Аист все так же алел на стене. Луций преодолел робость и спросил:
Ты не знаешь, где Растус?
Картинка не ожила, для этого требовалась сиринга. Луций глянул на Клео, который безучастно висел на его руках.
Ты же мне друг? Значит, вдвоем мы можем посмотреть танец Амоина.
Клео мяукнул, что прозвучало как одобрение идеи. Усадив кота на книжную полку, Луций достал из шкатулки сирингу. Когда-то он делал трубочки из тростника и сносно извлекал из них мелодию, значит, и сейчас справится. Прикладывая флейту к губам, он думал только о том, как бы не оплошать с музыкой, потому не заметил, как Клео спрыгнул с полки и юркнул за дверь.
Луций ликовал. Получилось! Сиринга откликнулась на его старания. В подтверждение этому из-за ширмы возник Амоин и начал танцевать. Вид у него был понурый, движения замедленные, будто аист захворал. Алое оперение меркло с каждым новым па. Посреди танца он замер и посмотрел на Луция. Тот опустил сирингу и спросил:
Тебе не нравится, как я играю? Я всего лишь хотел показать тебя своему другу Клео.
Аист запрокинул голову и затрещал клювом, как будто рассмеялся. Луций оглянулся на полку та была пуста. Сиринга выпала из рук.
Луций на пороге стоял учитель. Судя по тяжелым связкам книг, он совершил очередную вылазку за раритетами и просто не рассчитал время возвращения. Что здесь произошло?
Амоин пробрался к двери, коснулся Растуса на прощание красным крылом и прямо с порога взмыл в небо.
Я не хотел захлюпал носом Луций. Нас было двое, но Клео сбежал.
Тюки с книгами нашли временный приют в углу. Растус подошел к виновнику переполоха, поднял с пола сирингу и смахнул с нее рукавом пыль.
Не печальтесь, мой юный господин. Амоин ведь не просто танцующая птица. Амоин учитель для нас, как и все живое на этой земле.
Он не успел меня ничему научить, размазывая ладонью слезы, всхлипывал Луций.
Как же не успел? Он научил вас, что нельзя нарушать чужие границы, пусть даже речь идет о пороге учительской комнаты. Нельзя без разрешения брать чужое. Нельзя обманывать и прикрываться другом, чтобы исполнить свои желания. Вы же сами хотели еще раз посмотреть на Амоина? И Клео тут совсем ни при чем.
Он усадил Луция на стул и подал стакан воды. Отхлебнув разок, мальчик застыл, глядя в одну точку. Растус умолк, позволяя ему накрепко усвоить важные уроки. Наконец Луций допил воду и слез со стула. Казалось, он даже чуточку повзрослел, только покрасневшим носом шмыгал все еще по-детски.
Простите. Из-за моей глупости Амоин теперь сгинет где-то, и никто больше не увидит чуда.
Вот и еще один урок. Вы научились признавать ошибки, чтобы впредь их не повторять. Ведь так?
Луций кивнул. Он почти успокоился, но все-таки горевал, что теперь никогда и никому не покажет аист свой чудесный танец.
Не грустите, маленький господин, Амоин не исчезнет без следа. Теперь он сам выберет себе пристанище. И однажды мы еще услышим о дивной птице, которая вдруг появилась на одной из городских стен.
Рассказывая все это, Растус рылся в ящиках письменного стола. Поиск увенчался успехом, он выудил оттуда тряпичный сверток, развернул и показал кусочек красного мела.
Тот кайанец оставил мне его. На всякий случай. Видимо, он наступил. Мы можем нарисовать кого угодно.
Луций замер. Только что мир вокруг мерцал черно-белым из-за его вздорной выходки, и вдруг крохотный кусочек мела снова вернул все краски.
В приоткрытую дверь из сада шмыгнул Клео. Не подозревая о случившейся катастрофе, он сел и принялся умываться. Это говорило о том, что какая-то зазевавшаяся мышь стала его обедом. Луций поднял взгляд на учителя.
Кот. Мы нарисуем красного кота.
Отличный выбор, Растус засучил рукава. Еще вам не помешает пара уроков игры на сиринге. Однажды, мой маленький господин, рядом с вами появится тот, чья дружба пройдет много-много испытаний. И вы обязательно разделите с ним это чудо.
