Руки подними. Фух. Защита. На! Выше руки! напоминал Швец, смещаясь в стороны.
Но Бобёр-младший шел напролом, отбивая удары головой, лишь бы заехать по Сашке самому. Он был выше и крупнее, дрался на улице с малых лет, но только сейчас решил заняться боксом. Витька почти прижал Тарана к дубу, но тот снова нырнул под правую руку и мгновенно шлепнул левой по печени.
Бобёр крякнул от боли, присев на колено:
Погоди, сейчас отдышусь и продолжим.
Ты одним ударом всё решить хочешь, а я прошу сериями работать. По этажам бить. У тебя на мешке и лапах хорошо получается, а как спарринг, ты опять свои колхозки включаешь
Этими колхозками я таких быков выносил, тебе и не снилось.
Бокс не драка, а благородный кулачный спорт, Таран скинул перчатки и хлебнул воды из бутылки, над ногами поработай, больше на скакалке прыгай.
Угу, Витька поднялся, всё еще держась за ноющую печень.
Куницына высунулась по пояс из «скворечника», с любопытством глядя на парней:
А зачем вы учитесь драться, если пятнистых всё равно трогать нельзя?
В перчатках-то можно, прохрипел Бобров.
Папа говорит вообще не прикасаться, даже в водолазном костюме.
Сашка вытер майкой вспотевший лоб:
Это он перестраховывается. Вот если чесоточник начнет меня бить, что мне делать? Стоять и смотреть?! Допустим, между ног смогу пнуть, но я не кикбоксер, одними ногами не отобьюсь.
А убежать?
А если окружили? парировал вопрос Швец, к стенке приперли? По мне так-то лучше разок в бороду заехать, чем самому пропустить. Да и вообще, почему сразу с чесоточниками драться? Какой-нибудь обычный мудак полезет
Но Юлька заметила Ульяну и сразу потеряла интерес к дискуссии:
Вот и наша Мисс-пунктуальность. Всего на полчаса опоздала.
Старшая из сестер Ложкиных в облегающих голубых джинсах и кофточке с глубоким вырезом не торопясь приблизилась к посту наблюдения. Она грациозно покачивала бедрами, точно молодая кошка в брачный сезон. Эпидемия эпидемией, а юношеские гормоны никто не отменял. Тем более весной. Витька сразу поднялся и выпятил богатырскую грудь, забыв о нокдауне.
Деретесь? промурлыкала Уля.
Так, слегка, чтобы не заржаветь, вальяжно пробасил Бобёр-младший.
Без лишних приветствий Куница скинула веревочную лестницу, а сама соскользнула по канату:
Принимай смену, опозданка.
Ой, да ладно. Попросила бы мальчишек подменить, если торопишься. Я маме в теплице помогала.
При слове «мама» у Юльки кольнуло в груди. Но она давно научилась прятать эмоции в таких случаях.
Зачем я буду отвлекать их от тренировки? Я чужое время уважаю.
Всё-всё, Куница, не нуди, Ложкина взялась за болтающуюся лестницу и поставила ногу на первую ступеньку. Витька с нескрываемым интересом пялился на круглую попу Ульяны. Она плавно поднималась на «скворечник», дразня парней. Сашка тоже не удержался от соблазна поглазеть снизу на аппетитные формы. Юлька это заметила. Куница не ревновала, просто стало чуток обидно:
«На меня он так не смотрит. Улька красивая. Куда уж мне до неё? Эх, не всем везёт с таким орехом. Ладно, подумаешь, я и не хочу, чтобы на меня таращились»
Куницына развернулась и направилась домой.
«Они даже не заметили, что я ушла. Никому до меня нет дела. Вот умру, и все забудут через день».
Юль, стой! раздался позади голос Сашки, погоди, я поболтать с тобой хотел. Наедине.
О чем?
Ну пфф о том случае с птенцом, его голос звучал непривычно взволновано, ты как втопила тогда, хоть на олимпиаду отправляй. Не знал, что так быстро бегаешь. Вооот
А ты за мной гнался?
Так для подстраховки. Ты сразу домой пошла, я лезть не стал, а сегодня ну это поговорить решил.
А что тут разговаривать? Я ж истеричка. Психую по любому поводу. И ПМС вдобавок.
Швец смутился, это позабавило Юльку.
Просто хотел сказать, чтобы ты не расстраивалась. Твой батя вернул птенца в гнездо. Он просто за тебя испугался
Саш, пошли на чердак?
Чего?
