Это что такое? стала возмущаться она.
Мама хотела ей объяснить, что радость у нас Настя ходить начала, вот и рисует, а обои мы потом переклеем, но хозяйка даже слушать не стала.
Вы мне всю мебель испортите. Все, съезжайте, к тому же и договор наш уже истек. Даю вам два дня. И захлопнула двери.
Я упала на пол, и мне не хотелось жить. Куда мы пойдем: ни денег, ни друзей, и я пошла в ванную, чтоб повеситься. Закрылась, включила воду и стала писать прощальную записку. Просидев на полу минут 15, я услышала телефонный звонок. Это звонила начальница из детского центра, где я работала.
Добрый вечер, Катерина. Вы бы не могли завтра пораньше прийти, а то нянечка заболела?
Могу, ответила я, не зная почему.
А что у вас с голосом? поинтересовалась она.
Да так, неприятности.
Что-то с дочерью?
Да все сразу.
Знаете, Катерина, зайдите завтра ко мне, поговорим.
Я положила трубку и вышла из ванной. Мама упаковывала вещи. Я налила себе чай и уставилась в одну точку, просидев так до утра. Придя на работу пораньше, я столкнулась с одним из родителей.
Как хорошо, что я вас застал, сказал мужчина мне, мой Егор только и говорит о вас. Вообще, он очень замкнутый мальчик, а с вами общий язык нашел. Мы с женой так рады, что хоть с кем-то у него получается диалог.
Егор очень славный мальчик, просто не каждый может его понять и принять таким, какой он есть. Вот вы видите в нем инвалида. Мальчик, который родился без руки. А я вижу в нем личность, и его душевные переживания мне понятны. В свои шесть лет он рассуждает как взрослый и видит ваше смущение: когда вы с ним идете рядом, когда представляете его новым людям, вы стыдитесь.
Да что за бред, завозмущался папаша, а сам прятал глаза.
Вы откупаетесь деньгами.
Я его не бросил! выпалил он.
Но и не полюбили, ответила я, но я вас не виню. Я сама не принимаю своего ребенка.
Мы печально поглядели друг на друга и молча, пряча слезы, разошлись в разные стороны. Я поднялась к начальнице.
Проходи, с улыбкой сказала она мне, присаживайся. Ну давай, рассказывай, что у тебя случилось.
Мне некуда идти, закончила я свой рассказ.
Знаешь, вы ведь вполне можете пожить здесь. А что, кровати для сна есть, кухня имеется, поднакопишь и снимешь что-нибудь приличное. А сын мой на газели работает вас сегодня вечером перевезет.
Я выдохнула: хоть на какое-то время я смогу передохнуть. Жизнь потекла ни шатко ни валко; через два месяца, поднакопив, мы опять сняли квартиру и переехали в надежде на стабильность. Время шло. Я получила второе высшее и стала у себя же в центре подрабатывать еще и детским психологом, помогая всем, кроме себя. С деньгами стало полегче, но нехватка все равно чувствовалась. Настя ходила второй год в сад, но как ходила больше болела, и деньги таяли на лечение и улучшенное питание. Мама постоянно лежала с ней по больницам то с аллергиями, то с пневмонией, то с кишечными отравлениями. Время шло незаметно, и ей исполнилось пять лет. Мама только и твердила: надо Настин день рождения справить, деток из садика позвать. Я печально на нее поглядела.
Мама, у меня туфли совсем порвались. Мне уже на работе замечания делают. У меня косметики нет. Я в свои 27 выгляжу хуже, чем женщины в сорок. Посмотри, у меня от всех этих стрессов волосы седые. Мы и так все лучшее ей. Ты вот когда в последний раз яблочко ела? А она сегодня. Так что никаких дней рождений.
Ну давай хоть печенье купим, деток угостим.
Печенье куплю, резко ответила я.
Придя на работу, нас всех собрали на совещание.
У меня для вас плохая новость, сказала директор. Нас закрывают. Так что мы все свободны.
А зарплата? забеспокоилась я.
Получите там копейки за десять дней.
Я шла домой, и моя жизнь опять катилась в яму, из которой я так старалась вырваться. На полпути мне позвонила мама, и я знала, что опять мне предстоят расходы.
Катя, начала она, мне сейчас из сада позвонили. Настя опять заболела: сопли и кашель. Я ее заберу, а ты лекарства купи.
