Он шлёпнул оленя и скрылся за поворотом. А спустя несколько минут по улицам города двигалось необыкновенное шествие: три няньки подталкивали коляски с младенцами, за ними, агукая малышам, шагал Плавали-Знаем, а сзади с ящиком на плече топал Солнышкин. Сбоку носился взад и вперёд Репортажик и щёлкал аппаратом.
Отличный кадр! восклицал он. Так! Голову выше, улыбнитесь!
Бодрей, бодрей, Солнышкин! покрикивал Плавали-Знаем. Впереди вулканы!
Дурацкая затея! ворчал Солнышкин.
Он взмок, но всё же то и дело поглядывал в сторону вулкана. От его ледников тянуло волнующей прохладой. Вулкан величественно поднимал вершину, над которой колебалась светлая копна дыма. В небе кружили орланы, а где-то высоко-высоко проплывали прозрачные облака.
Солнышкин забыл про усталость. И мучило его только одно: «Перчиков! Перчиков! Эх, если бы не Перчиков!»
Он смотрел на вулкан, но в задумчивости совсем не обращал внимания на то, что дым над вершиной становился темнее и гуще.
Наконец экспедиция упёрлась в высокую скалистую стену.
Прибыли! крикнул Репортажик и соскочил с оленя.
Солнышкин сбросил ящик, огляделся. И у него захватило дух. Слева был крутой обрыв. Далеко внизу рокотал океан. «Даёшь!» сверху казался кузнечиком. А над головой с невообразимым шумом носились тысячи птиц. Они цеплялись за скалы, падали, и в воздухе рассыпались облака перьев.
«Птичий базар!» с восторгом подумал Солнышкин и чихнул: перо залетело ему в нос.
«Апчхи! Апчхи! Апчхи!» зачихали младенцы.
Репортажик не чихал. Он был занят работой. Наведя объектив на скалу, он распорядился:
Коляски к стенке, младенцев на руки!
Няньки вытащили ребят и выстроились в ряд.
Капитан, вперёд! Солнышкин с ящиком, поближе! Руки в ящик, соски наверх. Ну, зачмокали, зачмокали!
Плавали-Знаем вытянул губы, причмокнул и протянул младенцу соску.
Так! крикнул Репортажик. Отлично! И приготовил аппарат, но Плавали-Знаем неожиданно дёрнулся и прошипел Солнышкину:
Вы что, и здесь не можете без фокусов!
Ящик ударил его в бок.
Но Солнышкин только пожал плечами. Он был ни при чём. Его самого подбросило вверх.
Не волноваться! весело крикнул Репортажик. Это как раз то, что нам нужно. Начинается лёгкое извержение. Соски на изготовку.
Но тут так тряхнуло, что он сам очутился у оленя на рогах. Внизу громко закричали птицы. Плавали-Знаем от толчка сунул соску младенцу в лоб. Однако Репортажик успел щёлкнуть аппаратом.
Отлично! крикнул он. Отлично! Ещё раз!
Из кратера вулкана со свистом вырвались камни.
Плавали-Знаем бросился вниз, няньки за ним, а сзади, прикрываясь ящиком, бежал Солнышкин. Сбоку, болтаясь на рогах у оленя, скакал Репортажик и, хватая то один, то другой аппарат, щёлкал на ходу.
Камни барабанили по его спине, но он весело покрикивал:
Замечательно! Чудесный сюжет!
А сзади, словно содрогаясь от хохота, вулкан всё выбрасывал из жерла камни.
Плавали-Знаем и Солнышкин влетели на пароход, где их давно ждали.
Полный вперёд! скомандовал Плавали-Знаем. Полный вперёд!
А Солнышкин ещё раз оглянулся на вулкан и вздохнул. Конечно, если бы не Перчиков, он бежал бы назад, к вулкану!
Новое назначение артельщика Стёпки
Едва пароход вышел из бухты, на палубе появился доктор Челкашкин.
Ребята, всем собраться у камбуза, сказал он шёпотом.
Есть собраться у камбуза! подмигнули Солнышкин и Борщик.
И никто не заметил, как сзади, оттопырив ухо, к разговору прислушивался артельщик. Он тут же скрылся и побежал в каюту Плавали-Знаем.
Плавали-Знаем спросил:
В чём дело?
Заговор! выпалил артельщик, вытирая лоб.
Какой заговор?
Тсс приложил палец к губам артельщик.
И он выложил всё, что услышал на палубе.
Я пойду туда сам, сказал Плавали-Знаем.
Но тогда они не будут ничего говорить.
Верно, сказал Плавали-Знаем. И хлопнул рукой по столу. Ты должен всё подслушать.
Но они меня туда не пустят, сказал артельщик.
Спрячься.
Это идея! Это я могу. В канатный ящик.
Он засиял от собственной выдумки и на цыпочках побежал к камбузу. Там ещё никого не было. Стёпка, кряхтя, втиснулся в большой сундук для канатов, поудобнее улёгся, придвинул нос к маленькой дырочке в крышке и приготовился слушать. Но в тот момент, когда он закрывал крышку, на верхнюю палубу вышла Тая с одеялом.
Между тем у камбуза собралась почти вся команда. Боцман присел на край сундука. Солнышкин устроился рядом.
Итак, сказал доктор Челкашкин, мы собрались для того, чтобы обсудить
Артельщик напряг слух.
Тут в дверях появилась Тая. Она дёрнула Челкашкина за рукав и приложила к губам палец. Потом она шепнула собравшимся несколько слов и показала пальцем на сундук.
Так, сказал Мишкин, о чём же мы будем говорить?
Он докурил сигарету и сунул окурок прямо в сундучную дыру.
О чём же мы будем говорить? спросил Солнышкин и прикрыл дырку каблуком.
О том, куда деть этот старый паршивый сундук! сказал Челкашкин и стукнул по нему ногой. Куда деть этот рассадник грязи!
У артельщика от канатной пыли щекотало в носу и першило в горле. Ему хотелось чихать, кашлять и плеваться, но он со страхом прислушивался к тому, что сейчас скажут.
Выбросить! За борт! сказал Бурун.
За борт! крикнул Солнышкин.
У артельщика по спине побежали мурашки. Он хотел было уже выскочить, но Челкашкин сказал:
Я думаю, пока его можно убрать в подшкиперскую, а после разрубить на дрова.
Матросы подхватили сундук и, швыряя из стороны в сторону, оттащили в подшкиперскую.
Артельщик слышал, как сверху что-то загрохотало. Это Солнышкин забрасывал сундук старыми вёдрами, канатами и обрезками досок. Наконец шум утих, скрипнула дверь, и всё смолкло. Стёпка попробовал выбраться, но крышка не поднималась.
Норд! Норд!
А в это время Плавали-Знаем мрачно ходил по рубке и размышлял: «Какой заговор? Кто эти заговорщики?» Он надеялся на артельщика, но думал, что не мешает предпринять что-нибудь и самому. Сверху в иллюминатор он увидел спешащего куда-то Солнышкина.
Солнышкин! крикнул он.
Солнышкин хотел ускользнуть, но не успел.
«Опять драить сапоги или кормить попугая», насмешливо подумал он, тяжело поднимаясь по трапу. Но у самой рубки его встретил неожиданный возглас:
Солнышкин, за штурвал!
У Солнышкина мгновенно спутались мысли. Прямо перед ним вращались спицы штурвального колеса. Петькин крикнул: «Вахту сдал!» и Солнышкин не заметил, как руки сами потянулись к штурвалу. Ноги приняли крепкую морскую стойку.
Смотреть на компас, Солнышкин! скомандовал Плавали-Знаем и крепкой рукой помог повернуть штурвал.
У Солнышкина совсем помутилось в голове. Вещи происходили просто невероятные. Он стоял у штурвала. Он вёл судно. Оно резало носом зелёные глыбы волн, и помогал ему не кто-нибудь, а Плавали-Знаем.
Плавали-Знаем с усмешкой посмотрел на Солнышкина: его затея начинала иметь успех.
Что, не получается? усмехнулся он. Ничего, получится! Я сделаю из тебя матроса. Ты хочешь стать настоящим моряком? Я возьму тебя в самый дальний рейс. Хочешь в Аргентину? Тут Плавали-Знаем остановился, но махнул рукой. Где бы она ни приклеилась, в Америке или в Африке! Хочешь в Бразилию или в Австралию? Только надо знать, с кем дружить, Солнышкин!
У Солнышкина перед глазами плыли радуги.
«Сейчас я из него выужу всё, что надо, усмехнулся капитан. Выложит всё до донышка!»
Я научу тебя держать курс! сказал Плавали-Знаем. Нужно только смотреть на компас. И он постучал пальцем по стеклу, где медленно двигалась стрелка. На компас.
Солнышкин посмотрел на компас, но ему в глаза словно заглянул другой, подаренный Робинзоном. Стрелка его вела себя как-то насторожённо. Она показывала на север, но начинала колебаться.
Эх, Солнышкин, если захотеть, если только захотеть, то все пароходства на земле ещё услышат: Магеллан, Лаперуз, Солнышкин. Как это звучит! Но для того чтобы стать большим человеком, нужно вовремя отойти от всяких Перчиковых, Огурчиковых Кто там затевает какие-то заговоры? Это бездельники, которые не умеют смотреть на компас. На компас надо смотреть, Солнышкин!