На дискотеку этим вечером отряд отправляется под присмотром Матвея и Паши. Я самоустранился от этого развлечения и уже какое-то время сижу в темной комнате, глядя на причудливые тени, которые отбрасывает уличный фонарь на бревенчатую стену и потолок в домике. Занятие блеск, но это лучше, чем снова столкнуться с Александровой.
Стоит мне подумать о ней, как кожу опаляет огнем и на одно короткое мгновение перехватывает дыхание. Чертовщина какая-то. Чтобы поскорее отвлечься от образа, который грозит мне удушьем, я беру в руки телефон.
В близлежащем от «Синички» городке, куда я обычно езжу в выходные, у меня есть приятельница Таня. Особо нас ничего не связывает, кроме того, что три года назад она пару недель работала в лагере аниматором. А еще у нас несколько раз был отменный секс, после которого она недвусмысленно намекала, что не откажется от продолжения. Я, к слову, тоже от него не откажусь. Особенно сейчас, когда тело пылает, а в душе неприятно булькает какая-то необъяснимая вяжущая тоска.
Набиваю короткое сообщение: «Привет, Тань. Как дела?» и после его отправки иду в душ. Когда через десять минут возвращаюсь в комнату, телефон на зарядке светится входящим. В полной уверенности, что это привет от Татьяны, подхожу ближе и бросаю заинтересованный взгляд на экран, но отправителем эсэмэс оказывается не симпатичная брюнетка, а назойливый Паша.
«Не тупи. Приходи. Тут весело».
Поморщившись, я натягиваю свежую футболку и шорты и подхожу к зеркалу, чтобы уложить от природы волнистые волосы. Идти на дискотеку мне совсем не хочется. Точнее, слишком много причин, чтобы мне туда не ходить. Во-первых, я искренне сомневаюсь, что там меня ждет что-то веселое, во-вторых, перспектива столкнуться с Александровой не вызывает у меня энтузиазма. В-третьих В-третьих, первых двух причин вполне достаточно. И вообще, я устал. Впрочем, можно заглянуть на стадион буквально на пять минут просто убедиться, что все в порядке.
Уже темно. Над танцполом мигают лампочки, к починке которых я приложил свою руку, культурист Ваня, наряженный в пижонский зеленый бомбер, ковыряется у диджейского пульта, девчонки всех возрастов бойко извиваются под попсовые ритмы, а пацаны привычно кучкуются по углам площадки. Скучно. Говорил же, что в лагере мало что меняется.
Вы посмотрите, кто почтил нас своим присутствием, задиристо скалится Паша, когда я подхожу к нему и Матвею.
Отвечаю засранцу легким ударом справа и насмешливой улыбкой:
Кто-то же должен проследить, чтобы ты на танцах не облажался А потом серьезнее добавляю: Как обстановка?
Рабочая. Пока все друг к другу присматриваются, комментирует Матвей. Но чувствую, уже на следующей неделе парочки по кустам ловить будем. Наш ушлый Коля Попов явно клеит малышку из тринадцатого. Сам понаблюдай, как он ее обхаживает. Этот в лагере второй год знает, как тут все устроено.
Я улыбаюсь, вспоминая, как в прошлом году мы с Матвеем спалили нескольких парней, подглядывающих за девчонками в душе, а потом прервали одну парочку, явно жаждущую лишить друг друга обоюдной девственности прямо у дерева. Лагерь, лето и бушующие подростковые гормоны это, конечно, взрывоопасная смесь.
Пока я предаюсь воспоминаниям, Ваня вместо блевотной попсы ставит популярный танцевальный трек, и народ, до этого тусящий на лавках и по углам, дружно высыпает на танцпол. Александрова тоже тут пружинящей походкой направляется к центру в компании девчонок из своего отряда и, уловив ритм, начинает покачиваться под музыку.
Я вообще не собираюсь на нее смотреть это мой план на вечер. Поэтому разворачиваюсь к танцующим спиной и собираюсь завести разговор с парнями.
Может, на завтра запланируем игру в баскетбол? предлагаю Матвею. Разделимся на команды, парнишек в деле посмотрим.
