Глава шестая
Ситара Лаваньи 2
Лос-Анджелес, Америка, 1934 г.
Дьявольщина! Неужели подвал засыпали? Эдди осветил фонарем расчищенное пространство люка видно не было.
Они принялись тыкать ломами в утрамбованную угольную крошку, но безрезультатно.
Давай теперь здесь! Эдди принялся разгребать противоположную сторону.
А как же чуйка? поддел напарника Фред.
Тот только выругался.
Закончив, снова взялись за ломы. Эдди тыкал с таким остервенением, словно хотел проткнуть гору до основания, но его старания вознаградились у самой стены глухо звякнуло.
Ну, что я говорил! он схватил лопату, стал скрести концом перевернутого совка. Свети сюда!
Фред поднес лампу в ямке виднелся ржавый край железного щита. Сменив лопату на лом, Эдди поддел его и надавил сверху. Послышался скрежет, скрип, и слежавшийся антрацит стал пластами отваливаться с приподнятой крышки люка. Фред подоткнул рядом свой лом. Подняв густое облако угольной пыли, они опрокинули железный лист и уставились в отверзшуюся черную дыру.
Луч фонаря высветил ржавые ступени и громоздящиеся в ползущих контурах теней обломки тачек и битые кирпичи.
Вроде сухо, заметил Эдди.
Мы на середине горы, а вода на самом нижнем уровне, сказал Фред. Вообще, там океанский прилив тоннели проветривает.
Что? не понял Эдди.
Нижние водой заполняет, гонит воздух вверх, Фред лег на живот, подсвечивая себе фонариком. Где-то в скалах у них вентиляционные шахты, прозвучал его голос, измененный акустикой подвала.
Удостоверившись, что лестница крепкая, мужчины спустились внутрь и застыли перед стеной из огромных глыб. Три другие, из красного кирпича, выглядели на ее фоне поделкой пигмеев. Глыбы были сложены удивительным образом неизвестные мастера словно забавлялись, впихивая выступающий край одного блока в плавный вырез другого.
Без раствора, Фред провел пальцем по стыку камней, каждый из которых был с него ростом.
Эдди поднес лампу, стараясь обнаружить следы инструментов. Поверхность выглядела идеально гладкой, словно глыбы отливали в формах.
Эти рептилоиды плавили камень дыханием, покачал он головой.
Чудеса, Фред восторженно погладил стену.
По крайней мере, здесь точно не входили, Эдди достал спички, закурил. А значит, все целехонько!
И как мы эту стену сломаем? посмотрел на него Фред. Тут ни один лом не справится
Лом не справится, Эдди присел над мешком, распуская веревку, а вот это, ах да он отложил горящую сигарету и достал брикет, туго обернутый плотной парафиновой бумагой. Сувенир с родной студии, подкинул динамитную шашку на ладони.
Такую красоту? Фред развел руками.
Угу, запалим бикфордов шнур и обождем наверху, Эдди врезал ломом, высекая искры. Ого, да это базальт! он потер едва заметную царапину. Ну-ка, давай, ковырни снизу!
Фред с досадой оглянулся на растрескавшиеся кирпичи в потеках высохших грунтовых вод.
Закон подлости, сказал он, вонзая кирку под нижнюю глыбу.
Китти на своем посту давно потеряла счет времени. Лошадь уже выслушала все истории о приютской жизни и теперь дремала, опустив голову.
Ну, все! она спрыгнула с повозки, полная решимости проведать друзей, как вдруг из мрака, где край барака сливался с горой, донесся звук, похожий на детский всхлип.
Вороны поспешно снялись с мест и стали разлетаться в разные стороны. Как только их всполошенный грай затих, девушка прислушалась. Фонаря ей не оставили, чтобы не привлекать внимание, но луна была яркой, и она пошла на звук, пристально всматриваясь в темноту. Когда стена зарослей придвинулась вплотную, Китти остановилась.
Детка, позвала она полушепотом, не до конца уверенная, что говорит с ребенком. Эй, детка, где ты?
В сумраке подлеска, сгустившемся под кронами деревьев до чернильной мглы, зашуршало и послышался новый отчетливый всхлип.
