Нет, скажи ему, что отправишь к нему посыльного, распорядился Алехандро. Эльвира попыталась что-то возразить, но он зло прикрикнул на нее: Ну же!
И она, едва сдерживая слезы, смирилась. Сказала в трубку:
Нет, нет, вам не надо беспокоиться. Это моя вина, поэтому я пришлю курьера Да-да, я настаиваю!.. Значит, до встречи!
Вид у Эльвиры был жалкий. Не спрашивая, она взяла стакан, из которого пил ее любовник, и отхлебнула из него. Жидкость обожгла ей горло. Это была водка. Она закашлялась.
Умница, милостиво обронил Алехандро, вставая. В его взгляде, несмотря на похвалу, читалось презрение. Хорошая девочка. Ты заслужила награду. Я позвоню тебе вечером.
Он ушел из кафе легкой поступью тореадора, покидающего арену, где он только что провел победную схватку. Глядя ему вслед, Эльвира чувствовала себя поверженным быком. Ей было больно и обидно. Но даже сейчас, поняв, что он использует ее в какой-то своей игре, она не могла возненавидеть Алехандро. И была готова на любые новые жертвы ради него, стоило ему только потребовать. Эльвира чувствовала это, и слезы невольно капали из ее глаз в пустой стакан. Это были слезы бессилия, жалости к себе и одновременно радости. Алехандро не бросил ее, он обещал позвонить
В смятенных чувствах и с подтеками косметики на лице Эльвира вернулась в контору. В кабинете нотариуса было странно тихо. Подойдя к двери, она прислушалась. Изнутри не раздавалось ни звука, словно старик снова задремал. Это бывало с ним нередко, но обычно в таких случаях слышалось его легкое похрапывание. Она осторожно приоткрыла дверь и заглянула в кабинет.
Мстислав Иванович сидел в кресле в неудобной позе. На его посиневшем лице застыла гримаса боли. В руке, бессильно лежавшей на столе, старик продолжал сжимать колокольчик. Видимо, он звонил, пока не обессилел, призывая ее на помощь. Это был инфаркт, внезапный сердечный приступ.
Эльвира хотела броситься к старику, но почувствовала, что у нее отнялись ноги. Скользя по стене, она мягко опустилась на пол. А потом дико закричала, как смертельно раненый зверь, словно этот крик мог что-то изменить
Глава 5. Отпуск в связи с похоронами
Олег шел по людной в этот предвечерний час улице, бережно прижимая урну с прахом деда к груди, и не замечал ничего вокруг. Он шел как сомнамбула, погруженный в свои мысли. Удивленные прохожие обходили его стороной, некоторые оглядывались. Он сам не знал, куда идет, пока не позвонила Эльвира. На ее вопрос Олег ответил первое, что пришло в голову. А потом подумал, что ему и в самом деле надо зайти в школу и написать заявление на краткосрочный отпуск, сославшись на смерть близкого родственника.
Был июнь, учебные занятия в школе закончились, но положенный ему по закону ежегодный отпуск начинался только через месяц. Наверное, по здравому размышлению, можно было бы и подождать. Но одна только мысль, что все это время ему придется хранить урну с прахом деда в своей квартире, вызывала у Олега ужас. У каждого свои фобии. Некоторые страшатся змей или крыс, другие призраков, а кто-то «черной» пятницы, выпадающей на тринадцатое число. Он же почти панически боялся мертвецов. Конечно, прах это не совсем то же, что мертвое тело, но, по сути, урна с прахом тот же гроб, в котором хранятся останки человека. Превращать свою квартиру в кладбище Олег не собирался. Можно было, конечно, на несколько ближайших недель сдать урну в камеру хранения на вокзале или арендовать ячейку в депозитарии какого-нибудь банка. Но он предпочел бы взять несколько дней отгулов и совершить небольшое путешествие к озеру, упомянутому в завещании, тем самым избавив себя не только от праха, но и от порождаемого им суеверного страха.
