Неожиданно она высказалась спокойно, хоть и в чуть повышенном тоне:
Но он пришел и мне рассказал все, что знал мой муж. Все мои тайны. То, что она замолкла, оглянулась, досказала уже потише: Он никак не мог этого знать.
Следующее она и вовсе сказала шепотом:
А могли бы вы устроить мне очную ставку с так называемым сумасшедшим?
Нет, сухо ответил следователь. А к чему это вы?
Она пристально, изучающе смотрела на него. Следователь невольно засмущался, отвел взгляд.
Понимаете, у меня такое чувство, как будто я его как будто он не он.
Как это?
Странное ощущение, будто где-то я с ним уже встречалась.
Теперь Моисеевич изучал ее мимику с немного изумленным выражением, о чем говорили слегка выпученные и немного раскосые глаза.
Я хотела бы пройти экспертизу. Получить заключение эксперта.
Зачем вам экспертиза? Было врачебное заключение. Во-первых, ваш муж работал в секретном НИИ АО «ЗАСЛОН», а оттуда права выноса секретных материалов нет. Вам никто не оставил бы чип. Его сняли. Точно. У этого неадекватного точно не было. А то, что он какие-то бредни придумал, ну извините.
Какие бредни? Он рассказал даже наши интимные тайны.
Ну не знаю, протяжно произнес следователь, может, ваш муж по пьяни что-то ему сболтнул.
После сказанного посетительница всполошилась, маска возмущения снова появилась на лице:
Вы знаете, я очень недовольна вашим отношением.
Извините, в своей безмятежной манере произнес следователь, что я могу сказать, это же предположение: пришел неизвестный тип, что-то вам стал говорить, вы почему-то считаете, он вас шантажирует. Чем он вас шантажировал?
Он якобы донес до меня просьбу мужа, которую он сказал для страховки. Якобы он с ним контактировал непосредственно перед его загадочным исчезновением.
Уж простите, загадочным исчезновением для вас. Для нас же все предельно ясно.
Ясно? С чего это вдруг? Мой муж не был агентом-конспиратором.
О да видимо, слабо вы его знали.
Я бы вас попросила.
Извините, извините, но
Он не мог знать события наперед.
Однако мог же их спланировать.
Что вы этим хотите сказать?
Следователь отвел взгляд в сторону, задумался.
Действительно профессор, о котором шла речь, был уникумом сам по себе: уже в 26 лет он защитил диссертацию, в 31 получил ученую степень, в 32 стал автором революционной научной разработки в области нейролингвистического программирования. В 33 продемонстрировал метод инкубационного взращивания клонированного тела. В том же году метода записи сознания человека в цифровую форму; в 35 лет метода загрузки цифровой формы сознания в клонированное тело, в 36 получил зарубежный патент на свое изобретение, которое, к слову, продемонстрировал в нарушение устава закрытого НИИ на международной выставке современного вооружения. И никто не смог повторить его метод, изобретение. А может, и открытие. Это являлось веской причиной санкционировать задержание ученого компетентными органами с целью выяснить, кроме прочего, знает ли еще кто-то секреты осуществленной им технологии. Ведь это меняло всю структуру бытия человека и человечества можно было клонировать себя молодого и, повторяя этот процесс, быть вечно живым и даже больше быть другим. Ведь сознание можно было загрузить в любое тело.
Размышляя об этом, упершись взглядом в монитор, якобы анализируя услышанное от посетительницы, следователь уже хотел спросить «что это?», как она, сделав секундную паузу, понесла дальше:
Просил обнулить все счета. Это как вообще? А у моего мужа были немаленькие гранты. А еще, она снова сделала задержку в пару секунд, выяснилось, ему почему-то перечислили очень большую сумму в валюте на его международный счет. Счет, о котором я и не знала. А этот тип знал.
Это мы тоже вычислили и постарались заблокировать всевозможные счета, постарался успокоить ее следователь.
