Так проходило его дежурство, тихо и спокойно. Лео уже даже голову руками обхватил, чтобы не убирать глаз от голограммы. Впиваясь пальцами в коротко подстриженные волосы, он старался не замечать того, что происходило за его спиной, в жилом отсеке станции.
В жилом модуле станции молодой парень сквозь смех пытался читать текст на планшете, отнятом у товарища:
«Вы когда-нибудь пытались концентрировать свое внимание на чем-то конкретном более трех часов? Вряд ли. Но даже если эта способность хорошо развита, то скорее всего она не сможет использоваться серьезно. На этом сильно не заработаешь. Но сейчас новое время. И люди с подобными умениями». Что-что? Лео, ты слышишь, что этот Дятел пишет? парень веселился от души, а Лео со вздохом навис над радаром. «И сейчас люди с подобными умениями могут обеспечить себе достойное и безбедное существование». Я не могу это дальше читать. Я сейчас живот порву!
Парень, дергая копной светлых волос, чуть не плакал от смеха, одной рукой держался за живот, а в другой сжимал планшет. И весьма безуспешно боролся с приступом смеха, пытаясь уместить свою габаритную тушу на маленькой койке. Конечно же, смех был наигранный: парень просто желал развлечения путем унижения своего соседа.
И это был один из самых безобидных его способов поднять себе настроение.
Напротив него сидел тот самый Дятел, внешне очень похожий на ранее упомянутую птицу: длинный нос, конопатое лицо и пышная кучерявая шевелюра. Сидел и в пол глядел, потирая руками штанины летного скафандра.
Вообще-то Дятла звали Лерий. Лерий Гауфман. Странноватый родительский выбор имени для парня. Поэтому на кличку он не обижался. Все знали его как Дятла. Был даже слух, запущенный его братом, что однажды Дятел закатил родителям целый скандал по поводу своего имени. Но у пятиклассника не было ни единого шанса что-то доказать двум потомственным евреям. И вопрос о его переименовании оказался закрыт в пользу Лерочки Соломоновича Гауфмана. Но родители согласились называть его Дятлом даже дома. Для него это была реальная победа.
Однако ничто не могло закалить характера нюни. И теперь он просто смотрел в пол и робко бормотал:
Ник, ну отдай.
Но тот и не думал возвращать планшет.
Дятла надо было срочно выручать. Да и Ника нужно было успокоить. Но это уже по возможности. Благо, повод для этого есть и не один. А гнобить сослуживцев, Лео не позволял принципиально. Хоть главным обидчиков всегда и выступал Ник, сын Командующего Сил Планетарной Обороны, его бывшего командира, этого здоровяка надо было постоянно держать в узде. В противном случае он снова что-нибудь учудит. Что-то такое за что его уже поперли из двух экипажей.
Поэтому в следующую секунду из рубки управления эхом выдохнул вопрос:
Дятел, что у тебя опять не получается?
Все затихло. Даже здоровяк Ник перестал ржать.
Дятел, не понимая причину по которой Лео вмешался, поднял глаза на Ника. Тот недвусмысленно указал на вход в кабину. Ища поддержки, он посмотрел наверх, где спал Гном, или Хуан Делопа. Бородатый мини-космонавт. Но тот спал. И теперь Дятел просто смотрел на открытый шлюз между жилым модулем и рубкой управления орбитальной станцией, где на посту сидел Лео. Их командир и экзаменатор.
Дятел, я задал вопрос!
Да у меня же с курсовой проблема. Трояк по военной истории. Вот препод и предложила перед молодняком выступить.
Раздался еще один вздох.
И ты собираешься им это читать? новый вопрос из кабины.
Ну, вроде того.
Еще один вздох.
Дятел, твоя задача агитировать, а не открывать им глаза на правду, что жизнь не такая веселая, как им хочется. Это же подростки.
Никто не стал комментировать тот факт, что все они сами недавно были этими самыми подростками.
Вот именно! это был Ник Про родину напиши!
Это как?
Ник ответил сквозь лукавую улыбку.
Правду напиши! Напиши про то, как паршиво сидеть сутками на орбите и беспрерывно таращиться в экран радара. Как тут тесно и неудобно. Про туалет в невесомости упомянуть не забудь, на трех страницах и во всех красках.
