в палатку.
Повеял легкий ветерок. Ксаверий с наслаждением ловил редкую здесь прохладу. К молодому человеку подошел профессор Вяземский.
Ксава, сказал профессор, сюда идут бандиты, мы должны уезжать. Собирай вещи, мы с Энгстремом сейчас предупредим остальных.
А как же наши пациенты?
Энгстрем ведет переговоры об их эвакуации. Мы поедем вместе.
Тогда хорошо, сказал Ксаверий.
Ксава, ну, конечно, никто людей не бросит, или все спасемся или все умрем.
Время шло слишком быстро или слишком медленно, военных машин все не было и не было. Ксаверий и француз Дюнуа, ассистент Энгстрема, обходили больных, готовя их к эвакуации.
Вы можете встать? спросил по-английски Ксаверий одного из раненых. Тот не понял вопроса, но немного приподнялся. Хорошо, хорошо, еще есть время, успокоил его Синклер, помогая лечь. Сюда идут бандиты, вас увезут.
Воин, еще не пришедший окончательно в себя после наркоза, пытался уловить суть не знакомой ему речи.
Муаммар, бандит, идет, медленно проговорил Ксаверий.
Глаза африканца расширились, он схватил русского врача за руку.
Муаммар шайтан, по-арабски сказал он. Тебе надо бежать, брат. Вам всем надо бежать.
Ксаверий, за недолгое пребывание в этой африканской стране, уже немного освоил арабский язык.
Вас вывезут отсюда. Друзья идут на помощь.
Муаммар шайтан. Сын пса. Он не человек.
Вас спасут, не волнуйтесь.
Ксаверий дал воды раненому, тот немного успокоился, но продолжал бормотать:
Шайтан, проклятый Аллахом. Демон Муаммар.
Ксаверий обходил больных и раненых, готовя их к предстоящей эвакуации. Но едва они слышали имя Муаммара, как приходили в ужас.
Муаммар демон, от него не убежать, говорили раненые. Лучше молитесь своему богу, чтобы ваша смерть была легкой и быстрой.
Внезапно вся местность огласилась, будто раскатами грома.
Муаммар! пронеслось по территории госпиталя.
Люди выбежали из палаток, кто был в силах, поддерживал ранененых товарищей. Перед лагерем европейцев стояла сплошная пелена поднятого взрывами песка и черного дыма, за ней слышались воинственные победные крики наступающих террористов.
Мы окружены! услышал Ксаверий голос профессора Энгстрема.
Сильнейший взрыв отбросил юношу на несколько метров в сторону, Ксаверий потерял сознание.
Глава 5. Страдания
Ксаверий открыл глаза, в первый миг ему даже показалось, что он видит какой-то чудовищный фантасмагорический сон, но боль во всем теле неумолимо рассеяла эти надежды. Ксаверий, обнаженный, висел, привязанный за руки, под потолком ангара. Вокруг был дым, сквозь который слышался смех, и крики, страдающих живых существ. Ксаверий предпочел бы сейчас сойти с ума, чтобы отрешиться от всего этого, но разум и тело упрямо хотели жить. Он не умирал, хотя в глубине души, в данный момент, выбрал бы смерть, а не жизнь. Злоба и ненависть чувства, которые он раньше так остро никогда не испытывал, держали его в сознании. Палачи начали уставать.