Я шагнул вперед. Неожиданно замутило, повело в сторону так, что едва не врезался в близстоящий толстенный ствол. Сам не понял, как оказался на земле. И здесь, как любили говорить лирики, сознание покинуло бренное тело.
3
3 -
Четкая картина всех событий, произошедших с мальчишкой, «загрузилась» наконец-то полностью, слилась с моей памятью. Точка отсчета находилась приблизительно за пять лет от сегодняшнего дня.
В тот день, после Второй Сумеречной ночи, Харм совершал обход владений в поисках даров местного Посейдона Карнеса. Одноногому принадлежал кусок берега длиной около трехсот шагов от рукотворного канала, созданного еще древними мастерами, и до скальной гряды, врезающейся острым шипом метров на пятьдесят в Студеное море.
Калека подумал, что ему улыбнулся сам бог, когда обнаружил после шторма потрепанную лодку и в ней живого представителя какой-то ветви древней аристократии. О чем свидетельствовало родовое кольцо на указательном пальце правой руки. Малолетний пацан, навскидку лет восьми-девяти, настолько натерпелся, пока его носило по волнам, что ничего не помнил, повторял одно слово: «глэрд». Еще он почти не понимал всеобщего языка, являвшимся универсальным для всех и корни которого уходили во времена Древней Империи, подмявшей под себя практически всю Ойкумену.
За такую находку можно было получить солидный куш от родственников или, как вариант, от их врагов. Харм почему-то думал о тысяче полновесных золотых. Вбил себе в голову эту сумму так, как скрайс вколачивал зазубренный средний шип в тело бедолаг. Одна из причин мечты лежала в преданиях. Ведь именно столько получил славный Олаф Бург лет сто назад нашедший в пустыне ребенка, оказавшимся сыном наместника Южной Ренейской провинции. Более того, счастливчик стал одним из самых влиятельных вельмож при дворе и даже удостоился чести предстать перед Императором. Титуловали главу государства именно с большой буквы и произносили с благоговением, а иных имен или прозвищ занимающий трон не имел. Но о социальном лифте калека не мечтал, лишь о деньгах.
Потирая руки от мыслей о будущих гонорарах, тот не только приютил мальчишку, но тряхнув мошной купил козу, чтобы отпаивать инвестицию молоком в доме спасателя кроме воды и различного по крепости алкоголя других напитков не имелось.
И как только возобновился путь до Северного Демморунга речной крепости и форпоста Великого герцогства Аринор, находящегося в двадцати лигах от Черноягодья по суше, отправился с мальцом в комендатуру. Представителей властных структур в Черноягодье не просто проигнорировал, а матерно послал подальше.
Алчные выжиги обязательно обманули бы. И денег бы взяли в три раза больше! А еще награду прикарманили бы! Уж я-то знаю! потрясая кулаком, часто объяснял собутыльникам причину такого поступка.
Мальчишку опросили насколько это было возможно, точно установили полный возраст шесть лет, а затем долго колдовали с какими-то непонятными амулетами, и Харма с «находкой» отправили восвояси, приказав ждать результата запроса в Имперскую канцелярию. Предлагался и второй вариант, переправить Глэрда, как записали пацана в документах, в Халдагорд, столицу герцогства, где располагался приют для сирот благородного происхождения. В таком случае калека мог получить пять золотых за хлопоты и неудобства. Со злорадным смехом будущий «миллионер» от предложения отказался. В итоге, по законам пришлось раскошеливаться самому уже на двадцать монет из презренного металла, чтобы по всем правилам оформить опекунство до совершеннолетия, а именно до семнадцати лет. Жадность и вера в близкую удачу сотворили настоящее чудо, превращая скрягу, чья «бережливость» в родном поселении стала притчей во языцех, практически в неудержимого мота.
Обычная судьба таких найденышей незавидна лучшая доля холопство, худшая рабство, а отнюдь не получение новых родителей на ровном месте. Причем малолетку ни в первом, ни во втором качестве никто не стал бы держать в Черноягодье сразу продали бы торговцам живым товаром. Оставлять его было невыгодно местным за каждого невольника приходилось платить дополнительный налог. И не в медяках.
Однако здесь на стороне пацана выступила древняя кровь. В герцогстве, являющимся частью Империи с довольно обширными правами, привилегиями и частично автономией, за надетый на обладателя родового кольца ошейник грозила мучительная смертная казнь. Удачный расклад для такого злодея петля или топор. Но в большинстве случаев прямой билет до Кровавых островов, где продолжали практиковать жертвоприношения и демонопоклоничество, несмотря на запреты и борьбу с Первородным Злом последователями Трех Святых. Впрочем, воинственный орден из Красной пустоши особыми правами и преференциями в Империи не обладал, а уж на Землях Хаоса тем паче.
Для занимавшихся живым товаром имелось пренеприятное свойство идентификатора аристо снять или скрыть кольцо было невозможно. Оно по желанию владельца «проявлялось» через перчатки, даже латные, если пациент терял конечность, автоматически возникало на другой и так вплоть до шеи. Видимо, кто-то проводил соответствующие опыты, учитывая однозначные свидетельства. Конечно, многочисленным королевствам, независимым графствам и баронствам людей и нелюдей, как и другим образованиям, не попавшим под эгиду или пяту местного супергосударства, было плевать с высокой колокольни кого заковывать в цепи, если это не противоречило их законам.
Сведения об окружающем большом мире, его истории и географии, мальчишка, обладающий феноменальной памятью, черпал из рассказов «наставника» и других жителей Черноягодья. Харм большую часть времени пребывал в крепких объятиях Бахуса, поэтому ценность информации от него можно смело было делить на два, а то и на три, как вариант, умножать на ноль. Впрочем, недалеко от него ушли и остальные селяне, каких жизнь за пределами их болота не интересовала совершенно.
Однако закон, учитывая статус «опекуна», позволял принуждать к труду мальчишку, чем и воспользовался калека. Уже через полгода после прибытия в Черноягодье, Глэрд довольно хорошо понимал местное наречие и мог взять на себя часть работ.
Например, собирать ту же роску черную ягоду. Самое интересное, плод Земель Хаоса, похожий на крупную черешню, в девяноста из ста случаев имел радикально красный цвет. Малая часть экземпляров носила синий окрас, и совсем уж редкостью являлись антрацитовые.
Другое дело, что даже плохие родители старались своих чад оградить от такой участи, да и сам Харм, потерял конечность не в многочисленных схватках с мертвецами, орками, пиратами или купцами, а в клешне жука-плавунца.
Кроме опасности от некрофауны, часть которой рождала у меня воспоминания о представителях ксеносов, и агрессивных вполне живых тварей, сам процесс являлся той еще каторгой. Приходилось по десять-двенадцать часов проводить по колено, а где и по пояс в ледяной воде пусть и с частыми перерывами для обогрева на суше.
В памяти мальчишки огромное место отводилось страшным картинам, как от сырости и постоянного холода не спасал костер в общем шатре. Как приходилось разминать и растирать скрюченные пальцы на руках и ноги. Обработанные соком тархира бахилы, сшитые в единое целое с безразмерными штанами, затрудняли движения, но без них и таких же краг, вряд ли кто-то смог продержаться даже день. По вечерам в глотку пацану вливали вонючую горькую настойку, от которой поднимался жар от живота к голове вместе с тошнотой. Когда же он хотел выблевать эту гадость, то получал затрещины, и дополнительную порцию дряни.