Ночь была в разгаре. Вечер закончился. Стала ли я другой? Нет. Но при этом во мне что-то изменилось. Только пока я не знала, что это были за изменения. Жалела ли я об этом? Пока было непонятно. Узнала ли я, что такое любовь? Скорее всего, нет. Сегодня ночью любви не было. Скорее мужчина доказывал женщине, что она принадлежит ему. Вот здесь и сейчас он заявлял на нее права. Только такое заявление это далеко не любовь. Я могу заявить, что платье принадлежит мне. Но это же не значит, что я люблю это платье!
Чушь. Чушь и пошлость. Опасность. А ведь сегодня я была в опасности. Град был прав: сегодня я была в опасности. Если бы меня повстречал вампир, то мог бы выпить до дна. И это я могла бы лежать там в канаве. И Град мог бы меня убить, изнасиловать, продать.
Насилие. Мне не хватало знаний. Почему-то раньше я не задумывалась о таком аспекте жизни. Нет, я слышала про любовников, но мне всегда казалось, что это чтоб тайком целоваться под кустом. В моих мыслях не было такого, что творил Град сегодня с моим телом.
Нужно было узнать, что мужчина делает с женщиной. Что он может сделать с ней. И я знала, где эти знания добыть. Завтра можно пойти в книжный магазин и купить пару книг. Вроде бы я слышала краем уха про книгу типа «десятки советов для укрепления брака» или «мемуары и подробные воспоминания куртизанки». Надо завтра туда заглянуть.
Глава 3
Когда я все же легла спать, то боялась, что просплю завтрак. Но спала я беспокойно. Мне снились обрывки пьесы, которую я так и недосмотрела. Отвлеклась на Града и ощущения. При воспоминаниях об этом мне становилось жарко и беспокойно. Я просыпалась, понимала, что лежу в кровати, а за окном еще только-только занимается рассвет. Поэтому я вновь ложилась спать, чтоб вновь проснуться в беспокойстве и тревоге.
После пятого такого пробуждения стало понятно, что я не высплюсь. Окончательно проснувшись, я пошла умываться и одеваться. В зеркале на шее отражался синяк. А вот на плече синяк я увидела с трудом. В каком-то неудобном месте он меня кусал. Хотя вчера все было неудобным.
Опять нахлынули воспоминания. Опять румянец на щеках стал таким сильным, что мне показалось будто я заболела лихорадкой. И глаза блестят как-то странно. Это все-таки нервное. Нужно быть спокойнее. Иначе родители чего-то заподозрят.
Для завтрака пришлось надеть платье под воротник. Еще и бант повязать. Так, на всякий случай.
Когда я подошла к завтраку, то отец читал газету. Мама же обсуждала с поваром, что приготовить на обед. Ужинать она дома не планировала. Значит мы получили приглашение куда-то пойти.
Мама у меня была спокойной женщиной с тихой красотой. Незаметной, но при этом чем-то привлекающий взгляд. Наверное, тихой уверенностью и спокойствием. Единственное, что это спокойствие иногда злило, как может злить штиль, когда хочется движения. Движение. Это значит жизнь. Дыхание в такт. Наваждение. Воспоминания, которым не место здесь и сейчас.
Ужас, сегодня ночью погибло две девушки. Одна неподалеку от нас, сказал отец, складывая газету.
И что с ними случилось? Или это опять жертвы бытовых ссор? спросила мама.
Вампиры. После того, как они пришли к власти, совсем распоясались, сказал отец.
Пока они жили в своем регионе, такого не было, вздохнула мама.
Да, тогда мы могли не бояться, что кто-то может нас сожрать, ответил папа. Он невозмутимо принялся за завтрак. Из-за его работы у нас часто обсуждались некоторые моменты криминальных сводок. Но в общих чертах. Мама не хотела, чтоб я слышала слишком много, при этом и придерживалась правила, что меня нельзя полностью от мира держать взаперти.
Мы еще долго здесь пробудем? В конце недели нужно продлить аренду дома, спросила мама.
Не продлевай. На следующей неделе начнется музыкальный фестиваль. Приедет много народу, папа поморщился. Думаю, мы уже хорошо отдохнули. Поэтому стоит вернуться домой.
