Обхватываю ладонью шею, чувствуя, как в груди разрастается боль.
Вскоре ты поймешь причину.
Да ни хрена я не обязан понимать!
Рывком поворачиваю его к себе, и Шон тут же вскакивает. Я редко даю брату затрещину, но реакция Шона показывает, как мы оба к этому относимся. Чувствую облегчение от того, что Шон вскидывается, готовый не мешкая встать на защиту Дома. Меня переполняет гордость, но я продолжаю говорить напористым тоном, смотря на Доминика.
Думаешь, если бы я мог, то не взял бы тебя с собой?
Нет, ты всего лишь уезжаешь на шесть-семь лет, потому что так для нас, видите ли, будет лучше.
И шести недель не пройдет без встречи с тобой. Я уже тебе объяснял.
Посмотрим, бурчит Дом с явной обидой в глазах. Его, как и меня, пугает предстоящая разлука. Шон тоже как на иголках, но прикидывается дурачком и немного рисуется, чтобы скрыть обеспокоенность из-за моего отъезда. Единственное, что утешает, они будут друг за другом приглядывать.
Почему Париж? Почему так далеко? спрашивает Шон, пока я перевожу взгляд с одного мальчишки на другого. Последние дни дома истекают, и это явно отражается на наших отношениях, что сейчас ставит меня в тупик.
Верните ее бутылки и сразу же собирайтесь. Пора вам узнать.
Что узнать? спрашивает Дом.
Что я все делаю ради тебя.
Не вижу тут никакой логики, брат.
А когда увидишь, запихну эти слова тебе в глотку. Поворачиваюсь к Шону. Иди за Тайлером и своим инвентарем и через полчаса возвращайтесь.
Шон открывает окно.
Есть!
Шон, окликаю, и он замирает, перекинув одну ногу за окно, почему не пользуешься входной дверью?
Он одаривает меня ухмылкой.
Разве ж это весело?
Покачав головой, перевожу взгляд на брата, который с интересом за мной наблюдает.
Куда идем?
К моему месту.
Он замолкает. Дом годами умолял меня взять его с собой, но до сегодняшнего вечера я всегда отказывал. Один раз он за мной проследил, но на полпути я его засек и отволок обратно домой. Только в том месте я мог найти немного покоя, там хаотичные мысли и паника преображались во что-то более определенное. Там я мог осмыслить то, что подвергал сомнению. И до сих пор ни с кем не делился этим местом.
Меня переполняет страх при мысли, что я оставлю Дома на милость Дельфины в этой дыре, но он достаточно толстокожий, чтобы это вытерпеть, а его уверенность с лихвой покрывает другие недостатки я в этом убедился. Возможно, тут я немного хватил лишнего из-за его поведения.
Запихиваю в сумку одежду на несколько дней, как раз в тот момент, когда со смены возвращается Дельфина, смотрит на нас обоих из коридора, а потом решает войти в мою комнату.
Куда вы?
В поход. Вернемся через несколько дней. Тебе что-то нужно?
Ничего. Она стоит в дверях, скрестив руки, и смотрит, как я собираюсь. Спасибо, что оплатил счет за электричество.
Получив компенсацию в связи со смертью родителей, я договорился первый год во Франции оплачивать некоторые ее счета, но ни за что ей об этом не скажу. Для Дельфины это станет поводом уйти в загул, а она в последнее время пыталась держаться трезвой во всяком случае, ведет себя чуть разумнее и уже меньше вспоминает о пагубных привычках.
Ты справишься до конца месяца? В третий раз складываю футболку.
С ним все будет хорошо. С ним все будет хорошо.
С досадой снова разворачиваю и начинаю заново, чувствуя на себе ее взгляд.
Что?
Даже если бы не справлялась, все равно не хочу ни цента из этих паршивых денег. Да я лучше помру от голода.
Да, но меня это не устраивает. Не позволяй моему брату страдать из-за твоих предрассудков, предупреждаю ее я. Он достаточно настрадался.
Зачем вам идти в поход?
Нужно многое обсудить.
Она прикусывает губу, заходит в комнату и закрывает дверь.
Ты уверен, что хочешь этого?
Мы же уже все решили.
И сообщаешь им только сейчас? Думаешь, они когда-нибудь поймут?
