Всю свою жизнь я сходил с ума по деньгам, с гордостью признавался он на склоне лет. И всю жизнь жалел, что они не растут на деревьях
В каждом поколении этой династии одного из сыновей называли Корнелиусом в честь основателя рода. Дочерей выдавали за именитых и властьимущих влиятельных политиков, аристократов, сыновей миллионеров. Им, как и сыновьям, доставалась часть накопленного непосильным трудом Командора.
На этом закончил свой рассказ журналисту Берти Форбсу адъютант губернатора Нью-Йорка, будущий генерал Корнелиус Вандербильд III. Несколько лет назад он получил богатое наследство от своего отца, Корнелиуса Вандербильта II, стал миллионером, но не зазнался, разговаривал с журналистом на равных.
Сам Берти так и не стал миллионером. Давал своим детям в воскресенье по десять центов на мороженое, остальные деньги уходили на раскрутку журнала. Медиамагнат Уильям Херст конкурентов не терпел, уничтожал их на корню, но Форбсу он обещал не мешать и сдержал слово. Журнал Forbes с трудом, но выжил. Через десять лет Херст захотел выкупить издание у бывшего своего подчинённого, предложил ему десять миллионов долларов, но Берти отказал:
Босс, я вас очень уважаю и благодарен за помощь. Пусть я не стану миллионером, но мой журнал останется единственным независимым в Америке.
Богатыми стали лишь наследники Берти. Сын, например, говорил всем желающим попасть в журнальный рейтинг: «Мечтаешь стать миллионером? Открой наш журнал! Не нашёл там своего имени? Иди и работай!».
Автор (из-за кулис): Каждый из нас хотел бы стать богатым. На этом естественном желании людей разбогател не один десяток миллионеров. А миллиардеры Они такие же, как мы. Только другие. Для них нет ничего святого, кроме прибавочной стоимости. Особенно, когда в мире идёт война.
Картина 5-я
«Богатенькое бедное дитя» в суде побило матушку шутя
Действующие лица:
Глория Морган (19041965) светская львица, дальняя родственница основателя известной династии, вдова представителя другой богатой династии, мать Глории Вандербильт.
Глория Вандербильт (19242019) дочь Глории Морган (в зрелом возрасте известна как «Глория-Джинс»).
Тельма Морган (19041970) сестра-близнец Глории-старшей, вторым браком была замужем за британским аристократом виконтом Фёрнессом.
Окружной судья (без имени, просто «Ваша честь»).
Время действия 1934 год (с экскурсами в прошлое и будущее).
Место действия окружной суд в одном из штатов США.
Автор (из-за кулис): Пока кто-то судится, рядится в яркие одежды, сходится и разводится, царственные особы, обладающие правом последнего слова, могут объявить пир на весь мир или войну для всех народов. Они могут или думают, что могут. Потому что выше царей и королей есть кто-то, кто держит в руках все ниточки. Захочет свяжет все ниточки в узел, захочет мечом разрубит этот узел.
СУДЬЯ не сказал ещё ни слова, только посмотрел на женщину в первом ряду, а она уже встала и, не глядя на служителя Фемиды, двинулась к небольшой деревянной трибуне, стоявшей ближе к присяжным. Она шла, легко и грациозно изгибаясь, как пантера, исполняя всем телом только ей одной известные па какого-то древнего танца. Её бёдра под узкой юбкой нежно-сиреневенького цвета двигались, как шарниры хорошо смазанной машины, она шагала «с заступом внахлёст», как ходят только манекенщицы. Замерший зал не дышал, пока каблуки лакированных туфель не отстучали метрономом положенное время и пространство.
Леди и джентльмены, суд заслушивает истицу, миссис Глорию Морган, запоздало провозгласил судья.
Ваша честь, могу ли я говорить с самого начала? первые слова прозвучали из уст дамы, ещё стоящей вполоборота к судье, а последние сквозь перчатки-митенки, поправляющие шляпку.
