Харви и Карвелл сидели за столом друг напротив друга. Она прервала их на полуслове, и оба повернулись в сторону леди Бидгар. Лицо советника не выражало ничего Ула привыкла, что старик отменно владеет собой, а в глазах Карвелла плескался гнев.
Хорошего утра. Она с достоинством чуть склонила голову, как предписывали правила, и села на своё обычное место во главе длинного стола.
Надеюсь, сквозь зубы процедил Карвелл; отчего-то он был бледен и зол.
Доброе утро, девочка. Советник, напротив, держался спокойно и приветливо.
Извини, Карвелл. Подумав, что провинилась перед начальником стражи, Ула поспешила сказать слова, которые должны были прозвучать ещё вчера: Я не поблагодарила тебя за помощь.
Надеюсь, в одиночестве гулять ты больше не пойдёшь. Он оставался мрачным и смотрел с внезапным сочувствием, смешанным с яростью.
Ула не понимала, что происходит, и сердце сжалось от тревожного ожидания. Она ошиблась: новый день будет не так уж хорош. Радость от светлого сна улетучилась.
Несколько минут они молча завтракали. Ула уткнулась взглядом в столешницу. Обхватив кружку, грела дрожащие пальцы. О чём говорили советник и Карвелл перед её приходом? Никто из них не признается, если считает, что Урсуле Бидгар не стоит знать. Она так легкомысленно радостно вбежала в залу, что не разобрала последние слова Карвелла.
Какие дела сегодня, Харви? Резко вскинув голову, она показала наставникам, что также умеет владеть собой ей нет дела до пустых разговоров и злости Карвелла.
Несколько прошений из деревень, леди.
Новые расходы?
Вероятно, сухо ответил Харви. Мёртвая земля забирает одну деревню за другой. Переселенцам нужна поддержка лордов.
Вы договорились с плотником из отряда, Карвелл? Хмурясь, Ула перевела взгляд на начальника стражи, точно хлестнула его этим «вы». Он готов работать?
Сегодня займусь этим. Карвелл словно и не заметил холода от Улы, продолжая обдумывать что-то.
Поторопитесь, могут пойти дожди, и вода зальёт зерно. Без него землям не прожить.
Слыша собственный ледяной голос будто со стороны, Урсула не понимала, откуда в ней столько обиды и резкости. Она решила, что после завтрака поговорит с Карвеллом и извинится. Они многое пережили накануне, оба на взводе, но это не даёт ей права унижать опекуна высокомерием. Она поморщилась. Слово «опекун» никогда ей не нравилось в отношении Карвелла. Пусть он недоволен ею, она никогда не станет сердиться на самого близкого и любимого человека.
Ула уже поставила кружку на стол и собиралась попросить Карвелла задержаться, когда со двора донеслись возгласы и лошадиное ржание. Эхо, разлетевшееся по внутреннему двору, вспугнуло птиц.
Сидите здесь и не выходите, пока я не вернусь. Начальник стражи подскочил, быстро двинулся к дверям, отработанным движением коснулся пояса, но вспомнил, что меч остался в комнате.
Тихо выругавшись, он метнулся по лестнице, теряя минуты. Двое людей, оставшихся в зале, напряжённо вслушивались в приглушённые голоса внизу. Гостей никто не ждал.
4
Время шло. Замерев, Ула ожидала возвращения Карвелла. Сердце часто колотилось и никак не желало успокаиваться. Отчего-то шум во дворе смутил её. Гости в замке были такой редкостью, что любое подобное событие вызывало маленький переполох, а после нападений начальник стражи строго следил за чужаками и сопровождал каждый шаг Урсулы, пока она, поддавшись эмоциям, снова не удирала от него. Карвелл ругал её за легкомыслие, а она с детства привыкла, что защищена. Верный страж оставался надёжной стеной рядом.
Сейчас Карвелл ушёл, чтобы выполнить свои обязанности, а Уле сделалось невыносимо тревожно.
Спокойно, Ула. Советник чуть улыбнулся, заметив состояние воспитанницы: он всегда оставался внимателен к мелочам. Не волнуйся, пока ничего не произошло.