На чердак к Глухаревым полезли? Я сейчас как мышь хочу забиться в тёмную норку, одной побыть. Но тебе со мной можно, если бесить не будешь.
Дом семьи Глухаревых давно пустовал. Он стоял за периметром «зоны безопасности», как обозначил их охраняемые участки Бобёр-старший. В этом заброшенном коттедже Куница иногда любила уединяться, заранее предупреждая отца кодовой фразой: «я на чердак». Тут царила особенная атмосфера, не такая как дома. Здесь пахло одиночеством. Пустотой. Таинственностью. Романтикой. А еще вкусной кедровой вагонкой.
Звякнули ключи, Юля повернула дверную ручку, элитный паркет чуть скрипнул, приветствуя гостей. Они поднялись на второй этаж, где Куницына привычным движением выдвинула чердачную лестницу и первой вскарабкалась в потайное убежище.
Апчхи! в носу Сашки резко засвербело, Апчхи!
Будь здоров, Юля с наслаждением стянула перчатки, фух, ладони в них преют жесть. Смотри, как скукожились.
Э! Э! Ты уверена, что тут можно?!
Сам же знаешь клещи живут вне тела носителя максимум сутки. А здесь уже сто лет никого кроме меня не появлялось.
А крысы, мыши?
Тогда какашки бы остались. А тут видишь, как чисто? Только пыль
Таран снова чихнул так громко, что Юля даже вздрогнула. Швец вытер нос рукавом рубахи:
Какашки, говоришь? Я смотрю, ты по грызунам большой специалист.
Угу. Жил у меня в детстве белый крыс Жорик. Смешной такой, милаха. Давно, до школы ещё.
Сашка выглянул сквозь пыльное окно на заросший сорняками задний двор. Он не особо проникся чердачной атмосферой. Здесь даже присесть негде было, только кусок туристического коврика валялся на полу.
А «скворечника» тебе мало? Он поуютнее, чем это.
Ну там проходной двор, а на чердаке меня точно никто не побеспокоит.
И чем ты занимаешься, что тебя нельзя беспокоить? лукаво прищурился Швец.
Рука-лицо. Очень смешно. Люк там, вали отсюда. Я тебя предупреждала
Сдаюсь, пощади, еще один шанс. Пожалуйста. Мне тут уже нравится ну почти, продолжал ёрничать Таран, всё, я серьёзен. Клянусь, что унесу твою тайну в могилу. Правда, расскажи, что ты здесь делаешь в одиночестве?
Думаю, мечтаю, грущу, смеюсь, люблю, ненавижу презираю. Дневник еще веду. Стихи иногда пишу, правда, они дурацкие, корявые получаются. Я тебе их никогда не покажу, даже не проси.
А дома это делать нельзя?
Куница вздохнула, провела рукой по деревянным стенам, слегка царапнула вагонку и упёрлась лбом в оконную раму:
Можно. Но эта атмосфера больше располагает.
Ладно, буду знать, где тебя искать, если вдруг пропадешь.
Нет, Сань. Когда пропаду, то не надо меня искать. Просто забудь и всё.
Таран сдвинул брови и строго уставился на подругу:
Ты о чём?
Знаешь, я иногда завидую чесоточникам.
Охренеть
Не тем, которые спиваются в вонючей лачуге, дожидаясь смерти, а другим. Тем, кто уходит. На море, в горы, к озёрам. И там остаются. У них все как-то понятно, определенно. Они даже примерно знают, когда умрут. От этого и страшно и одновременно спокойно. Они не цепляются за жизнь как мы с тобой. Не боятся каждого шороха в кустах, бродячей кошки или горлицы на крыше. Если так подумать, пятнистые живее, чем мы, потому что они живут, ЖИВУТ каждый день, наслаждаясь им от рассвета до заката. Ведь они знают, что таких дней раз-два и обчелся.
Ну, загнула, выдавил из себя Сашка, приоткрыв рот.
Я не надеялась, что ты поймешь. Можешь считать меня идиоткой, плевать. Просто хотелось высказаться, надоело эти мысли в голове держать.
Не, ну логика определенная присутствует. Но зря ты им завидуешь. В чем радость знать, что не доживешь, скажем, до зимы?
А в чем радость НЕ знать?
Таран впал в легкий ступор от такого вопроса:
Ээээ ну как.
Ты думаешь, мы проживем дольше, чем многие пятнистые?
Естественно! У нас есть шанс, а они обречены без лекарства.
Куница села на пол, чуть раздвинула ноги, наклонилась и обреченно опустила голову между колен: