Которой я, разумеется, и являюсь. В данный момент я практически описываюсь от страха.
Я внимательно слежу за попытками Дина вскрыть замок, нетерпеливо постукивая носком ботинка.
Кажется, ты говорил, что это будет легко, бухчу я. Из тебя отвратный преступник.
Почти получилось.
Щелчок.
Замок соскальзывает, и Дин победоносно мне подмигивает.
Ты что-то говорила?
Я морщу нос и прохожу мимо него. Брэндон ведет меня вперед, положив руку на поясницу.
Это ужасно, заявляет Брэндон, освещая фонариком на своем телефоне темный коридор. Он наклоняется и целует местечко между моей шеей и плечом. Испугалась, малышка?
Я дрожу.
От поцелуя, а не от мысленного образа пятидесяти тысяч пауков, разбегающихся по углам и ждущих, когда мы заснем, чтобы заползти нам в уши и основать внутри нас целые колонии.
Мне не страшно. Просто холодно, вру я.
Я не умею лгать, поэтому Брэндон разворачивает меня и притягивает к себе для быстрого поцелуя.
Бояться это нормально. Вот почему это весело.
Дин подкрадывается к нам, поводя своими дурацкими бровями.
Да, это весело, Корабелла. Ты же читала о веселье в своих книжках?
Погоди. Ты знаешь, что такое книги?
Мэнди хлопает меня по руке, покачивая своими обесцвеченными локонами.
Я переживала, что нас убьют злые духи, живущие в этих стенах, но теперь почти уверена, что в конечном итоге вы сами друг друга порешите.
Я пожимаю плечами.
Наверное, она права.
Вдруг что-то начинает щекотать мне затылок, и я сразу представляю паука-волка из «Паранормального явления».
Я хлопаю себя по шее и трясу головой. Все тело мгновенно покрывается мурашками. Фу! Я опускаю взгляд, чтобы закончить раскладывать свой спальный мешок, и тут замечаю трех огромных мохнатых пауков, выглядывающих из мешка и готовых высосать мою душу.
С моих губ срывается вопль. Громкий.
Шею вновь начинает щекотать, я резко вскакиваю, начинаю топать ногами, трясти волосами, руками, одеждой. Дрожащей ногой пинаю спальный мешок и пячусь, врезаясь прямо в твердое тело. Я снова кричу.
В ушах раздается знакомый смех.
Крутанувшись на месте, я замечаю в руках Дина перо и тут же начинаю кулаками молотить его грудь.
Ты придурок! кричу я, мое сердце бешено колотится под толстовкой. Я тебя ненавижу!
Дин хватает меня за запястья, быстро пресекая мою атаку.
Да, да, да. А я ненавижу тебя еще больше.
Моя грудь все еще тяжело вздымается, когда я смотрю на него злым взглядом.
Не-а. Ты никак не можешь ненавидеть меня больше, чем я ненавижу тебя. Я высвобождаю руки.
Он ничего не отвечает. Знает, что я права.
Улыбка Дина широкая и дьявольская.
Тебе не понравились пауки?
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на отвратительных демонов, и только теперь понимаю, что они фальшивые.
Придурок, придурок, придурок.
Я снова смеряю Дина гневным взглядом, и тот вскидывает ладони вверх.
Ты слишком упрощаешь мне задачу, Корабелла.
Я стремительно прохожу мимо, не удостаивая даже взглядом, и присоединяюсь к Брэндону, чтобы исследовать второй этаж. Позже я ему отомщу.
Это обещание.
Корабелла, хочешь один?
Я сижу перед множеством свечей, пытаясь согреться с помощью виски и флисовых одеял. Мэнди в ванной взбивает волосы или что там ей еще надо, а Брэндон в другой комнате играет на своем новом телефоне HTC.
Не называй меня так. Дин появляется слева от меня и протягивает коробку с пончиками в сахарной пудре.
Я люблю пончики с сахарной пудрой.
Подозрительно кошусь на Дина, но его лицо остается непроницаемым. В этих голубых глазах нет ни озорства, ни гнусных намерений. Я поднимаю руку с красно-черного клетчатого покрывала и достаю пончик из коробки.
Откусываю кусочек, а затем мгновенно выплевываю его, когда рот наполняется кукурузным крахмалом.
Ублюдок.
Дин разражается хохотом, и я собираюсь выкрикнуть в его адрес непристойности или накинуться на него с кулаками, но тут мне в голову приходит идея. Нужно действовать быстро.