Итак, вначале было её слово. Истица говорила медленно, слегка поворачивала голову, как бы отслеживая, успевают ли стенографировать за ней бесчисленные репортёры. Светская львица подробнейшим образом рассказывала о себе.
Её отец был известным дипломатом, мать генеральская дочь. Родители назвали её Мария, но она считала это имя «приземлённым, а ей хотелось летать». В подростковом возрасте поменяла имя на «славное, нежное, цветочное» Глория.
Шикарная смуглая дама в сиренево-дымчатом костюме с упоением рассказывала, как единственным родным человеком для неё стала сестра-близнец Тельма, как они с ней в шестнадцать лет стали жить самостоятельно.
Разумеется, с разрешения родителей, ведь мы не были совершеннолетними и плохого ничего не делали, уточнила истица, обведя смиренным взглядом присяжных.
Слава о несовершеннолетних красавицах-близняшках с Пятой авеню разлеталась по всему Нью-Йорку. Они были удивительно похожи друг на друга. Если одна надевала платье с воланчиками, другая обязательно с рюшами или буфами. Это чтобы восхищались обеими, но не путали. В мужчинах разбирались обе. Настолько, что один из ухажёров как-то язвительно заметил: «Разбираются прекрасно, до последнего винтика».
О них писала жёлтая пресса: «Похожие, как две магнолии, с мраморным цветом лица, волосами цвета воронова крыла и струящимися платьями, с их лёгкой шепелявостью и иностранным акцентом, они излучают атмосферу тепличной элегантности и кружевной женственности. Они должны были быть нарисованы с гордо поднятыми головами, в белом атласе, с букетом белых пионов в изящных руках. Ох, уж эти великолепные девы Морганы, Глория и Тельма, похожие, как две капельки! Сколько мужских сердец скоро разобьют они!».
Вняли девы, вняли совету жёлтой прессы. Не прошло и двух лет, как отец близняшек дал согласие на брак Тельмы с наследником крупной компании. Они уехали в свадебное путешествие, а вскоре запросилась замуж и Глория. Её избранник был старше аж на двадцать четыре года. Реджинальд Вандербильт как-то пришёл в «весёлую квартирку» на Пятой авеню за своей дочерью от первого брака Кэтлин, а вышел оттуда уже любовником Глории. Она получила сразу «три в одном»: сводную сестру взамен уехавшей Тельмы, мужа правнука Командора, основателя богатой династии, и приличное содержание.
Муж ей не мешал. Он сам был любителем разгульной жизни, но предпочитал лошадей и спиртосодержащие напитки. Вернувшись из положенного путешествия, Глория доложила мужу о беременности, и вскоре у них появилась дочь.
Я специально назвала её Глорией, чтобы малышка жила такой же счастливой и наполненной жизнью, как её мать, улыбалась смуглая дама с трибуны окружного суда.
Оставив родившегося ребёнка кормилицам, нянькам и тёткам, молодые снова укатили в путешествие, теперь уже на год. А когда вернулись, Глория узнала, что её сестра-близнец Тельма разводится с мужем. Тот год, 1925-й, вообще был непредсказуемым и неподлежащим анализу. Развод Тельмы, её обручение с известнейшим голливудским актёром, и тут же завязавшийся роман с английским аристократом Фёрнессом, и смерть Реджинальда Вандербильта.
Это случилось так неожиданно, так некстати! истица придала своему голосу максимум печали, и в судебном зале кто-то искренне всхлипнул.
Муж Глории умер от цирроза печени, не так уж много оставив на банковском счету. А трастовый фонд с пятимиллионным активом он завещал своим дочерям: Кэтлин и маленькой Глории. Матери ещё не исполнилось двадцать один, по закону она считалась несовершеннолетней и не могла распоряжаться наследством дочери. Но и того, что осталось плюс содержание от фонда, плюс содержание от новых мужчин Глории Морган хватало на безбедную жизнь в Париже и Лондоне. До поры, до времени хватало