Как скажешь, тихо ответила мама. Улыбнулась, как будто ей самой надоело море.
Мы сегодня в город поедем? спросила я.
Нет. Сегодня Вировы устраивают небольшой прием. Мы идем туда, сказала мама. А что ты хотела в городе? Если мы через два дня уезжаем, то нужно купить подарки друзьям, сказала я.
Завтра этим займемся. А сегодня просто отдохнем, сказала мама. Я собираюсь наварить персикового варенья. Надо будет с собой взять. Ты поможешь мне?
Помогу, ответила я, хотя чистить персики и стоять рядом с плитой в жаркий день мне совсем не хотелось.
Значит завтра. Это был шанс, чтоб заглянуть в магазин. Тут книги я еще могла купить, а вот у себя в городе это вызвало бы лишние слухи. Хотя можно было бы попросить Павла подарить какую-нибудь вольную книгу Допустим я ее попрошу его купить, и тогда он решит, что я хочу чего-то большего Брр. С ним целоваться совсем не хотелось. Да и детей я от него не хотела
Так как варенье мы решили варить только в обед, я сходила в душ, и после этого вышла с книгой в сад. Книга была из библиотеки съемного дома. Какой-то роман про любовь, где герои были воспитанные из хороших семей. Все действие романа было, как они за руку держались и как он ей цветочки дарил, пробравшись тайком в сад. Никто не думал описывать, что поцелуй это только начало. Что любовь это не только цветочки. Что может быть и дикие ощущения.
Тело еще помнило прошлую ночь. Зад ныл, заставляя вспоминать напряжение в теле и то восхищение, которое сменилось напряжением. Почему я на это согласилась? На меня так подействовала пьеса? Ну поцелуй там были довольно откровенными. И мужчина в подштанниках. Хотя Града я и вовсе без них увидела
Положив под голову подушку, я легла на скамейку и прикрыла глаза. Ничего не изменилось. Ничего не произошло. Всего лишь небольшое приключение, которое закончилось и оставило после себя вопросы, на которые я не могла получить ответы. Ничего страшного не произошло. Скоро мы вернемся в город. Там я буду
А чего я там буду делать? Сидеть в комнате и вышивать крестиком дурацкие цветочки? Гулять с Павлом. Два раза в неделю выбираться в гости. Раз в месяц принимать гостей. Что я там буду делать? Варить варенье и закрывать овощи. Делать генеральную уборку и шить очередное платье? Надеяться. Что когда-нибудь Павел решится на свадьбу. У нас с ним будет пяток детишек, которые скрасят жизнь. Однажды он проиграется, оставит нас не с чем. И я с детьми окажусь на улице. С пятью детьми ни на работу устроится, ни замуж выйти. Возвращаться к родителям? А если с отцом что-то случится? И что тогда?
Злость и отчаянье заставили прикусить губы. Если бы сейчас появился Град и предложил бы с ним бежать, то я бы не отказалась от этого. Пусть и зная, что ни к чему хорошему это не приведет. Вот так и теряют голову девчонки, когда понимают, что впереди ничего хорошего не будет, а сейчас есть тот момент счастья, в котором хочется раствориться и не думать о будущем.
Меня это ощущение не отпускало целый день. Я чувствовала раздражение, желание все бросить, поругаться. В итоге мама решила, что у меня ежемесячное недомогание, поэтому отправила в комнату, избавив меня от посещения гостей. Дождавшись, когда родители уедут, я даже стала думать о побеге. Меня остановило лишь то, что бежать некуда и не к кому. Не к незнакомому же мужику, с которым вчера целовалась? Вчера он меня целовал, а сегодня другую. Явно, что опыт у него в этом был. Бежать в крупный город? Но кем я там устроюсь? В публичный дом девицей, которая за монетки юбку поднимает? Я же толком ничего не умею. Только крестиком вышивать цветочки и дом вести. Но это тогда надо замуж выходить. Чтобы чего-то менять, то нужен план. Хороший план. А так это все ерунда. Мечты из пустых романчиков. Я могла лишь отменить помолвку с Павлом. Убедить отца, что мне нужен другой мужчина.