Мне должно быть наплевать, в конце концов, Волков взрослый мальчик, но я вспоминаю, сколько раз он выручал меня в прошлом, и понимаю, что не могу остаться в стороне, когда его так нагло используют. Александрова его проглотит как питон кролика, а он даже не заметит. Когда поймет, что произошло, гарантирую, придет ко мне сопли на кулак наматывать. Видел я уже такое и повторения не хочу.
Вчера ночью я твердо решил отбросить любые сантименты в отношении этой девчонки и вести себя с ней как с коллегой. Никаких взглядов украдкой, никаких воспоминаний, никаких глупых мыслей. Таня ответила мне накануне, а значит, чтобы снять сексуальное напряжение, мне нужно потерпеть до субботы четыре дня я уж как-нибудь переживу. И за это время найду способ отвадить Александрову от Матвея. Пусть тренирует свое очарование на вожатых из других отрядов, а лучше потерпит до дома. Где там она теперь живет?
Этим утром бегаю я без остановок, тщательно слежу за ритмом и дыханием, так что к концу тренировки вместе с приятной усталостью ощущаю мощный прилив энергии. Никаких нежданных гостей на новом маршруте я не встречаю и в лагерь возвращаюсь в приподнятом настроении.
И чего я так загоняюсь, в самом деле? Это просто девчонка. Самая обыкновенная.
Когда иду мимо столовой, внезапно замечаю знакомую светловолосую голову у стенда с картой «Синички». Хорошее настроение улетучивается, сменяясь другим, более глубоким и гораздо более тревожным чувством. Сердце пропускает удар, желудок неприятно скручивается черт возьми, почему стерве опять не спится в такую рань?
Самым правильным в этой ситуации будет пойти в свой отряд, не задерживаясь на бессмысленный обмен колкостями, головой я это понимаю, но ноги сами ведут меня к Александровой. Она как магнит, к которому меня тянет с невероятной силой. Да и не бегать же мне от нее, в самом деле. К тому же не помешает предупредить ее, чтобы к Матвею не лезла. Зачем оттягивать то, что я и так собирался сделать?
Не спится? озвучиваю вместо приветствия, останавливаясь в паре метров от нее.
Девчонка дергается и резко оборачивается, явно застигнутая врасплох моим появлением.
Я тут Она смущенно улыбается и небрежным жестом отводит с лица выгоревшую прядь волос. Привет. Не спится, да. А ты?..
А я бегал.
На мгновение между нами повисает неловкая пауза. Александрова нервно вертит тонкое колечко на мизинце и смотрит куда угодно, но только не на меня, я же наблюдаю, как ее молочные щеки медленно покрываются краской. Занимательное зрелище.
Я хотела устроить квест для девочек, произносит она, первой не выдерживая молчания. Безумно хочу спать, но я так загорелась идеей, что не смогла оставаться в кровати ни секундой дольше. Пришла к карте, чтобы маршрут набросать.
Меня словно током прошибает. Не выспалась она, твою мать. Хоть бы постеснялась мне говорить об этом!
Удивительная самоотверженность, цежу я сквозь плотно сжатые губы, сканируя ее лицо.
От моей грубости фиалковые глаза удивленно распахиваются, а между аккуратными бровями появляется морщинка.
Что ты хочешь этим сказать?
В ожидании ответа Александрова прячет руки в карманы коротко обрезанных шорт. Мои глаза не упускают ни малейшего движения я вижу, как от ее манипуляций натягивается плотная ткань на бедрах, а на футболке, заправленной в шорты, появляется новая складка. Это какая-то изощренная форма мазохизма изучать ее фигуру, но, когда ты начал, остановиться почти невозможно. Поэтому мой взгляд поднимается выше к округлой груди, потом скользит по скромному вырезу футболки и замирает на плавной линии шеи. Как же бесит, что все в ней так идеально!
Держись подальше от Матвея, выталкиваю свое предупреждение. Он не для тебя.
Мне кажется, что на мгновение девчонка лишается дара речи. Выглядит настолько обескураженной, что я начинаю сомневаться в достоверности своих предположений. Но уже следующая фраза ставит все на свои места.
