Фаразар светло-голубой в резком солнечном свете держался подальше от нее и с задумчивым видом поглядывал через плечо.
Уже после полудня они нашли неглубокую лощину, пересекавшую Долгие Пески, уходя на северо-восток, и Нилит дала коню отдых, а сама поела сушеного мяса, запивая его водой. Аноиш нашел какие-то кусты и принялся обгладывать их тощие веточки. Фаразар по-прежнему молчал и, несомненно, готовил новые оскорбления, которые вывалит на нее позже. Нилит ухмыльнулась ему. За много лет она уже слышала практически все, но ей всегда было забавно понаблюдать за тем, как он пытается придумать что-нибудь новое.
Когда передышка подошла к концу, Нилит пустила Аноиша рысью по лощине. Время от времени, когда дорогу им преграждала заблудившаяся дюна, они снова поднимались наверх туда, где царила обжигающая жара и все было залито солнечным светом. У скатившегося сверху валуна они спугнули пару газелей полосатых, черно-коричневых, с ветвистыми рогами. Тонконогие животные одним прыжком выскочили из лощины, растворившись в облаке песка.
Когда тропа стала забирать слишком сильно на восток, они снова двинулись через пески. Поднявшись на вершину очередной дюны, Нилит остановилась, чтобы осмотреться. Вдали возвышалась Лестница Оширима, закрывая собой Аракс. Эти горы были всего лишь черным пятном на горизонте, но они все равно наполняли ее ужасом. Она разберется с ними, когда придет время но ни минутой раньше. Между ними лежали Долгие Пески восхитительный край невысоких дюн и голых, без единой травинки, равнин. Ландшафт пересекали красные, белые и желтые полосы солончаков. Там, где ветры сталкивались плечами, танцевали вихри.
Услышав голос Фаразара, Нилит чуть не подпрыгнула от неожиданности.
Ох ты Нилит!
Что?
Не получив ответа, она обернулась и увидела, что Фаразар указывает назад, на охристую равнину, которую они только что пересекли. Где-то вдали, подрагивая в дымке, по их следу шли три черные точки.
У нас гости, оскалилась Нилит.
Похоже, тебе следовало ограничиться кражей воды.
Заткнись. Они будут здесь через час или два, не раньше.
Фаразар радостно потер руки.
Подтянув веревки, которыми было привязано тело, и снова успокоив Аноиша, Нилит достала медный кинжал.
Садись на лошадь.
Нет, ухмыльнулся Фаразар.
Садись на лошадь, или я отрежу то, что тебе дорого. Ее взгляд скользнул вниз по обнаженному телу и остановился на его весьма среднем мужском достоинстве.
Валяй. Все равно он мне не нужен!
Мой милый муж, ты не умел им пользоваться, даже когда он был нужен. А теперь садись на лошадь, живо.
Нет.
Нилит поцарапала ножом внутреннюю поверхность бедра Фаразара в опасной близости от его самых драгоценных частей тела. Он взвизгнул и от удивления, и от боли.
Ладно!
Фаразар с трудом залез на Аноиша и, сгорбившись, сел, а затем его примеру следовала Нилит. Теперь его пары сгустились, и она почти чувствовала очертания его тела у своей груди.
Он был холодным, и она снова возненавидела себя за то, что этот холод приносит ей облегчение в жару.
Йа! крикнула она, заставив призрака поморщиться.
Они мчались галопом до самого вечера; если Аноиш замедлялся, Нилит подстегивала его все сильнее. Когда солнце село, окунув весь мир в золото, она увидела блеск металла на фигурах вдали. Весь день они шли вровень с Нилит не догоняли, но и не отставали. Похоже, они просто выжидали, а так могут действовать только те, кто обладает преимуществом и терпением.
Ночь превратила исходящий от Фаразара холод из благословения в проклятие. Нилит отстранилась от него как можно дальше, но все равно не могла сдержать дрожь. «Нужно побыстрее поменяться местами», подумала она.
Аноиш подвел ее, когда над черным горизонтом протянулись пальцы зари. Как ни лупила Нилит пятками по его бокам, конь перешел с галопа на кентер, затем на рысь и в конце концов остановился.