Дятел вздрогнул, замотал головой. Ник сделал вид, что злится.
Тебе что-то не нравится?
Я бы не сказал, что данное выражение достаточно точно отображает всю глубину моего мнения о вашем видении сути поставленной передо мной задачи, выдал он скороговоркой.
Что? видно было, что Ник затупил, но правильно понял посыл сказанного.
Из кабины раздался крик:
Ник, готовься на смену. У тебя минута до караула.
Ник клацнул челюстями перед носом Дятла и даже не проверив время, поплыл в кабину, оставив планшет висеть в невесомости перед носом Дятла.
Тот сразу же попытался за него схватиться, но движение получилось слишком резким, и вместо того, чтобы притянуть его к себе, он сам притянулся к нему. И теперь, хватаясь за все что можно, Дятел, кувыркаясь в трубе жилого модуля, пытался вернуться на кушетку. Со стороны он напоминал белку в колесе. Не хватало только панических криков.
В кабине стояло четыре кресла. Два для радистов-наводчиков, кресло командира и кресло управления ретранслятором связи орбитальной артиллерийской станции «Потрошитель».
Занято сейчас было только одно кресло первого наводчика рядом с командирским. За ним, уперев локти в приборную панель и обхватив голову руками, и сидел Лео.
Никита влетел в кабину и кувырком втиснул зад в узкое кресло командира.
Ну, как я здесь смотрюсь?
Лео ответил, не уводя взгляда от голограммы радара:
Тебя полнят удобные кресла.
Никита скосил взгляд на живот.
Правда, что ли? Тьфу ты! Смеёшься?
Конечно же, да! Мог бы и привести себя в порядок перед практикой.
Не. Это не для меня. Это Дятлу нужно себе экипаж подбирать. А у меня все схвачено.
Папа поможет?
Ник промолчал.
Завтра выпускной, последняя их ночь перед трехлетней практикой. И, разумеется, мажорам вроде Ника хотелось бы провести время практики в компании поприятней. Но у Ника есть папа. И если этим делом будет заниматься он, то вместо упругой груди, тонкой талии и подтянутой попки Ника ждет щетка, гель дезинфекции, душащий шею застегнутый воротник и многомного того, что Никита Вигович просто ненавидел.
Никиту передернуло.
Нет. Сам себе экипаж подбирать буду. Он внимательно посмотрел на Лео. Не стуканешь?
В этом нет необходимости.
Ник напрягся.
То есть?
Смена, говорю. Лео приподнялся над креслом и отчеканил давно измученную фразу: Пост сдал!
Пост принял! ответил Никита и, пересев в кресло второго радиста, согнулся над голографическим кубом радара. Так почему необходимости нет?
Лео остановился у шлюза, вернулся и на этот раз сел в свое законное место командира станции.
А ты как думаешь?
Все уже решили! Без меня?
У тебя еще есть шанс внести кое-какие коррективы в планы отца.
Как же меня это достало.
Все очень просто! Идешь к бате, падаешь перед ним на колени и говоришь
Хватит!
«Папочка, я уже взрослый! Мне уже двадцать три годика. И мне хочется девочек. Покрасивее и посговорчивей И обязательно модельной внешности! Устрой, пожалуйста, чтобы этих трех девчонок со мной в один экипаж устроили».
Никита стал пунцовым.
Лео!
Но Лео уже понесло.
А он тебе такой, руки в бока и говорит: «С ума сошел, сынок? А если узнает твоя жена? На кого трех деток оставить решил?»
Не гони, брат! Нет у меня никакой жены. И детей, кстати, тоже. И кстати, эта шутка уже с бородой!
Анекдот, может, и старый, но действует он на тебя просто потрясающе.
А?
Профилактически.
Не понял.
Лео тихо шепнул Нику на ухо:
Где дочек своих от меня прячешь?
Нет никаких дочек! И вообще, отвали и не мешай.
Лео, не скрывая смеха, вплыл в отсек отдыха экипажа, оставив Ника в рубке наедине с целым ворохом разной фиксирующей техники, включая обзорную панель визуального наблюдения. Через нее часто любовались космосом молодые курсанты. Но, к счастью Лео, в его экипаже молодых не было. Кроме одного нюни. И как раз им он и планировал сейчас заняться.