Хорошая идея, соглашается друг, но на меня даже не смотрит его глаза прикованы к танцполу. И отчего-то у меня нет ни малейшего сомнения, что а точнее, кто вызвал у него такой горячий интерес.
А Лера хороша, с глупой улыбкой говорит напарник.
Согласен, откликается Паша. Ты уже фронт проверил? Свободна?
Как раз собираюсь это сделать, говорит Матвей, отделяясь от нашей компании и двигая в сторону танцующих.
Проследив за ним, я нахожу взглядом Александрову. С раздражением признаю, что двигаться она умеет это я помню еще с того времени, как она встречалась с Вадиком и как-то раз мы вместе пошли на вечеринку. Лера танцевала весь вечер, а я, чтобы в открытую не пялиться на нее, был вынужден час выслушивать пустую болтовню какой-то незнакомой девки.
Конечно, сейчас все иначе. Я старше и в состоянии контролировать себя. Поэтому, приняв подчеркнуто равнодушный вид, слежу за ее плавными движениями и невпопад думаю, что если в следующий раз она прогнется еще сильнее, то в глубоком вырезе легкого желтого платья будет заметна ее грудь.
Шумно тяну носом воздух, чтобы успокоиться, и неверной рукой провожу по волосам. В штанах жарко и тесно, горло похоже на выжженную солнцем пустыню. И все это от простого наблюдения за тем, как стерва танцует! Дичь какая-то. Пойти, что ли, попить.
Когда через пять минут я возвращаюсь на дискотеку, предварительно вылакав литр минералки, по воздуху плывут тягучие аккорды популярной баллады. Матвей в центре площадки танцует с Лерой, бесстыдно поглаживая ее по спине. Паша о чем-то треплется с новенькой вожатой Катей. А стоит мне остановиться, ко мне тут же спешит Лариса.
Потанцуем? спрашивает она, призывно хлопая ресницами.
Хочу ее технично послать, но в поле моего зрения вновь попадают руки Матвея, хамовато лапающие Александрову. На языке появляется странная горечь, которую мне хочется затушить еще одним литром минералки, а пальцы рефлекторно сжимаются.
Пойдем, говорю раздраженно.
Она с готовностью цепляется за мою ладонь и тащит на танцпол. Потом обвивает руками за шею и жмется ко мне всем своим тощим телом.
Несмотря на то что у меня давно никого не было, на Ларису мое тело реагирует резким отторжением. Вот что в ней не так? Вроде и симпатичная, и не круглая дура, а даже мысли о том, чтобы с ней перепихнуться, у меня не возникает. Вся моя надежда этим летом на аниматора Татьяну надеюсь, за год, что мы не виделись, она не завела себе постоянного бойфренда и с радостью скоротает со мной выходной.
При мысли о Тане внутреннее напряжение немного отпускает, но ненадолго, потому что в следующее мгновение я ловлю на себе заинтересованный взгляд Александровой. Она испуганно распахивает фиалковые глаза, словно я застал ее на месте преступления. Легкая улыбка, которая до этого момента играла у нее на губах, медленно угасает. Она сглатывает раз, второй, третий, облизывает кончиком языка губы, а жгучий румянец на ее щеках становится заметен даже в неярком освещении на стадионе.
Я невпопад думаю о том, как она выглядит во время секса. Почему-то подозреваю, что почти так же. Сука.
В этот миг что-то происходит между нами пространство словно сгущается, как бывает перед штормом, и я отчетливо ощущаю связь. Интуитивную, энергетическую, даже физическую, которая отдается мощным всплеском желания в моем теле, столь сильным, что мне приходится отстраниться от Ларисы, чтобы она ничего не заметила и, не дай бог, не приняла это на свой счет.
Эта игра в гляделки длится между мной и Александровой секунд десять, не больше. Потом Матвей что-то шепчет ей на ухо, и Лера, словно очнувшись, отводит взгляд. Я тоже возвращаюсь в реальность, в которой Лариса опять едва не лежит на мне, протирая щекой мою грудную клетку. Демонстративно отодвигаюсь от нее и уже хочу сказать, чтобы отвалила, но ее спасает то, что медляк благополучно заканчивается и я могу уйти, не устраивая сцены.