Придя к такому выводу, Олег направился в школу. Он пытался обосновать свои действия практической необходимостью, не решаясь признаться самому себе, что был в них и другой смысл. Его мучило любопытство. Он хотел узнать, кто же был на самом деле его дед, называющий себя Ратмиром, волхвом и жрецом языческого бога Велеса талантливым от природы знахарем-самоучкой, помогающим людям, или обыкновенным шарлатаном, зарабатывающих себе на жизнь на их суевериях и невежестве. А, может быть, и тем и другим одновременно, Олег допускал даже это. Эмоции, нахлынувшие на него сразу после прочтения завещания, постепенно схлынули, и теперь он уже мог оценивать происходящее, как ему казалось, хладнокровно и критически. Волхвы, колдуны, оборотни, языческие боги были для него мифическими, почти сказочными персонажами. В реальной жизни они не существовали, во всяком случае, в жизни Олега им не было места. Признать, что в современном обществе существуют волхвы, значило для Олега ступить на путь безумия, по которому, возможно, так далеко зашел его дед. Ведь не случайно же от него отреклась родная сестра, а сам он обратился к внуку только после своей смерти, словно опасаясь, что при жизни их встреча не приведет ни к чему хорошему. Олегу все больше мнилось, что дед хотел навязать ему роль, которую сам играл всю свою жизнь. По какой причине неизвестно, быть может, просто из прихоти.
«Или потворствуя своему безумию», снова подумал о том же Олег. В самом деле, ну как поверить, что он потомок легендарного князя Всеслава Полоцкого, имя которого упоминается в таких древних русских летописях, как «Повесть временных лет» и «Слово о полку Игореве»? Почему бы уж тогда заодно не признать прославленную в веках безутешным плачем по мужу княгиню Ефросинью Ярославну своей теткой?! Ведь она была не только женой князя Игоря, но и дочерью галицкого князя Ярослава Осмомысла, а все древнерусские князья, как известно, были родственники, происходя из династии Рюриковичей
Олег даже рассмеялся при этой мысли. Так, с улыбкой на губах и урной с прахом в руках он и вошел в здание школы, непривычно пустое и безмолвное без детей, отпущенных на летние каникулы. Не было даже дежурного охранника, обычно сидевшего за столиком у входа. Только из спортзала, дверь которого была распахнута, периодически раздавались женские вскрики. Заинтригованный Олег заглянул внутрь и увидел Ирину Владимировну, которая в одиночестве играла в баскетбол. Она кидала мяч в кольцо и каждый раз, когда попадала, громко кричала от радости. Только год назад она окончила институт и пришла работать в школу учителем физкультуры. У нее было очаровательное личико, сногсшибательная фигура и веселый беспечный нрав. Многие старшеклассники выглядели ровесниками молоденькой учительницы, но ее это не смущало.
Заметив Олега, она помахала ему рукой и крикнула:
Идите сюда, а то мне скучно одной!
Олег знал, что ее часто подвозили к школе на разных автомобилях различные мужчины. Ирина Владимировна и сама не скрывала, что находится в активном поиске будущего мужа, который смог бы удовлетворить ее как физически, так и материально. Поэтому обычно Олег сторонился ее, понимая, что у него нет никаких шансов. Но если бы даже таковые и были, то он бы все равно не увлекся ею, потому что она курила, а одна только мысль, что ему придется целоваться с курящей женщиной, вызывала у него отвращение. А еще его раздражала татуировка на шее молодой женщины в виде крылатого дракона, который, казалось, с интересом заглядывал в вырез ее кофточки, словно размышляя, не будет ли ему уютнее там. Олег не удивился бы, если бы однажды не увидел дракона на шее, потому что на его месте и сам охотно переселился бы в ложбинку между грудей, имей он такую возможность. Груди, как и ножки Ирины Владимировны, были очень хороши. Но этим и ограничивались достоинства молоденькой учительницы в его глазах.