Отлежаться. Отсидеться.
Умный мальчик. Почти взрослый.
Потом можно думать, что гость ушел еще с вечера.
Мама собирается на работу. Торопится.
Один раз он застал ее на кухне. С сигаретой в руках. В халате. С непричёсанными волосами. Она никуда не спешила. Лицо было повернуто к окну. Цвета серого неба. Мокрого неба. Постаревшее.
Похожа на сломанную куклу. Забытую в холодном углу. Как-будто одиночество просочилось в дом, пока он спал.
Дэну стало страшно. Он пришел домой поздно. В тот день.
Боялся встретить ее в той же позе.
Надо ей помогать. Быть мужчиной в доме.
Не тормози!
Он считает маму красивой. Ему стыдно, что в последнее время он смотрит на нее глазами мужчины. Подмечает то, что не замечал раньше. Ему попадается мамино белье, чулки. Четырнадцать лет. Скоро пятнадцать. Он гонит от себя ужасные мысли.
Он злится на мужчин, что приходят к ним в гости. Мама после них становится другой.
На время. Короткое или долгое. Но, другой.
Как город после дождя.
Его пугают тени мужчин в их квартире. В глазах мамы.
В ее голосе.
Дэн боится ее потерять. Эгоист!
Он не хочет делить ее внимание с другими. Приходящими. Временными.
Он пишет об этом в своем дневнике. Но и там не все.
Ему не хочется уезжать на каникулы. Не хочется оставлять ее одну.
Через три месяца они могут не узнать друг друга.
Потерять что-то важное.
Она готова к этому? Она этого хочет?
Что дальше?
Когда ты повзрослеешь, наконец?
В аэропорту его встречает водитель. Отец, как обычно, занят.
Дэн может поездить по магазинам. Купить себе, что хочет.
Деньги есть. Потом домой.
Времени навалом. Ты же только прилетел. Все каникулы впереди. Пользуйся!
Мальчик не может думать о покупках. Он пишет маме, что долетел. Она отвечает коротко.
Отлично. Целую. Хорошего отдыха. Пиши.
Они уже не волнуются за него.
Взрослый. Четырнадцать лет. Мужик. Сам разберется, если что.
Все будет в порядке.
Он знает это и злится на себя.
А что ты еще хотел? Чтобы с тобой нянчились с утра до вечера? Распустил нюни. Размазня. Здесь у тебя такой же дом, как и там. Три отличных месяца. У многих нет такой возможности. Нет того, что есть у тебя. Ну и что, что они в разводе. Зато, есть. Родители. Оба. Полный комплект. Ты у них один. В школе полно ребят, у которых только мать. Или только отец. Или, вовсе, живут с бабушкой и дедушкой. Или с кем-то одним из них. Они не ездят на юг.
Самому не противно ныть?
Он добивает себя всю дорогу. Мучает, копается. Получает удовольствие. Препарирует. Вытаскивает на свет божий все, что считает своими слабостями.
Их у него много. Он все рассовал по папкам. Пронумеровал. Расклеил ярлыки. Разложил по полочкам.
Кунсткамера уродцев. Спрятанных от посторонних взоров.
Висяки. Трупы.
Недостойные поступки. Гнусные мысли. Мерзкие фантазии.
Извращения. Грязь.
Явно, ты такой один. С таким набором. Неудивительно, что ни с кем не общаешься. Как любой другой. Нормальный человек.
Наверное, это видно со стороны. По твоим глазам. Походке. Фигуре.
Все просвечивает. Проступает.
Словно мусор на дне пруда.
Сколько не пытайся очистить, только хуже сделаешь. Поднимешь муть.
Лучше не трогать. Обойти стороной.
Да ну его! От греха подальше.
Выкинет еще что-то такое.
Странный.
Дом отца за городом. Ближе к морю.
Старый дом. Семейный.
Отец его обновил, но история осталась.
Ее больше. Она сильнее.
Проступает. В каждой детали.
Проявляется. Гнет свое.
Дорога долгая. С пробками не меньше часа.
Можно смотреть в окно и упиваться своим убожеством.
Нестандартностью. Аномалией. Неадекватом.
Мама уже занимается своими делами.
Его приезд еще не скоро. Она одна в квартире.
У нее все лето впереди.
Она одна в огромном городе. Разведенная женщина с отдельной квартирой.
Он напоминает о себе фотографиями на стенах.
И легким амбре подростка в его спальне.
