Ян отошел от девицы, хотя та даже не заметила этого и продолжала излагать свои взгляды пустому пространству перед собой.
Он наткнулся на страшную деваху богемного вида с лицом, покрытым бородавками, которая смолила сигаретой:
Читали стихи Бродова? Я без ума от его поэзии, человек пострадал за такое? Его произведения нетленны, их знает каждый, и их будут читать спустя столетия.
Ян, который о стихах Бродова имел достаточно далекое представление, хотя и слышал эту фамилию, вежливо поинтересовался, нельзя ли услышать что-либо из нетленного. Та посмотрела на Яна таким взором, словно он не знает азов азбуки.
Извольте, голосом пропитого грузчика сказал она и начала декламировать:
Картоха лежала,
Картоха стояла,
Она не признала,
Что было у нас.
Когда ты устала
И заорала,
Я плюнул в тебя,
Вот и весь сказ.
Деваха закончила и посмотрела вокруг, словно ожидая, что все общество разразится аплодисментами. Но, видимо, никто не оценил гениальнейшие стихи, и она крепко выругалась, что никак не вязалось с ее представлениями о мировой литературе.
Бродов единственный, кто получил премию Цигенбаума.
Кто это такой?
Деваха заохала:
Вы не знаете Цигенбаума?! Великого Цигенбаума!
Ян, к своему стыду, вынужден был признаться в своем невежестве.
Как вы можете называть себя культурным человеком, когда звучат имена таких великих поэтов Бродова и Цигенбаума.
К сожалению, кроме Пушкина, я мало кого знаю. Нас никто и не знакомил!
Деваха скорчила мину.
Мещанин. Что вы мне суете своего избитого поэта, когда я говорю о самом Цигенбауме.
А где он жил?
Он жил над Бродовым, этажом выше.
Да-а.
Я сейчас вам прочту из нетленного.
Ох нет, прошу, не нужно. Мне сегодня достаточно поэзии. Больше не нужно, доктора запрещают.
Вы просто офигеете!
Тогда можно из ненаписанного.
Деваха не поняла иронию и начала декламировать:
На унитазе сижу,
Ковыряюсь в носу,
Палец достану,
Посмотрю на козу,
Вновь засуну,
Нарежу резьбу,
Опять достану,
Съем козу.
Фу-у, сплюнул Ян.
Деваха расценила реакцию по-своему.
Чувствуете, насколько силен в этих стихах социальный подтекст. Полностью раскрыта тема протеста и несогласия.
Ян, раздумывая, как ему избавиться от этой неформалки, спросил:
Против чего протест?
Против всего! веско ответила деваха, выбрасывая сигарету прям на пол мимо урны и давя ее свои тяжелым ботинком.
Обратитесь в общество профилактики психических заболеваний, думаю, они будут рады услышать от вас эти стихи.
Деваха фыркнула и потопала от Яна.
Но к Яну уже подступился другой желающий получить роль в ужастике. Здоровенный лысый парень, который держал в руках громадное мачете.
Эй, мужик, идиотка, что сейчас с тобой болтала, знаешь, кто она?
Ян пожал плечами.
Честно говоря, я даже ее имени не спросил.
Элемент разложения, она продукт разложения. Только свободная личность в смертельной конкуренции имеет право на существование. Ты не представляешь, сколько бездельников и тунеядцев в нашем обществе. Прежде всего это артисты и танцоры.
Он сжал крепче свой тесак. На его лысой голове выступили капли пота.
Ненавижу танцоров, сказал он. Просто ненавижу. Им все время что-то мешает.
Он схватил за плечо одной рукой Яна.
Только всеобщее введение «игр на выживание» поможет обществу стать здоровым. Я об этом написал манифест, и теперь меня ищут санитары.
Ян, превозмогая страх перед громадным лысым парнем, тихо ему посочувствовал:
Полагаю, они не оценили ваши стремления.
Я заставлю их.
Тут он подозрительно посмотрел на Яна.
А ты часом не из них? Ты санитар? А может, актер? Ненавижу актеров. Им все время что-то недостает.
Может, то, что мешает танцорам? предположил Ян.
Здоровяк хлопнул по плечу Яна.
