Вот и Лёлька, её самая близкая подруга, перестала с ней разговаривать по телефону после того, как они не сошлись во мнении по одному вопросу. Сын подруги Борис вместе с женой и единственной Лёлькиной внучкой с началом военной операции выехал из страны в Норвегию через Турцию, заранее ничего матери не сказав. Вначале подруга испытывала настоящий шок, сердилась на сына, но позже встала на его сторону, тем самым восстановив против себя многих из круга друзей и знакомых. Но ей, мудрой и неконфликтной, удалось сохранять отношения, обходя щепетильные темы стороной.
На литературном сайте Элла тоже только и делала, что успокаивала противоположные точки зрения. Литераторы стояли по двум сторонам «баррикады», и время от времени это противостояние прорывалось, превращаясь в бурные дискуссии, которые всех будоражили и не давали возможности спокойно работать и заниматься творчеством.
О каком спокойствии можно было говорить, когда даже напарник Эллы Смирнов, который занимался техническим обеспечением сайта, начинал день с обсуждения политических новостей.
Элла обычно его не слушала, и он об этом знал. Поэтому вёл разговоры, скорее, чтобы просто выговориться. Вначале, конечно, обижался, а потом привык.
В этих размышлениях прошёл традиционный час тишины, когда Элла ни с кем не хотела разговаривать. Она поднялась, запланировав на сегодня привести в порядок второй этаж и распаковать чемоданы с привезёнными вещами.
Всё нарушил Смирнов, проснувшийся раньше обычного. Он никогда не звонил по телефону, а пользовался для разговоров исключительно соцсетями. Элла ни разу его не видела, только слышала. Она так и называла его «человек-фейк». Ей казалось, что половина, а, возможно, и большая часть рассказов о себе была продуктом богатого воображения Смирнова. Поэтому когда ноутбук издал знакомые позывные, она неохотно ответила, а про себя подумала: «Какого лешего ты не спишь? Лучше бы ты впал в летаргический сон!» Смирнов, как жаба из мультфильма «Дюймовочка», только и делал, что ел и спал. Но спал больше. Единственной его мотивацией на работу был голод. Он мечтал устроить всё так, чтобы ничего не делать, или чтобы работали другие, а деньги сами бы к нему в карман прыгали.
Про работу Смирнов говорил редко, поэтому Элла приготовилась не слушать его. Во время его душевных излияний она обычно читала новости или разбирала электронную почту, изредка поддакивая для эффекта присутствия.
Вот и сейчас Элла обнаружила присланный для редактуры текст. «На полдня работы, если не больше, подумала она. Придётся повозиться. Ошибок очень много. Орфография ещё так-сяк, а вот пунктуация!» Ещё её всегда удивляло построение предложений некоторыми авторами. Сказуемое на первом месте, подлежащее на последнем. Подлежащее на первом, определение на последнем. Простительно евреям, которые переехали в Израиль и выучили иврит. Но русские!!! Они же в грудь себя бьют и на всех углах кричат про патриотизм. А сами даже родным языком не владеют!
Недавно на сайте Элла как раз таки подняла тему истоков патриотизма, назвав русский язык одним из его столпов. Она пыталась сказать, что для литератора важно не просто говорить по-русски, но и владеть языком, а поэтому писать грамотно.
Смирнов выступил в оппозиции, утверждая, что писать нужно и можно всем, если того требует душа. И неважно как. Он всегда относился к Элле как к классовому врагу, но никогда не говорил об этом открыто: она была нужна ему для работы. А вот поставить своё мнение в противовес её это всегда, пожалуйста!
Об этом Элла размышляла, просматривая тексты для будущего детского сборника. А Смирнов по ту сторону монитора вещал, как всё плохо, и какая хреновая жизнь.
Он закончил монолог традиционным «Ты меня не слушаешь!» и отключился.
Элла нажарила оладий и основательно подкрепилась. Крепкий чай с любимым гречишным мёдом привёл её тело и разум в тонус.