Вот скажите, пожалуйста, почему вы не приняли меры по задержанию этого шантажиста? И почему я не имею доступа к его счетам, а вы имеете?
Доступ к вашим семейным счетам? У нас нет к ним доступа, мы их заблокировали в рамках процедуры расследования.
Не к семейным, к офшорным и трастовым.
А вы уверены в их существовании? Простите, я все же веду расследование. Я должен спросить.
Ее лицо снова переполнилось негодованием.
Уверена ли я?! А вот это что, она достала из сумочки весьма дорогого бренда лист-выписку с криптобиржи, где указывались два счета с двумя номиналами криптовалют.
На одном значилось 20 тысяч единиц, на другом 5 тысяч. Желтым маркером были обведены суммы по курсу на момент снятия выписки. Увиденные суммы заставили следователя слегка смутиться, если не сказать больше. Подозрения в конспирологической составляющей в сценарии драмы Рембрандта у него усилились. Раздумья ввели его в заторможенное состояние, из которого его вывел вопрос дамы.
Уверена ли я?! Что теперь вы скажете?
А откуда эти данные у вас?
От вашего сумасшедшего, как вы изволите его называть.
А с чего это он вам стал предоставлять такие данные?
У него была специфическая просьба, он же сумасшедший, как вы считаете.
Давайте останемся в рамках тактичности.
Да уж, надо бы.
Какая просьба?
Она немного замялась.
Я слушаю вас. Вы же с какой-то целью ко мне явились, сказал в вопросительной тональности следователь, оценивая посетительницу пытливым взглядом.
Она огляделась, скорее по привычке, в кабинете никого не было, чуть нагнулась к следователю и тихо сказала.:
А у вас ведется запись?
Нет, зачем. Пока не нужно. Если я буду вести запись, я должен вас предупредить. Вы что-то хотите мне сообщить?
Да.
Слушаю.
Она нагнулась еще.
Я все понимаю, но все варианты уже перебрала. Единственное остался ваш.
Она интригующе помолчала. Теперь следователь невольно огляделся, посмотрел вопросительно на нее.
Он просил разблокировать его компьютер, потом файлы генерации ключей пароля, потом войти на его счета и перевести криптовалюту на счет, с которого можно их обналичить. Или использовать как валюту в электронных платежах.
Хм, и чем же я могу вам помочь? спросил следователь, на секунду задумавшись. Если даже я соглашусь, вы же понимаете, кому и что вы предлагаете?
Безусловно. Я же сказала. Я была на АО «ЗАСЛОН», меня не пустили в его блок. Там же все заблокировано и опечатано. Допуска нет. А у вас может быть Вы же запросто можете получить разрешение на обыск.
Конечно же. Это процедура расследования. И я уже там был.
Когда же? могу я знать?.. спросила она с толикой возмущения.
После того, как я устроил вам встречу с следователь не стал продолжать, она все поняла.
Женщина что-то еще говорила, он же отвлекся на свои размышления.
У этого ученого была как бы вторая семья. Очень странная, если не сказать больше, относительно понятия «семья». По факту никакой семьей она не была, по содержанию тоже относительно. Когда-то он прибегал к помощи суррогатной матери, однако эта самая мать объявила после родов, что ребенок умер, сама же малыша передала другой семье людям, тоже нанявшим ее в качестве суррогатной мамы. Вот такой курьез.
В процессе хождения в лабиринте следствия он обнаружил эти белые пятна его официальной биографии как детали периферийной истории. Причем обозначились они при не менее курьезных оборотах траектории описываемой истории: дама жила сама по себе; ребенок, ничего не зная ни об истинной своей матери, ни об истинном отце, рос благополучно в семье, которая считала его собственным ребенком. Причем они ничего не знали об обмане со стороны суррогатной матери. Она оказалась еще та штучка: перебрала многих, сопоставляла по группе крови и внешнему виду. Причем это был ее не первый опыт.