Даниил Корнаков
Дети Антарктиды. Лёд и волны
Пролог
Меж снежных трещин иногда
Угрюмый свет блеснёт:
Ни человека, ни зверей,
Повсюду только лёд.
Отсюда лёд, оттуда лёд,
Вверху и в глубине,
Трещит, ломается, гремит.
Как звуки в тяжком сне.
(Сэмюэл Тейлор Кольридж «Сказание о старом мореходе»)
18 января 2093 года
Громкий стук в окно выдернул его из дрёмы.
Матвей, просыпайся! Быстрее!
Мужчина встряхнул головой, стараясь прогнать остатки сна. Смотрелся он неважно: чёрная борода взъерошена, лицо измождённое, под глазами мешки, взгляд как у старика. И хоть было ему всего тридцать семь, выглядел Матвей на все пятьдесят.
Ну, где ты там?! пыталась разглядеть его сквозь заиндевелое стекло курносая девушка с каштановыми волосами. Её молоденькое лицо раскраснелось от мороза, а во взгляде чувствовался какой-то страх.
Матвей направился в переходный тамбур и, приоткрыв дверь на улицу, спросил:
Арина? Что случилось?
Склад Там, кажется, склад горит!
Сон как рукой сняло. Матвей метнулся в комнату и стал судорожно одеваться.
Давно горит? спросил он вошедшую следом Арину, натягивая меховые унты.
Мне откуда знать? Я шла к тебе, а на подходе заметила огромный столб дыма с западной стороны, как раз там, где склад, она развела руками. Я и бегом к тебе.
Пошли.
Набросив парку из тюленьей шкуры, Матвей открыл дверь и выскочил наружу. В лицо ударил жгучий мороз. Даже не верилось, что при таком холоде что-то способно гореть.
Небо было на редкость чистое, без единого облачка, и только едкий, чёрный дым, идущий с окраины станции, застилал девственную синеву.
Парочка уже бежала по узеньким улочкам среди жилых модулей, когда на станции раздался сигнал тревоги. Все восточники сначала с любопытством уставились в окна, а затем, спотыкаясь, стали выбегать наружу. Люди тащили с собой вёдра, кастрюли, кружки, одним словом, всё то, что могло бы помочь в борьбе с пожаром.
Матвей и Арина миновали рынок с плотным навесом из китовых и тюленьих шкур. На брошенных прилавках остались разные примочки с большой земли, рыба и так называемый «китовый набор» в виде ворвани1, спермацета2 и костей. По крайней мере, это всё, за что успел зацепиться взглядом Матвей, лавируя между торговых рядов.
После они свернули к старинному зимовочном комплексу с рисунком триколора и через минуту оказались на месте разворачивающейся трагедии.
Около половины склада успело сгореть полностью. Что означало сокращение суточного рациона, как минимум, наполовину, если не больше. И это накануне зимы.
Пожар совсем скоро грозил превратиться в форменное пожарище. Языки пламени напоминали когти взбесившегося зверя, желающего вырваться на волю. От сильного жара и гари слезились глаза, вынуждая то и дело тянуть руку к лицу.
Большинство людей, видимо, смирившись с неизбежным, наблюдало за происходящей катастрофой, словно в оцепенении. Их полные непонимания взгляды бегали по сторонам. Никто не знал, как следует поступать в подобной ситуации. Оно и понятно: огонь на ледяном континенте в диковинку, а пожар так и вовсе явление крайне редкое.
Но всё же среди толпы были и те, кто не растерялся, не поддался панике. Они черпали принесёнными вёдрами снег и кидали его в огонь. Правда, со стороны всё это предприятие выглядело крайне бестолково. Какие тут вёдра со снегом против подобного пожара?
Матвей! окликнул полярника запыхавшийся мужчина с ведром в руке. Видно, Олег Викторович и сам только-только сюда прибыл. Мельком взглянув на Матвея, староста станции переключил всё своё внимание на набиравший силу пожар. Как же мы эту заразу да одним-то снегом прошептал он в отчаянии.