А ты молодец! Как я раньше об этом не подумал. Сразу видно, что ты не санитар!
Тут вышла тоненькая администраторша по имени Ирина и пригласила лысого пройти на кастинг.
Ян стер со лба пот.
«Ну его, этот кастинг, подумал молодой человек, таких придурков я еще ни на одном кастинге не видел. Может, действительно это все шутка и меня снимает скрытая камера».
Он вспомнил о странном видении, которое увидел в бутылке, что держала в своих руках девушка.
Это явно был знак, сказал он сам себе. Еще один фрик, и я сматываю удочки и ухожу отсюда.
Но больше Яна никто не беспокоил.
В помещение заглянула красивая стройная азиатка со злыми глазами. У нее были темные прямые волосы. Ее тонкие руки были обуты в толстые резиновые перчатки. При ней был широкий пластиковый пакет, из которого торчала рукоятка пилы по дереву.
Она стала допытываться у Яна, где здесь прослушивания.
Здесь только кинопробы, ответил молодой человек. Он поежился от холодных глаз девушки.
Нет, на кинопробы я больше не хожу. Раньше ходила, но теперь бросила, с недовольством сказал она. Я теперь хожу только на прослушивания.
Ян с облегчением выдохнул, когда девушка удалилась прочь. Он подумал, что может тоже уйти. Однако когда лысый не вышел, а пригласили следующего претендента на роль, Ян уже заинтересовался.
«Будь что будет, решил он, досижу до конца. Хоть узнаю, чем все дело кончится».
Когда подошла очередь Яна, тоненькая администраторша позвала молодого человека, и тот последовал за ней.
Он оказался в кинопавильоне, за его спиной помещались декорации некого замка. Перед ним за столом сидели трое. В центре его Ян сразу узнал, сидел сам Силантий Зубодеров. Его круглое как блин лицо светилось здоровьем и радостью. Слева от него сидел юркий тонкокостный молодой человек, которого Зубодеров представил как продюсера фильма. Глаза продюсера фильма, звали его Марк, находились в постоянном движении, словно приценивались, что здесь плохо лежит. Справа от Зубодерова сидела пожилая старушка, которая работала в кино еще с позапрошлого века. Она пользовалась авторитетом, и к ее мнению все прислушивались.
Зубодеров предложил Яну не волноваться.
Прошу вас, молодой человек, взять текст и прочитать несколько реплик на камеру.
Возле кинокамеры стоял бородатый человек в очках с толстой оправой. На его голове была клетчатая кепка. Ян и так знал, что его фамилия Шпильбрук.
Ян выполнил то, о чем его просили. А после началось обсуждение.
А сколько вы хотите получить за работу? спросил Марк.
По расценкам, ответил Ян.
Ну-у, скривился продюсер. Уже за то, что вы участвуете в этом фильме, вам нужно заплатить нам. Это большая честь.
Зубодеров прервал его.
Хватит требовать деньги с наших актеров, сказал Зубодеров, парень дельно играет. Чувствуется образование.
Я еще студент, скромно заметил Ян.
Ничего, все впереди, ответил Зубодеров и поинтересовался мнением древней старушки.
Та разразилась пространственной речью, постепенно переводя ее в проповедь об эстетических основах кинематографа. При этом периодически она на разный лад склоняла и спрягала слово «харизма»:
Его харизма находится в состоянии зародыша. Она младенец, который должен проснуться и воспарить над всем миром. Пролить свет на наши харизмы. Чтобы быть более харизматическим. Игра актера это вам не харизмой помахать.
Зубодеров слушал с удовольствием, а Марк откровенно скучал.
Наконец Зубодеров хлопнул ладонью по столу.
Понятно, парень нам подходит!
Он хлопнул так сильно, что Марк принял хлопок за пистолетный выстрел и бросился под стол.
Ян обрадовался.
Значит, я получу роль?
Зубодеров благодушно закивал головой.
И еще какую, вы получили главную роль.
Как здорово!
Собирайтесь, будет несколько съемок в павильоне, а затем поедем на натуру?
Как хорошо, и командировочные будут?
При слове «командировочные» из-под стола выбрался Марк. Перед этим он зыркнул по сторонам, чтобы убедиться, что ему не грозит опасность.