Моя личная жизнь это не твое дело. Впрочем, Матвей тоже взрослый мальчик, с сарказмом говорит она, мятежно вздергивая подбородок. Без тебя разберемся.
Кто он для тебя? рычу я, поражаясь собственной злости. Очередная игрушка, которую ты выбросишь и заменишь другой
Ее глаза темнеют, но понять, что в них прячется, вина, стыд или обида, я не могу.
Здесь бы подошло слово «друг», но тебе этого, конечно, не понять, огрызается она, меча в меня импровизированные молнии. Господи, что наговорил тебе Вадим, что ты такого обо мне мнения?
Имя Вадика, неосторожно сорвавшееся с ее губ, распаляет меня еще сильнее, но накатившая волной ярость чудесным образом прочищает голову: я понимаю, что мне пора закругляться. Искушение схватить Леру и заставить ее замолчать любыми способами становится чересчур сильным, а к возможным последствиям этого физического противостояния я пока точно не готов.
Я тебя предупредил, бросаю холодно и отворачиваюсь.
А то что? несется мне в спину.
А то мы оба горько пожалеем.
Глава 9
У тебя что-то случилось?
Я поднимаю глаза от тарелки с обедом и хмуро смотрю на Пашу, который лихо перекидывает ногу в модном кроссовке через лавочку и усаживается за стол напротив меня.
Нет, с чего ты взял? говорю подчеркнуто спокойно, чтобы не вызвать лишних подозрений, но по выражению лица приятеля вижу, что он мне не верит.
Паша всегда отличался особой наблюдательностью. Матвей не такой он невнимательный и порой ветреный, а этот если вцепится в тебя, то не отстанет, пока не выяснит, в чем дело.
Все утро хмурый и нелюдимый, а наши мальчишки, между прочим, двадцать минут назад сделали всех в состязании по стрельбе из лука и взяли десять очков.
Делаю попытку улыбнуться, но выходит лишь кривая гримаса. Отряд молодец, и в любой другой день я бы за нас порадовался, но сейчас не могу. Голова забита мыслями об Александровой и нашей утренней стычке. Вот что она за девка такая? Все отравляет своим присутствием. Даже отдых в родной «Синичке», с которой у меня связано столько теплых воспоминаний, смогла изгадить.
Когда я вернулся с пробежки, Матвей все еще спал. Он пропустил завтрак. Александровой на нем я тоже не видел. Впрочем, и на стрельбище, где проходило состязание по стрельбе из лука, никто из них не явился. В конец измаявшись от мысли, что они могут быть вместе, я оставил отряд на изумленного Пашу и ушел проветрить мозги за территорию лагеря. И вот теперь он и его любопытство настигли меня за обедом в столовой.
Нормально все, бурчу я, вгрызаясь зубами в бутерброд, вкуса которого даже не чувствую.
Как скажешь, иронично тянет Паша, стреляя в меня глазами, а потом быстро переключается на другой вопрос: Руководство попросило нас синхронизировать списки выходных на ближайшую неделю. Матвей хотел в понедельник поехать в город. Я думал про четверг. Ты же ближайшую субботу бронировал, если не ошибаюсь?
Угу, отвечаю угрюмо.
Суббота это встреча с Таней. Встреча с Таней почти стопроцентный секс. Секс то, что мне как воздух необходимо, чтобы сбросить напряжение. Я, черт возьми, живу, чтобы наступила суббота.
Ты такой унылый, когда без настроения, морщится приятель и, взяв в руки ложку, налегает на борщ.
Показываю ему средний палец и отодвигаю от себя поднос с едой. Хочу сказать, чтобы не лез ко мне, но тут на горизонте появляется Александрова в компании вожатой Кати, и я мгновенно забываю о Паше и его любопытстве. На стерве ярко-желтое платье с воротником-поло и белые кеды. Светлые волосы струятся по плечам, на губах играет легкая улыбка. Солнце светит ей в спину, создавая вокруг нее светящийся ореол. Если бы не знал ее подленькое нутро, сказал бы, что выглядит она сейчас как ангел.