Олег Викторович стоял как заледенелый, будучи не в силах и пальцем пошевелить. Матвей понял, что помощи от него не дождёшься, и самолично принял на себя командование незанятой толпой.
Ну, чего встали?! закричал он на тех, кто не решался подойти к пожару. Живее, живее, за снегом далеко идти не надо!
Желая пристыдить их, Матвей выхватил ведро у одного из стоящих столбом мужиков и храбро ринулся к огню.
Разом! Вместе!
Арина тут же последовала его примеру, а там подтянулись и все остальные. У кого не имелось ёмкости, те прямо руками бросали в пламя пригоршни снега.
Со станции постепенно подтягивался народ. Громыхали вёдра, шипел кинутый в пламя снег, да только огонь и не думал отступать.
Вскоре Матвей понял, что так пожар им точно не победить и следует сосредоточить все силы на спасении содержимого склада.
Немного подумав, он отправил тридцать человек к южной части склада для сдерживания огня. Сам с остальными, коих набралось двадцать мужиков, побежал к заднему входу здания вытаскивать собранную за последние четыре месяца провизию, пока её не сожрало пламя.
Арина, ты куда?! Матвей заметил, как его подопечная дала дёру от пожара.
Я вездеход подгоню для погрузки. Подальше от пожара всё отвезём!
Верно мыслишь, давай скорее!
Девушка довольно улыбнулась от наполняющей её гордости любит она, когда её хвалят и побежала, не преминув навернуться на первом же попавшемся сугробе.
К Матвею подоспел запыхавшийся староста:
Ты зачем туда людей отправил? Тушить же надо!
Да бесполезно это, не потушим мы здесь ничего.
Как это?
Да вот так вот, Олег Викторович. Нет у нас больше склада. Забудьте. Вытаскивать оттуда надо всё, что можно, иначе зимой без жратвы совсем останемся.
Не желая тратить время на болтовню, Матвей натянул воротник свитера на нос и присоединился к спасающим со склада провизию братьям и сёстрам.
Внутри помещения его обдало жаром. Отовсюду раздавался треск и поскрипывание дерева. В нос ударил отвратительный химический запах, от которого резало в глазах. Скорее всего, источником вони было горящее стекловолокно, которое использовали в качестве материала для строительства склада пятьдесят лет назад.
Так. Вы, пятеро вскрывайте яму! Остальные тащите всё из холодильников. Сбрасывайте провизию на улице, подальше от входа. Дальше внутрь не заходить! К огню не приближаемся! скомандовал Матвей.
Наблюдать за тем, как огонь пожирает собранные с таким трудом за год запасы, было невыносимо. Большую их часть составляла ставрида с клыкачами, пойманными у восточных берегов и предварительно замороженными для последующего хранения. Правда, львиную долю рыбы всё же пришлось выкупать у мирняков (жителей станции Мирный), живущих рядом с океаном. Им же, немногочисленным обитателям станции Восток, увы, рыбалка была недоступна из-за отдалённости берега от станции.
Имелась также замороженная картошка, выращенная на ферме в одном из контейнеров, оставленных здесь в количестве трёх штук задолго до Вторжения. Были ещё огурцы, помидоры и морковь, выкупленная у китайцев со станции Куньлунь. Всё это хранилось в отдельных отсеках холодильников при необходимой температуре. Часть овощей съедали, остальное шло про запас с целью пережить полярную зиму, которая тянулась шесть долгих, опасных и невыносимо скучных месяцев.
Было на складе и немного пеммикана3 из тюленьего мяса. Матвей его страшно не любил. На вкус дрянь редкостная, да и соли для его хранения добыть целая морока. Но иногда всё же ел этот концентрат через не могу, как-никак в нём много жира, а жир в Антарктиде стоит на втором месте по ценности после ватт.
Немного опоздав, объявился двухметровый Йован с огромными волосатыми ручищами. Не дожидаясь указаний, он стиснул набитый овощами холодильник в своих медвежьих объятиях и, вместо его разгрузки, поволок тяжеленную бандуру к выходу. Матвей поспешил ему на выручку, подхватив холодильник с другой стороны.