Я хватаюсь руками за горло и начинаю кашлять. Глаза слезятся, тело трясется.
У меня у меня аллергия на кукурузный крахмал выдавливаю я, хрипя и держась за горло, сгибаясь пополам с впечатляющей реалистичностью.
Лицо Дина мгновенно белеет. Он падает рядом со мной на колени и начинает похлопывать меня по спине.
Черт, Кора. Я не знал. Все нормально?
Я качаю головой, отчаянно хватая ртом воздух.
Я не могу дышать
Черт дерьмо! орет он, тряся меня за плечи, его глаза округляются от ужаса.
Я падаю навзничь на спальный мешок, смыкаю пальцы вокруг своей шеи и притворяюсь, будто силы бороться меня оставили. Веки закрываются, голова склоняется набок, тело обмякает.
Не смеяться. Не смеяться.
Мать твою Кора! Он продолжает трясти меня. Кора!
Хотела бы я сейчас видеть выражение его лица.
Мэнди! зовет он, и я слышу чьи-то торопливые шаги по комнате.
Дин обхватывает ладонями мое лицо, приподнимая мне голову и гладя большими пальцами мои холодные щеки. Жест странный и нежный, и это меня нервирует, пока я лежу, затаив дыхание.
Она только что потеряла сознание, Мэнди. Я облажался. Господи Иисусе, причитает он. Кора!
Какого черта тут происходит? слышится приближающийся голос Брэндона.
Мэнди начинает паниковать, и я представляю, как она по-птичьи машет руками, что у нее происходит всегда при сильном волнении.
Ты убил мою сестру?! набрасывается она на Дина.
Я не знал, что у нее аллергия на кукурузный крахмал!
Внезапно к моим губам прижимается горячий рот, и это не Брэндон. Я запомнила ощущение поцелуя Брэндона, потрескавшиеся и шершавые губы, верхняя тонкая.
Нет, эти полные и мягкие, а на вкус напоминают мяту и бурбон. Дин делает мне искусственное дыхание.
Как бы ни было велико удовольствие от шутки, рот Дина Ашера на моих губах уже слишком. Стоит закругляться, пусть это и забавно. Кроме того, здесь уже замешаны Брэндон и Мэнди, а это несправедливо по отношению к ним.
Я открываю глаза.
Дин начинает давить мне на грудь, выдыхая воздух мне в рот, его лоб блестит от пота. Мои приоткрытые губы растягиваются в улыбке. Он замечает это и недоуменно отстраняется.
Моя ухмылка становится шире, и я начинаю неудержимо хохотать.
Попался!
Дин спрыгивает с меня, вскакивает на ноги и вытирает лицо обеими ладонями. Ерошит пальцами волосы, наблюдая, как я перекатываюсь на бок и корчусь от смеха.
Ты серьезно, мать твою?
Я не могу перестать смеяться.
Я подумал, что ты умерла!
Из меня вырывается несколько всхлипов, и никак не получается отдышаться. Переживаю, что действительно могу потерять сознание. На сей раз по-настоящему.
Наконец, вмешивается Мэнди, скрещивая руки на своей пышной груди.
Это не круто, сестренка.
Да, детка, ты нас напугала. Брэндон сидит рядом со мной на корточках и гладит меня ладонью по плечу.
У меня получается взять себя в руки и немного успокоиться. Приподнимаясь, смотрю на совершенно невпечатленного Дина.
Хорошенько же я тебя проучила, и ты заслужил это по полной программе. Выражение твоего лица бесценно.
В ответ Дин пронзает меня колючим взглядом, его плечи вздымаются от напряжения. Очевидно, что он не разделяет моего веселья. На самом деле, я никогда раньше не видела, чтобы он так на меня смотрел измотанный, возмущенный, может быть, даже немного обиженный.
Плевать. Ни капли не жалею.
Мне определенно нужно покурить, мрачно бросает Дин, роясь в карманах и вытаскивая пачку сигарет. Он бросает на меня последний неприязненный взгляд, прежде чем исчезнуть в одной из соседних комнат, старые половицы отзываются скрипом на каждый его шаг.
Дальше вечер проходит с гораздо меньшими волнениями. Я прижимаюсь к груди Брэндона и потягиваю коктейль. В мерцании множества свечей мы рассказываем истории о привидениях, жуем попкорн и печенье с шоколадной крошкой и позволяем нашему разуму играть с нами злые шутки, хихикая и визжа при каждом странном, пугающем звуке.