Они присутствовали на нескольких собраниях. Я должен рискнуть. Им нужно начать уделять этому внимание. Они либо останутся в игре, либо выступят, но готов поставить на последнее. Дом гениален, но пока он еще просто ребенок.
Дельфина смеется.
Как и ты.
Она не двигается с места, и это раздражает. Разворачиваю футболку, не в силах сосредоточиться на счете, пока за мной наблюдают. На висках скапливается пот, и меня жутко возмущает, что Дельфина стоит тут и следит за каждым моим движением. Чувствую, как начинает стучать в виске, когда подступает тревога.
Что?
Ваши родители бы гордились. Я смотрю ей в глаза, в которых стоят слезы. За годы Дельфина стала мягче, скорее чувствительной алкоголичкой, чем злобной. Я опозорила их тем, как справилась с их смертью.
Она редко признает свою вину. Что-то тут неладно.
Я подхожу к ней. Тетя одна из самых красивых женщин, что я видел, но ее красота потускнела из-за жизни, которая лишила ее многих прекрасных черт. Она никогда не выстоит перед невзгодами, да и брата я никогда ей полностью не доверю из-за того, как она с собой обращается. Потому буду приезжать домой через каждые шесть недель и проводить все праздники и лето в Трипл-Фоллс. Ни за что не позволю Дельфине слепить из Дома свое подобие.
Хочешь загладить вину?
Я уже не жду искупления, племянник, признается она, не смотря мне в глаза.
Возможно, соглашаюсь я. Но, если ты говоришь искренне, я понижаю голос, traite-le bien[16].
Я пыталась с ним поговорить. В ее голосе звучит надежда, и моя тревога немного стихает.
Ему не нужен еще один друг. Сейчас ему как никогда нужен авторитет. Но ты должна заслужить его уважение, чтобы он к тебе прислушивался. Расскажи ему свои истории. Расскажи то, что рассказывала мне. Расскажи о своем прошлом. Это хороший способ заслужить его уважение. Sois ferme. Mais traite-le bien. Il te résiste maintenant. Les choses ne changeront pas du jour au lendemain, mais si tu restes ferme, il sy fera. Fais cela et tu auras gagné ma confiance[17].
Ты стал намного лучше говорить по-французски, замечает она.
Знаю. На какое-то время я подзабыл французский и подвел Доминика, не упражняясь с ним в родном языке.
Самоуверенный засранец, бормочет Дельфина, а потом с беспокойством на меня смотрит. Я перегнал ее по росту еще несколько лет назад. Ты в этом уверен? Ты знаешь, с кем там связаться?
Знаю. Знал уже давным-давно.
Ладно. Она забирает у меня футболку и вместо того, чтобы сложить ее, сворачивает и засовывает в мою сумку. Так не помнется. Тебе все равно, но Дельфина пожимает плечами.
Перевожу взгляд с футболки на тетю, а потом вынимаю все вещи и скатываю их, как она показала.
Мистер Всезнайка еще не все знает, смеется она. Это уважит твоего папу. Он много говорил
Разговоры. Я раздраженно качаю головой. Довольно разговоров. Я устал от разговоров, и если парни станут частью этого, киваю в сторону комнаты Доминика, то они должны узнать, что происходит. Он думает, я уезжаю подальше от этого места, от него. Мне больно даже от этих слов.
Я думала, ты уезжаешь подальше от меня, ее самоуничижительный смешок говорит сам за себя. Это отдаленно напоминает извинение, но на большее рассчитывать не стоит.
Мы долго продержались. А это самые приятные слова, что я могу сказать по этому поводу. После жаркой ссоры между нами Дельфина стала стабильнее и начала снова проводить встречи. Сколь бы ни претили некоторые ее привычки, я немного восхищаюсь тем, как она себя ведет, насколько незыблемы ее убеждения, насколько бескомпромиссно звучит ее речь.
Остальных ты не уведомишь? Она имеет в виду основных членов собрания.
Пока нет.
Считаешь это разумным?
Думаю, что, если провалю эту попытку, станет только хуже, если они будут об этом знать.
Просто будь осторожен. Лучше не шути с теми людьми, которых ищешь, Иезекиль. Людьми вроде твоего отца
Дельфина, осторожнее, а то в твоем голосе прорежутся материнские нотки.