Деточка, с тобой все в порядке? Китти наклонилась вперед, вглядываясь в смутные очертания ветвей, и ей показалось, что в чаще мелькнули и погасли два бледно-лиловых огонька. Тут же из темной глубины донеслось утробное ворчание, на человеческий голос совсем не похожее. По спине побежали мурашки, и в тот же миг земля под ногами вздрогнула, послышался приглушенный гул, а следом лошадиное ржание и удаляющийся стук копыт. Обернувшись, она с ужасом увидела, что повозка уезжает ей не пришло в голову привязать лошадь!
Китти бросилась вдогонку, но испуганное животное неслось так быстро, что угнаться за ним не было никакой возможности. Пробежав больше полумили и совсем выбившись из сил, она остановилась, подавленно наблюдая, как их единственный транспорт, подскакивая на ухабах, удаляется в сторону города.
Несколько минут бедняжка стояла, отдуваясь и проклиная себя за глупость ну, откуда в такой глуши взяться малышу! И что теперь делать? Как сказать Эдди, что не справилась с таким пустяковым делом просто сторожить лошадь
Слезы сами выступили на глазах, и Китти часто-часто заморгала: вот и все, первое наиважнейшее семейное дело провалено по ее вине. А она еще ни разу не видела, как Эдди сердится, он всегда был весел и приветлив, от чего на душе стало еще хуже. Ах, хоть бы они там ничего не нашли, тогда бы и телега не понадобилась!
Но признаваться все равно было нужно, а Китти с приюта знала, что это лучше делать сразу. Вытерев слезы рукавом плаща, она нащупала в кармане зеркальце и, мысленно пожелав себе удачи, зашагала обратно.
«Китти и Эдди хорошие друзья, Китти и Эдди, им ссориться нельзя!» сам по себе переиначился стишок.
В пылу погони она не заметила, как далеко убежала, это стало ясно лишь сейчас, когда пришлось идти в гору. Деревья в свете луны отбрасывали кривые шевелящиеся тени, и сиюминутная робость перед ними выгодно заслоняла стыд предстоящего объяснения.
У барака Китти прислушалась вокруг стояла тишина, только струны внутри дрожали, напоминая о ее вине. Да, все так, но, прежде чем поднимать шум, мужчинам следовало их с лошадью предупредить.
В бараке было темнее, чем под лунным небом, и пришлось дать глазам привыкнуть. В дальнем углу полоскалось тусклое пятно мутно-желтого света, и она медленно пошла к нему. В ноздри проник запах гари с химической примесью, тут же вызвавший чих. В стропилах заметались летучие мыши, а одна стукнула ее крылом по макушке.
«Так тебе, дурехе, и надо!» подумала Китти, с каждым шагом все явственнее ощущая теплые дуновения из люка.
Эти дуновения напомнили ей о ласковых лучах, словно солнце, переместившись на ночь под землю, посылало ей оттуда свой привет. Эта мысль ее ободрила.
«Китти и Эдди отличные друзья, Китти плюс Эдди получится семья!» выскочил откуда-то новый утешительный куплетик.
Присев на корточки, Китти заглянула в люк. Внизу на полу стояла керосиновая лампа: язычок огня плясал в стеклянной колбе, освещая опаленную брешь в стене. Мужчины явно ушли вглубь горы, что было ей на руку не надо признаваться сразу и появляется возможность загладить вину новым делом.
Крепко держась за металлические перекладины, она спустилась в подвал.
«Китти и Эдди отличная семья!»
Да, и надо будет сразу сказать, что лошадь убежала не по ее вине, просто животное оказалось слишком нервное. И еще Китти было приятно думать, что Эдди оставил лампу специально для нее.
Из пролома веяло сильнее, и волосы сдуло со лба, едва сунула туда голову. Воздух здесь был теплее и суше, и, выставив перед собой лампу, она решительно полезла внутрь.
Тоннель оказался просторным даже для подводы. Свод и стены были гладкими, а под толстым слоем пыли блеснул черный лак обсидиана. Отряхнув пальцы, Китти двинулась вперед, считая шаги и прислушиваясь к тишине лабиринта.