Все. Свобода!
Почти взрослый. Самостоятельный.
Рядом с отцом.
У него все будет нормально.
Отдыхай, милая. Ты это заслужила.
Но, день продолжается совсем не так, как он ожидал. Все меняется в корне. Ломается.
Словно обрывается дорога, и он падает в пропасть.
Внезапно. Даже в падении своем не понимая, что происходит.
Как обычно. Растерянность ему присуща. Второе «Я».
Удар! И ты уже на полпути в никуда.
И нет возможности остановиться, перевести дух. Собраться с мыслями.
Взять под контроль лицо. Найти нужную маску.
Про подходящие слова он даже не думает. Бесполезно.
Молчи. Так лучше.
Селин
В дверях стоит девушка. Совсем молодая. Тонкая, в простом легком платье до колен.
Настоящая.
Он не смог бы ее описать. Ни за что. Даже не знал бы, с чего начать.
Для этого надо смотреть. Не отрываясь. Хотя бы минуту. Запоминать детали, штрихи, линии.
Он бы и хотел. Если бы все отвернулись. Дали ему время.
Он не может этого сделать. Он отхватывает от нее кусочки. Отщипывает. Склевывает, как настырный воробьишко.
Украдкой. Незаметно. Быстро. Как вор-карманник.
Вместо цельного портрета разрозненные зарисовки. Словно бы и не связанные друг с другом. Не могут принадлежать одному человеку. Живому. Который совсем рядом. Дэн запоминает и сразу же влюбляется в сгиб локтя, появившуюся и сразу пропавшую коленку, щелочки смеющихся глаз, нежные пальцы с короткими некрашеными ногтями, талию, которую можно обхватить одной рукой. Он боится посмотреть на нее в упор. Боится, что это будет слишком откровенно, нагло. И, в то же время, боится, что посмотрев в упор, обнаружит что-то некрасивое. Что-то, что сразу перечеркнет картину в его голове. Картину, которую он уже нарисовал. Давным-давно. Которая ожила только что. Ему страшно. А, что если, это произойдет? Он увидит что-то, что больше похоже на истину. Что-то уродливое, лишнее. И все. Все окажется неправдой. Обманом. Ложью.
Он смотрит. Он крадет ее, собирает по частям. И не находит ничего. Ни единого изъяна.
И еще он думает, что этого просто не может быть. Не может быть прямо здесь, перед ним. Рядом с ним. Настолько просто.
Протягивает ему руку. Проходит по ладони электрическим разрядом. Здоровается.
Она говорит, что рада его видеть. Что она много слышала о нем от его отца. И что он, действительно, на него очень похож. В доме есть его фото. И что она тоже занималась музыкой и надеется, что при возможности он сыграет для нее. Или, даже, научит играть на гитаре. Хотя бы, что-то коротенькое. И что, она будет рада возможности говорить с ним на английском языке. Испанский она не изучала, но очень хотела бы. Может, в следующем году.
Она смотрит за этим домом. Проще говоря, домработница. В доме должна быть женщина. Даже не представляю, как вы здесь справлялись до этого. Мужчины. Холостяки. В своем логове. Но, теперь, все будет еще лучше. Вы занимайтесь своими делами, а я пригляжу за всем остальным.
И еще много чего, что просто не вмещается в его голове, и из-за чего он опять злится на самого себя. На свою бестолковость. За то, что его снова сразил столбняк. Что он такой нескладный, как проржавевший циркуль. Настолько нескладный, что ударяется головой о полку, набивает себе шишку, и от этого ему становится еще обиднее.
Она сейчас поймет, какой я деревянный. Не такой, каким она меня представляла.
Странный. Недоделанный. Тормознутый.
Да и каким она могла его себе представить? Это она из вежливости, конечно.
Культура общения. Церемония.
Он застревает в прихожей. Топчется, как слон в узком вольере.
Почти наступает ей на ноги. Заикается.
Не знает, куда деть руки, ноги. Тело. Голову.
Не успевает за ними. Их слишком много. Появились внезапно.
Не запланировано.
Машет, как мельница крыльями.
Куда спрятаться? Исчезнуть. Перевести дух. Придти в себя.
Кто бы предупредил заранее
Он тяжело соображает, что делать дальше.
Что он обычно делал, входя в этот дом?
Входя в любой дом. Какой там порядок действий?
Он же уже это делал. Много раз.
Вроде. Но, сейчас позабыл.