За окном было пасмурно и тоскливо.
Через восемь часов работы Элла наконец закрыла крышку ноутбука, закапала в глаза средство для снятия напряжения и поволокла чемоданы на второй этаж.
Здесь, кроме библиотеки, было ещё две комнаты большая Виолетты и поменьше её. Бабушкина спальня оставалась без изменений. А свою Элла оформила в скандинавском стиле. Широкая кровать, маленький комод и платяной шкаф. Это вся мебель. Стены, обшитые лиственницей, со временем состарились, и Элла окрасила их в кремовый цвет. Комод и шкаф тоже поменяли окраску и стали оливковыми. В комнате было много уютных вещей: напольный светильник, невысокий мягкий пуф, плетёные корзины и ящики для мелочей, вязаный плед, лоскутное одеяло, маленькие подушечки, милые сувениры и куклы тильды заяц и ангел сна. Элла сама неплохо шила и вязала и всегда с удовольствием занималась рукоделием. И в детстве, и в молодости, и сейчас она находила что-то новое «для профилактики Альцгеймера». Она всегда так говорила, когда рукодельничала, а тем самым, по её словам, развивала мелкую моторику.
Привет! Элла внимательно осмотрела комнату. Вы не будете против, если я снова поселюсь здесь? К кому она обращалась, трудно было сказать. Может, к зайцу?
Решив, что никто не против, она выгрузила содержимое чемоданов на кровать и стала раскладывать вещи в комод и в шкаф. Пустые чемоданы отправились на антресоль. Элла достала новый комплект постельного белья и застелила кровать. Облачив себя в пижаму с аппликацией в виде кошки на груди и всунув ноги в домашние угги, сшитые из старой цигейковой шубы, она спустилась на кухню.
Было не поздно, но сумрачно. Включив светильник над столом, Элла вошла в Интернет, чтобы посмотреть публикации одной блогерши, которая постоянно что-то готовила и говорила своим подписчикам: «Кушайте с удовольствием!» Причём сама ела так аппетитно, что сразу хотелось сообразить что-нибудь кулинарное. В этот раз Ольга жарила обыкновенную яичницу, которую обожал её муж Виталик. Элла не стала придумывать что-то другое и тоже разбила на сковороду два яйца. Она так же, как блогер Оля, с удовольствием обмакивала в желтке хлебный мякиш и хрустела кусочками огурца. Потом они вместе пили чай. На этом совместный ужин закончился, и Элла отправилась спать.
Ночь была беспокойной. Ни с того ни с сего поднялся сильный ветер. Оконные ставни скрипели, и казалось, что, открываясь и закрываясь, они повторяют одно и то же: «Начни сначала Начни сначала» К утру всё стихло, и Элла провалилась в сон.
Она проснулась поздно. Выглянула в окно и обомлела. Шёл снег. Зима явно не хотела уходить и решила показать свою власть. Всё вокруг побелело и посвежело. Недолго думая, Элла открыла окно, свернула прикроватный коврик в рулон и отправила его в сугроб. Они с бабушкой всегда так делали, когда выпадал снег.
Пришлось расчищать дорожки, и Элла провозилась до обеда. Она потопталась по коврику ногами, отряхнула его и повесила на перила крыльца. По окончании работы слепила маленького снеговика и установила на верхней ступеньке. Обойдя дом вокруг, заметила мелкие следы, явно кошачьи, которые вели к небольшой теплице в глубине участка.
Надо же! Какая-то животинка завелась, сказала Элла. Ну что ж, живи! Буду и тебя кормить. Теперь нужно готовить на двоих. С этими словами женщина вошла в дом.
Она включила телевизор на кухне и приготовила обед. Жаркое получилось очень даже ничего, и, мысленно поблагодарив себя за вкусную еду, Элла выловила несколько кусочков мяса, положила в миску и щедро полила картофельным соусом. «Это для тебя, животинка, она открыла дверь и выставила угощение на крыльцо. Посмотрим, понравится тебе или нет».