Антонина Селиванова. Демон, которого ты кормишь
Дэмин!
Камень врезался в бамбуковые ставни и скатился по скошенной крыше. Чиновник пробудился от чуткого сна и испуганно уставился на закрытое окно.
Дэмин!
Снова прошептал голос. Очередной камень налетел на преграду и шлепнулся на землю. Дэмин тяжело вздохнул. Идти не хотелось. Может, не ответить? Притвориться, что не услышал? Хотя вряд ли поможет: Юншен всегда был упрямым. И зачем только все ему рассказал?
Дэмин, ну же! Надо готовиться к ритуалу! раздалось уже громче.
Камень звонко стукнулся о деревянную перекладину. Дэмин подскочил и бросился к ставням, приоткрыл трясущимися от страха руками.
Ты что творишь, Юншен! нервно зашептал другу. Если отец проснется, ни тебе, ни мне несдобровать.
Тот лишь пожал плечами. В свете принесенного им фонаря было видно, как подкидывал оставшиеся камни. Дэмин судорожно сглотнул и скрылся в комнате. Что ритуала не миновать, понял, едва рассказал Юншену о спящем в теле сестры демоне и увидел непоколебимую уверенность в глазах парня. Но, если честно, до последнего надеялся этого избежать. Грузный, трусливый экзорцист, которому недостает силы и практичный, решительный крестьянин без образования. Смогут ли они освободить Сяомин от злобного гуя?
Когда я вырасту и женюсь на Сяомин, мы тоже уедем из Вангджакуна! заявил Юншен, выслушав рассказ Дэмина о жизни и учебе в столице. Лончан меня, конечно, не прельщает, но ведь в мире немало других городов. Я слышал от торговцев и циркачей, приезжающих на ярмарки в нашу деревню.
Дэмин скосил на него глаза: несмотря на большую разницу в возрасте, с Юншеном интереснее разговаривать, чем с ровесниками.
К тому времени я закончу учебу, наберусь опыта, стану сильным экзорцистом и смогу вам помочь, беззаботно протянул Дэмин, развалившись на берегу реки и опустив ноги в прохладную воду. Блаженно прикрыл глаза.
О чем ты? удивился Юншен.
Дэмин вздрогнул: понял, что сболтнул лишнего. Об одержимости сестры знали только двое он и отец. И последний строго наказал не говорить никому. Даже Сяомин не знала о спящем внутри нее демоне.
Дэмин собрал все необходимое для ритуала изгнания, вылез из окна и спустился по пышному дереву. Запнулся о корни, чуть не упал, но Юншен ухватил за плечи.
Все хорошо, подбодрил он. Пойдем.
Старое кладбище встретило тишиной. Темнота ночи разгонялась лишь дрожащим огнем фонаря в руке Юншена. Покосившиеся, покрытые мхом надгробия с подозрением раскачивали тени в неярком свете: здесь уже давно не хоронили, и живые не приходили даже днем. Взмахнула крыльями птица, и Дэмин замер, испуганно озираясь. Не справится. Сильным так и не стал. По окончании учебы ему присвоили лишь седьмой ранг. Лучше бы выучился на врача.
Здесь, решил Юншен, останавливаясь среди могил.
Чиновник огляделся. Пожал плечами: пусть будет здесь. Взял сухую ветку и старательно вывел на земле шиганьдан для защитного барьера. Если что-то пойдет не так, это поможет сдержать разозленного гуя. Должно помочь. Поверх нарисованного круга Юншен разложил циновку для Сяомин. Его губы беззвучно шевелились: ритуал предстояло проводить Дэмину, но на всякий случай друг выучил необходимое заклинание.
Дальше я сам. Пора вести сестру, прошептал Дэмин.
Юншен кивнул и скрылся в темноте.
Оставаться одному не хотелось, но у каждого своя роль. Дэмин соскрёб с ближайшего надгробия мох, из заплечного мешка достал ткань и нитки, сглотнув, начал скручивать куклу. Перевязь за перевязью. Тщательно. Чернилами нарисовал глаза и улыбку. Нельзя уничтожить демона насовсем, можно лишь перенести.
Готово?
Юншен появился так неожиданно, что Дэмин едва не вскрикнул. Парень уложил Сяомин на циновку. На груди сестры красовалась сделанная Дэмином сонная печать, которая не даст ей проснуться.