Морис Леблан
813
Marie Émile Maurice Leblanc
813: La double vie dArsène Lupin» et «Les trois crimes dArsène Lupin»
© Световидова Н., перевод на русский язык, 2023
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Двойная жизнь Арсена Люпена
Резня
I
Господин Кессельбах замер на пороге гостиной и, схватив за руку своего секретаря, встревоженно прошептал:
Шапман, здесь опять кто-то побывал.
Да будет вам, сударь, возразил секретарь, вы только что сами открыли дверь прихожей, и пока мы завтракали в ресторане, ключ лежал у вас в кармане.
Шапман, здесь опять кто-то побывал, повторил господин Кессельбах.
Он указал на дорожную сумку, лежавшую на камине.
Взгляните, вот доказательство. Эта сумка была закрыта. А теперь уже нет.
Вы в этом уверены, сударь? спросил Шапман. Впрочем, в этой сумке нет ничего, кроме никчемных безделушек, туалетных принадлежностей
Это потому, что перед уходом я вынул оттуда свой бумажник, из предосторожности Иначе Нет, уверяю вас, Шапман, кто-то проник сюда, пока мы завтракали.
На стене висел телефонный аппарат. Он снял трубку.
Алло!.. Это господин Кессельбах Апартамент четыреста пятнадцать Да Мадемуазель, будьте любезны, соедините меня с полицейской префектурой Служба безопасности Вам ведь не нужен номер? Хорошо Спасибо Жду у аппарата.
Через минуту он продолжал:
Алло! Алло! Я хотел бы сказать несколько слов господину Ленорману, начальнику Уголовной полиции. Я звоню с его разрешения А-а, его нет на месте С кем я имею честь говорить? Господин Гурель, инспектор полиции Но мне кажется, господин Гурель, что вчера вы присутствовали на моей встрече с господином Ленорманом Так вот, сударь, то же самое повторилось сегодня. Кто-то проник в апартамент, который я занимаю. И если вы приедете сейчас же, то, возможно, на основании улик сможете обнаружить Через час или через два? Прекрасно. Попросите провести вас в апартамент четыреста пятнадцать. Еще раз спасибо.
Будучи проездом в Париже, Рудольф Кессельбах, алмазный король, как его называли, или, согласно другому прозвищу, Хозяин Мыса, мультимиллионер Рудольф Кессельбах (его состояние оценивали в более чем сто миллионов) в течение недели занимал на пятом этаже «Палас-отеля» апартамент 415, состоявший из трех комнат, из которых две самые большие гостиная и спальня располагались справа и выходили окнами на проспект, а другая, слева, предназначавшаяся секретарю Шапману, на улицу Жюде.
Еще пять комнат рядом были зарезервированы для госпожи Кессельбах, которая должна была покинуть Монте-Карло, где находилась в настоящее время, и присоединиться к своему мужу по первому его знаку.
В течение нескольких минут Рудольф Кессельбах расхаживал с озабоченным видом. Это был мужчина высокого роста, еще не старый, с хорошим цветом лица. Задумчивые глаза, нежная голубизна которых просвечивала сквозь очки в золотой оправе, придавали ему выражение мягкости и робости, контрастировавшее с энергией квадратного лба и упрямой челюстью.
Кессельбах подошел к окну: оно было закрыто. Впрочем, отсюда в комнату проникнуть невозможно. Отдельный балкон, окружавший апартамент, обрывался справа, а от балконов, выходивших на улицу Жюде, его отделяла каменная стена.
Кессельбах прошел в свою комнату: она никак не сообщалась с соседними. Он заглянул в комнату своего секретаря: дверь, ведущая в пять комнат, зарезервированных для госпожи Кессельбах, была заперта, а засов задвинут.
Я ничего не понимаю, Шапман, вот уже несколько раз я замечаю здесь вещи признайте, странные вещи. Вчера моя трость, которую переставили Позавчера кто-то, безусловно, прикасался к моим бумагам Но как такое возможно?
Это невозможно, сударь! воскликнул Шапман, чье безмятежное лицо честного человека не выразило ни малейшего беспокойства. Вы просто предполагаете, вот и все у вас нет никаких доказательств одни лишь эмоции К тому же проникнуть в этот апартамент можно только из прихожей. А вы в день своего приезда велели сделать специальный ключ, и лишь у вашего слуги Эдварда есть дубликат. Вы доверяете Эдварду?
Черт возьми!.. Он уже десять лет у меня служит Однако Эдвард завтракает в то же время, что и мы, а зря. Отныне он должен будет выходить только после нашего возвращения.
Шапман слегка пожал плечами. Несомненно, Хозяин Мыса со своими необъяснимыми страхами вел себя немного странно. Какому риску можно подвергнуться в отеле, особенно если не держишь на себе или около себя никаких ценностей, никакой крупной суммы?
Они услышали, как открывается дверь прихожей. Это был Эдвард.
Господин Кессельбах окликнул его.
Вы в ливрее, Эдвард? Прекрасно! Я никого сегодня не жду, Эдвард точнее, будет один визит, господина Гуреля. До тех пор оставайтесь в прихожей и следите за дверью. Нам с господином Шапманом предстоит серьезно поработать.
Серьезная работа продолжалась несколько минут, в течение которых господин Кессельбах изучил свою почту, просмотрел три или четыре письма и указал, что надо ответить. Но тут вдруг Шапман, который сидел с пером наготове, заметил, что господин Кессельбах думает о чем-то другом, а не о письмах.
Он держал между пальцев черную булавку, изогнутую в виде рыболовного крючка, и внимательно рассматривал ее.
Шапман, сказал он, посмотрите, что я нашел на столе. Очевидно, она что-то означает, эта изогнутая булавка. Вот она, улика, вещественное доказательство. И вы не можете больше утверждать, что в эту гостиную никто не проникал. Ибо, в конце-то концов, не могла же эта булавка появиться здесь сама по себе.
Разумеется, нет, отвечал секретарь, она тут появилась благодаря мне.
Как это?
Булавка прикрепляла к воротничку мой галстук. Вчера вечером я снял ее и машинально сгибал, пока вы читали.
Вам наверняка смешно, Шапман и вы правы Я не спорю, пожалуй после моей последней поездки на Мыс я стал немного странным. Дело в том, что Вы не знаете, но в моей жизни есть кое-что новое потрясающий проект вещь невероятная которую я лишь угадываю в тумане будущего, но которая, однако, вырисовывается и это будет грандиозно Ах, Шапман, вы представить себе не можете. Деньги, мне плевать на них, у меня они есть их слишком много Но это, это больше, чем деньги, это могущество, сила, власть. Если действительность соответствует тому, что я предчувствую, то я стану не только Хозяином Мыса, но и хозяином других царств Рудольф Кессельбах, сын аугсбургского жестянщика, ничем не будет уступать людям, которые до сих пор относились к нему свысока Он даже будет превосходить их, Шапман, он будет превосходить их, будьте уверены и если когда-нибудь
Умолкнув, он взглянул на Шапмана, словно пожалев, что сказал слишком много, но, увлеченный своим порывом, все-таки добавил:
Поймите, Шапман, причины моей тревоги Тут, в моей голове, есть идея, которая дорогого стоит и об этой идее, возможно, подозревают и меня выслеживают я в этом уверен
Раздался звонок.
Телефон, сказал Шапман.
А не будет ли это, случаем прошептал господин Кессельбах.
Он взял трубку.
Алло?.. Кто? Полковник?.. А-а! Ладно, да, это я Есть новости?.. Отлично В таком случае я вас жду Вы придете со своими людьми? Отлично Алло! Нет, нам не помешают я дам необходимые распоряжения Значит, это настолько серьезно?.. Повторяю вам, запрет будет категорическим мой секретарь и мой слуга будут сторожить дверь, и никто не войдет. Вы знаете дорогу, не так ли? Тогда не теряйте ни минуты.
Повесив трубку, он тут же обратился к секретарю:
Шапман, должны прийти два господина Да, два господина Эдвард приведет их
Но Господин Гурель сержант
Он придет позже, через час. И к тому же ничего страшного, если они встретятся. Велите Эдварду немедленно пойти к управляющему и предупредить о том, что меня ни для кого нет кроме полковника с его другом и господина Гуреля. Пусть запишут имена.