Я трусиха, милый Харви. Она заулыбалась в ответ, откинулась в кресле, стараясь расслабиться. Глупые страхи.
Неправда. Харви поднялся и медленно прошёлся по зале, скользя взглядом по потускневшим от времени картинам. Ты храбрая и способна на многое. Я стану молиться Великому Пастырю, чтобы тебе хватило сил.
Знаю. Появившаяся было радость снова угасла в Уле. На мне ответственность за земли, за людей, за будущее рода.
Ничего не ответив на горькие слова юной хозяйки, Харви остановился перед портретами родителей Урсулы и покачал головой. Показалось, что он хочет сказать нечто значимое, оттого глаза загорелись решимостью и их обычная старческая блеклость на время ожила цветом.
Не успел. Дверь резко распахнулась, и появился Карвелл.
Посланник лорда Скоггарда. Рука его с силой сжимала рукоять меча на поясе. Ожидает приёма в малом зале.
Вскочив, Ула метнулась к выходу, остановилась, вопросительно повернулась к советнику. Последний раз переговоры с соседями состоялись два года назад, сразу после совершеннолетия леди Бидгар. Старик тогда взял на себя основную часть обязанностей, обучая воспитанницу, сам держал слово перед посланниками, направлял действия Урсулы.
Платье, Ула, напомнил Харви.
Она сама знала, что для официального приёма нужно сменить одежду, надеть ненавистное платье, в котором так трудно дышать и двигаться. Впрочем, двигаться ей и не придётся. Только сидеть в кресле с высоко поднятой головой и прямой спиной, умирая от тоски. Ни одна из обязанностей лорда земель не казалась Уле настолько нелепой и затруднительной.
Никто и не спросил Карвелла, узнал ли он, чего хочет посланник. Ни один из гонцов не расскажет начальнику стражи о деле, с которым приехал к лорду. Расправив плечи, Урсула поднялась в свою комнату, где Дана помогла ей облачиться в платье для приёмов. Долго всматриваясь в собственное отражение, Ула с трудом узнавала себя в суровой молодой женщине с нахмуренными бровями и излишне бледным лицом. Потемневшая полоса на шее своеобразно дополняла образ. Казалось, на волю вырвался родовой призрак из подземелий замка. Вместе с Даной они выбрали широкую ленту, чтобы скрыть следы, оставшиеся после нападения. Ула была полностью готова. Подумав, она отдала приказ прибрать комнату для посланника и добавить несколько блюд к обеду, мысленно дописав золотые в графу «расходы».
В малый зал леди Бидгар шла медленным шагом, слушая торжественное шуршание ткани и собственное сбивчивое дыхание. Что-то взволновало Улу. День, начавшийся с чудесного сна и радости, постепенно скатывался в бесконечную череду непонятных ей событий, недомолвок и предчувствия беды. Все рассказы советника и Карвелла о соседях приучили её к мысли, что от Скоггардов не следует ожидать ничего хорошего.
Гонец лорда Скоггарда будто не расслабился ни на минуту, пока дожидался приёма. В малый зал Урсула зашла вместе с Харви. В центре, перед возвышением с креслом лорда, не шелохнувшись стоял посланник в чёрном подтянутый, бесстрастный, с плотно сомкнутыми губами, он смотрел прямо перед собой. Ула вспомнила, как два года назад приезжал сам советник Личвард, показавшийся ей приветливым и чуждым условностям. Приятный и улыбчивый Личвард хотел обновить договор о совместном владении Ведьзмарским лесом и без особых проблем получил желаемое за весёлыми разговорами и совместным ужином. Совсем другим выглядел этот новый гость, пугающе отличаясь от того, чего она ожидала.
Леди Бидгар. Посланник поклонился, показав, что он всё же живой человек, а не каменное изваяние. Младший советник Резло, к вашим услугам.
Помня уроки Харви, она доброжелательно ответила на приветствие и села на положенное место. Заметила, как в дверях встал мрачный Карвелл, и тревога немного отступила.