Забавная гипотеза, заметил Атлас. Пардон за каламбур, мой друг! спохватился он.
Это не гипотеза, а жизнь, Забава устало потер веки.
И как далеко вы продвинулись? Полина не сводила с него глаз.
Очень далеко, уж поверь, вздохнул Адамас, мучаясь, что вынужден молчать, хотя сама атмосфера взывала к откровенности.
Профессор повернул голову, но, встретившись взглядом с Полиной, только пробормотал:
Полноте, расстояние в науке понятие относительное
Отчего же? в ее глазах вспыхнул огонек. Расскажите нам, Архимед! Научное открытие, сделанное одним, касается всех, и утаивать его несправедливо.
Лучше запомните следующее, тот с трудом оторвался от ее глаз. Мир и есть музыка, и каждый выводит мелодию, которую уже нельзя переписать, встал с бокалом в руке. Так пусть же она всегда будет светлой!
Гип-гип, ура! присоединились к нему остальные.
Огласив своды галереи хрустальным перезвоном, друзья расселись по местам.
Только Адамас остался стоять, с мольбой глядя на своего спасителя.
Позвольте, Архимед Иванович! произнес он ломающимся от волнения голосом. Позвольте рассказать все, как было!
Полина привстала, заглянула в бледное лицо, которое уже начали покрывать пятна румянца:
Ты что-то утаил от нас, petit rusé?
Учитывая «непревзойденные достижения» нашего друга, это очевидно, сдержанным тоном заключил Искандер. Как и то, что сын дал слово, он повернулся к профессору. Я прав?
Тот ничего не ответил, прислушиваясь к себе. Но только мгновение.
А-а, рассказывайте! махнул салфеткой, словно выбрасывал белый флаг.
Глава восьмая
Тысяча двести семьдесят шестой
Все слушали, не перебивая и не задавая вопросов с момента, когда остготы вторглись на виллу вандалов, до того, как желтый фургон был утянут в виноградники неизвестной силой. Полина весь рассказ поглядывала то на мальчишку, то на Забаву, и ее ресницы вспархивали крыльями потревоженных бабочек.
В зале были только новые друзья и Михаил. Весь приглашенный персонал, как и своих помощников, Атлас отпустил.
Ты ничего не приукрасил, сын? спросил он, когда рассказ подошел к концу. О, мой друг, повернулся он к Забаве, не хочу сомневаться в ваших способностях, но
Но все это звучит как-то уж чересчур фантастично, закончила за него Полина, и ее французский акцент сделался нарочитым, словно западная половина крови оспаривала достижения русского ученого.
Профессор выдержал паузу, собираясь с мыслями.
Да, я не был готов к такому повороту и не подготовил вас. Поющее поле существует, оно реально, и я его открыл. Он тяжело вздохнул, и в его вздохе все услышали неимоверное расстояние, пройденное до цели.
Вы его открыли? переспросил Атлас, и тень перманентного превосходства дрогнула, сплывая с его лица.
Да, я Буратино, проткнувший холст своим любопытным носом, бесстрастно продолжал Забава. Система, действие которой видел ваш сын, построена на принципах этого поля и использует его неисчерпаемую энергию.
В зале воцарилась такая тишина, что стала слышна дробь крыльев попавшей в витражную паутину бабочки.
И что же делает эта ваша система, Архимед? нарушила молчание Полина. Ее акцент сгладился, но в голосе зазвучали беспокойные нотки, словно она опасалась, что новый друг мог создать нечто, способное навредить людям.
Среди прочего визуализирует прошлое в любом месте на любую глубину времени, сказал профессор сухо.
Среди прочего? глаза Атласа вспыхнули, как лампочки, вкрученные в собственное силовое поле (или это завертелось магнето его предприимчивости?).
Адамас снова вскочил, его кулачки были сжаты, лицо пылало:
Покажите всем палеотроп, дорогой Архи-Мед Иванович! расставил он акценты, и искры, такие же яркие, как у отца, запрыгали в его глазах. Палеос! Тропос!
Это был миг, которого Забава боялся и ждал уже давно, миг, вмещавший больше, чем аккорд генов людских талантов и черт. Еще несколько секунд он прислушивался к чему-то, слышному ему одному, и разом поднялся:
Идемте!
Да! Адамас выбил по столу победную триоль. Да, да, пусть все видят! бросился к выходу, не дожидаясь остальных. Палеос! Тропос! донеслось из глубины галереи. Ос ос ос запрыгало под сводами замка.
Искандер посмотрел ему вслед.
Не знаю, что и сказать пожав плечами, он направился за сыном.