Аля приплелась ко входу и на пороге увидела Марию Федоровну.
Ну, здравствуй, дочка! Вот я вас и нашла!
А найти их было не так-то просто. Свекровь искала невестку с внуком несколько часов, даже дошла до командования части.
Мария, хоть и только вернулась с долгой тяжелой дороги, наметанным взглядом сельского жителя (и просто мудрой женщины) сразу оценила обстановку.
Она крепко обняла невестку, потом потрогала ее лоб и куда-то удалилась. Алька плохо соображала, температура подскочила.
Через пару часов Аля уже лежала в госпитале мастит. Денис остался с бабушкой.
Прошла неделя, Алю подлечили и привезли домой, в барак. Девушка его не узнала. Тут был новый бак, наполненный водой, новая электропечка, чистота и уют, большие запасы продуктов, и главное хорошие смеси для Дениски.
На кухне исчезли крысы, свекровь их извела. А Дениска лежал, весь румян от тепла печки, завернут в белоснежные пеленки и спокоен.
Утром сквозь сон Алька слышала, как свекровь сходила за водой, как забрала от ее постели хныкающего малыша и унесла на кухню
А когда, часов в десять, Алька проснулась окончательно, ее ждали теплые закутанные в полотенце и шерстяную кофту сырники, улыбающийся сын и довольная, слегка усталая свекровь. Она доваривала борщ.
Мария Федоровна, как же хорошо-то! подсаживаясь к сырникам, сказала Алька. Как же хорошо нам с вами! Идите поспите, я доварю.
Только к лету приехал Виктор. А всю весну Мария Федоровна с Алей и Дениской жили втроем.
Они много беседовали. Аля слушала рассказы свекрови о ее нелегкой жизни затаив дыхание.
Они спали на одной кровати. По очереди заботились о Дениске, посадили небольшой огород возле барака. Когда стало потеплее, выезжали на закупки в военторг, а потом гуляли в парке.
Обе они, конечно, переживали за Виктора и очень ждали его возвращения.
И Аля не представляла себя уже без этой женщины. С ней было тепло и уютно, с ней было легко и надежно. Свекровь знала все. Любая бытовая проблема с ней оказывалась решаема.
Смотрите, ох! У нас угол течет. Дожди проклятые! переживала Алька.
А свекровь, оценив обстановку, говорила:
Не ругай дожди, Алечка. Они землю поят, огород наш поливают. А рубероид и клей я завтра куплю. Подтекает там вот Ну, я знаю, где.
И все быстро вставало на свои места.
Ох! Дайте, я вас обниму, восклицала Алька, прижимая к себе теплую, уютную женщину.
Свекровь уговорила Алю и настроила ее на посещение общественной бани. Раньше Алька стеснялась туда ходить. Грела дома кастрюли и обмывалась над тазиком. Теперь каждый банный день они дружно парились, а Дениска спал под присмотром банщицы.
Мария Федоровна находила общий язык со всеми, умела договориться, похвалить и в конце концов ее зауважали и командиры, и соседки.
Спи, спи, дочка! шептала свекровь. Она поднималась очень рано.
Спасибо тебе, мам! сквозь сон отвечала Алька и улыбалась своим мыслям.
А мама-свекровь, держа Дениску на руках и тихо прикрывая дверь, улыбалась своим.
Нет, не ради титула «мамы» она здесь. Осталась бы и Марией Федоровной, и прекрасно. Вроде, и неважно все это. Но было так приятно, что пришлось смахнуть легкую слезу счастья.
А Алька не сразу уснула, лежала и думала: «Вот так мы в юности строим представления о будущем, а жизнь она берет свое».
Не всегда стоит следовать своим принципам, и не все в нашей жизни можно измерять чужим опытом. Измерять надо сердцем.
Спасибо, мама, милая, прошептали губы, и Алька провалилась в сон.
Доехать до бабушки
Живот заболел на последней паре. Началась тошнота, и потемнело в глазах. Надо бы досидеть Но боль усиливалась, и Ксюша уже перевалилась на один бок, прижимая пальцы к точке боли.
Подняла руку, вышла. Конечно, она ждала и в целом была готова к этим дням, но вот про таблетки совсем забыла, и у подруги их тоже не оказалось.