Я ничего не ответила, лишь молча положила трубку, и у меня сорвало голову. Я бежала домой, как бешеная. Влетев в квартиру, я накинулась на дочь: начала ее трясти и орать. Я кричала такие вещи, за которые меня следовало убить на месте.
Ненавижу! говорила я ей. Зачем я тебя родила?! И продолжала ее трясти, и она заплакала, и, поднимая свои голубенькие глазки, пыталась меня обнять.
Прости! закричала она мне. Мамочка, любимая, прости меня, пожалуйста, что я родилась. Я тебя очень люблю! Хочешь, я могу жить на площадке, а ты с бабушкой будешь меня подкармливать, как кошечку, которая живет у нас в подъезде? Мне не надо лекарств. Я ведь ничего не прошу. Прости, прости меня, упала она передо мной на колени и стала целовать мне ноги.
Встала как вкопанная, и только тогда что-то щелкнуло у меня в голове.
Ты ни в чем не виновата, стала я ее целовать, это я, понимаешь, я плохая.
Нет! кричала она мне. У меня самая хорошая мама. Я тебя люблю. Я вырасту. Я все для вас с бабушкой сделаю, мамочка, гладила она меня по голове, я не обижаюсь, не обижаюсь, повторяла она, целуя меня и гладя по волосам. Мы проплакали так весь вечер. Я извинилась перед мамой, которую всегда обвиняла, что отца у меня не было.
Мама, сказала я ей, ты ведь ни разу не показала, как тебе было сложно, а я превратила нашу жизнь в ад.
Ничего, ответила мне она, главное, что ты осознала; теперь у нас все наладится.
Утром я пошла искать работу, и мне сопутствовала удача. Зайдя в один офис, я услышала, как мужчины разговаривали на повышенных тонах. Я успокоила дебошира, вставив свою лепту. Он махнул рукой и ушел, закончив конфликт.
Ловко это у вас получилось.
Да я просто психолог по образованию. А вы не подскажете, здесь вот реклама детского центра. Им вроде персонал нужен.
Да съехали они: аренду не потянули.
Жалко, сказала я.
А вы к ним на работу хотели?
Да.
Может, вас наше предложение устроит? Мне нужен человек, который будет людей устраивать через тесты, а то много неадекватных развелось. Зарплата приличная. Все в белую, и график нормальный: пятидневка с 9 до 17. Ну как вам, интересно такое предложение?
Очень интересно, обрадовалась я. Наконец в моей жизни началась белая полоса. За два года я накопила на первоначальный взнос, и мы переехали хоть в однушку, но свою. Радости нашей не было предела. Из большой лоджии мы сделали Насте ее комнатку и стали готовиться к главному событию к первому классу.
Ну что, мои любимые девочки, кричала я хохоча, уже готовы к рейду по магазинам?!
Да, смеялись они, и мы вышли на улицу. Дойдя до остановки, я предложила купить всем по мороженому. Мама начала возмущаться:
Так не ели толком ничего, а ты ей сладостями аппетит весь перебьешь.
Не перебьем, смеялись мы и умяли аж по два.
Катя, говорила мне мама, ты что, с ума сошла такую кобылицу на руках носишь? А ну поставь ее, пусть сама ногами топает.
Ну мам, отвечала я, от остановки далеко, устанет еще. И радостно тащила свое сокровище на руках. За два года все поменялось. Я смотрела на свою девочку, и у меня от умиления щемило сердце. За ночь я вставала к ней по пять раз, чтоб поцеловать, укрыть или просто полюбоваться, а она отвечала мне взаимностью. Я так старалась стереть из ее памяти пять лет ада; я применила все техники, которые только знала, мы вылепливали все неприятные события, рисовали плохих персонажей и потом их или рвали, или сжигали, и когда я почувствовала, что ее боль стала утихать, а воспоминания для нее стали просто прочитанной страшной сказкой, я потихоньку стала успокаиваться душевно. Наша Настя пошла в первый класс, а я по выходным нашла себе хобби: записалась на курсы шитья и конструирования. Мама радостно кричала:
Настюша, представляешь, меня выбрали играть Снежную Королеву!
Ура! запрыгали мы. Завтра пойдем по магазинам, купим самый красивый материал и сделаем из тебя самую красивую королеву на свете.