Нилит соскользнула с него, держа в руке флягу. Наливая из нее в пригоршню, она позволила коню выпить остатки воды. Фаразар наблюдал за ней.
Ты от них не оторвешься. К полудню ты уже будешь без рук или, что еще лучше, умрешь.
Ага, надейся, ответила Нилит. Но я снова тебя разочарую.
Ей было больно признать, что Фаразар прав, и от этого ее настроение испортилось. Да, Аноиш сможет идти рысью, но большой скорости он ей не даст. Она оглянулась, пытаясь разыскать в сумерках какие-нибудь скалы. Дюны расплющились, переходя в еще одну равнину, словно сама земля пала ниц перед далекими горами. Поблизости не было даже крошечной тени, в которой можно укрыться.
Преодолев еще милю по неглубокой котловине, покрытой розовой солью, Нилит повернула на восток, чтобы запутать преследователей. Нилит бежала рядом с лошадью, мирясь с тем, что Фаразар не умолкал. Его призрачные губы не научились свистеть без помощи легких, поэтому он принялся что-то напевать себе под нос.
Она уже потянулась за кинжалом, когда Аноиш заржал и резко остановился. Нилит отбросило назад, прочь от края ямы, которую она не заметила. Перед ними было небольшое углубление, появившееся в результате проседания дна долины. В сумеречном свете и усиливающейся дымке яма исчезала из виду уже на расстоянии в сорок футов.
Нилит немного отбежала назад, чтобы еще раз все проверить, а затем потерла друг о друга загрубевшие ладони.
Слезай, приказала она призраку.
Презрительно посмотрев на нее, он подчинился.
Не ожидал, что ты станешь прятаться. Это же так трусливо.
Кто бы говорил.
Нилит проследила за тем, чтобы Аноиш не сломал себе что-нибудь, спускаясь в яму. Его голова торчала над краем, и ей пришлось убеждать его, чтобы он лег. Ради этого она даже сняла с него часть груза.
Хороший конь.
Думаю, именно поэтому они хотят его вернуть.
Заткнись.
Угрозу дополнила вспышка меди: кинжал был уже извлечен из ножен. Фаразар прикусил язык и, повернувшись, стал смотреть на верхушки далеких дюн.
Черные точки догнали их почти через час. Этот драгоценный час Нилит провела под лучами восходящего солнца, чувствуя себя свиньей, которую жарят на вертеле.
Ее маневр не обманул их; у нее не было ни времени, чтобы замести следы, ни пальмовой ветви, с помощью которой это можно было сделать.
Нилит зашипела и ударила призрака по руке почувствовав не плоть, а холодный колючий воздух.
Ложись! Ты слишком ярко сияешь.
И кто в этом виноват, кровожадная мегера? Это же ты превратила меня в В эту полужизнь!
Она видела, что ему больно использовать подобное ругательство, говоря о самом себе. Почему-то это доставило ей удовольствие. Она помахала перед ним кинжалом.
Не сейчас.
Сжавшись в три погибели, Нилит поглаживала горячий бок Аноиша, чтобы он не дергался. Конь прикрыл глаза; его длинные темные ресницы были присыпаны песком.
Минуты ползли, словно ленивые червяки, и постепенно черные точки превратились в подрагивающие фигуры всадников. Их лошади были выше Аноиша. На поводьях виднелись самые обычные самоцветы: те, кто жил за пределами Просторов Аракса были бедны, и серебра у них не водилось.
Набравшись храбрости, Нилит выглянула наружу и увидела широкие и изогнутые клинки из стали и меди, лежавшие на коленях всадников. Загорелые лица ее преследователей были замотаны полосами из желтой хлопковой ткани, словно у трупов, которых сейчас опустят в Никс. Из тряпок на головах торчали светлые шипы, похожие на иглы свиноежей из Красса.
Жители пустыни и кочевники происходили из древних родов. Их предки слишком долго прожили в песках, и пески их изменили по крайней мере, так гласили легенды. У большинства из них были рога или козлиные глаза, а у кого-то головы как у насекомых, но иглы Нилит никогда не видела. Она не посмела смотреть на них долго, но слышала, как иглы негромко постукивают.