Ну ладно, осталось досидеть эту пару, а там уже автобус и вокзал. К бабушке на выходные. Поблизости от вокзала есть аптечный пункт. Купить таблетки, потом чуть больше часа на электричке, и Ксюша у бабушки. А уж бабушка рядом с ней все пройдет.
Пара длилась необычайно долго. Ксюша вся извелась. Боль усиливалась. Но, наконец, муки прекратились, и девушка вышла из корпуса университета.
На улице было мерзко снег вперемешку с дождем. Говорила же мама, надевай зимнюю куртку, так нет же, она вырядилась, пошла в легком! А тут почти зима. Куртка короткая, джинсы тонкие Ох, оказаться бы сейчас сразу у бабушки!
На улице Ксюше стало немного получше, боль рассосалась, затаилась готовилась к новому штурму. Как назло, долго не приходил автобус. Ксюша промочила ноги, но это еще полбеды; вернулась боль.
Новая атака, прямо схватки какие-то. Люди, прячась от дождя и снега, бежали по своим делам, иногда толкая застывшую от боли студентку. Хотелось выть
Мест в автобусе не было. Темнело в глазах. Но молодой девушке стыдно просить уступить ей место, и Ксюша терпела.
Стало тревожно («А как там все ли в порядке сзади?»), и Ксюша постаралась встать спиной к окну. По полу автобуса жутко дуло окоченели ноги. Хотелось к бабушке.
Аптечный киоск на железнодорожном вокзале был закрыт. До электрички оставалось еще минут сорок. Ксюша упала на вокзальное сиденье, наклонилась вперед и с силой прижала сумку к животу. Так было легче терпеть. Девушка делала вид, что спит, а на самом деле считала до ста, переводя дыхание.
Ноги подними! услышала она.
В полупустом зале уборщица мыла пол.
Я не могу!
Че так?
Живот болит.
Может, скорую вызвать тебе? Уборщица жалостливо посмотрела, все понимая. Женщина женщину.
Не-е-е, доеду
В такой же позе, крепко сцепив зубы от боли, Ксюша ехала и в электричке.
Как дошла до бабушки, даже и не помнила.
Бабушка, увидев промокшую внучку, ее темные круги под глазами, лоб в напряженных морщинках, озноб все поняла сразу.
Бабуль, обезбол дай!
Так. Садись, сейчас. Снимай все с себя. Ты промокла насквозь.
А дальше все пошло по тому идеальному сценарию, который могут для нас организовать только бабушки.
До сих пор в синтетических колготках! Без носков! причитая, суетилась старушка.
Бабуль, за что нам, женщинам, это?!
Ну, пока я замуж не вышла, тоже так мучилась, потом полегче стало, успокаивала она.
И вот уже Ксюша сидит в колючих шерстяных носках, длинной футболке, в бабушкином фланелевом халате, завернутая в любимую темно-зеленую вязаную шаль.
А таблетки? прокричала Ксюша уже из ванной.
Сначала ложки три горячей лапшички куриной съешь. Давай-давай, через «не хочу».
И вот бабушка кладет рядом с тарелкой лапши две долгожданные и такие необходимые таблетки, а потом наводит что-то лекарственно-кислое и горячее в стакан, процеживает отстоянную травку.
Лапша, лекарство и забота бабушки вскоре подействовали: ушла боль, появилась испарина и расслабление. Даже шаль стала лишней. А бабушка что-то там растирает бальзамом и брызгает Ксюше в рот
Захотелось уснуть тут же за кухонным столом. Ксюша прислонилась к спинке стула и закрыла глаза. Вот оно счастье.
Но счастье не кончалось. Оно ждало ее в виде пушистой перины и мягких подушек. Ксюша так тяжело упала на кровать, как будто в ее теле было килограммов сто. А когда бабушка подоткнула одеяло со всех сторон, Ксюша даже не могла пошевелиться.
И перед самым сном подумала:
«Не хочу я замуж! Никто в жизни не сумеет так любить, как любят нас наши бабушки!»
Дорога домой
Антонина и Дмитрий возвращались в город. Они ездили смотреть дом, который собирались купить. Судьба их свела в том возрасте, когда дети уже выросли и даже подрастали внуки. Оба были одиноки, обоим хотелось своего пространства, собственного но общего для них двоих жилья.
В покупке именно этого дома Тоня еще сомневалась уж очень далеко деревня находилась от города. Хотя здание добротное, и хозяин не завышал цену Дорожные раздумья Тони прервал голос Дмитрия: