Мы остановились, чтобы отдышаться и осмотреться. Семён нетерпеливо обратился к Рассказчику:
Куда дальше? Где искать лагерь эльфов?
Наш проводник сделал замысловатое движение ладонью словно погладил невидимую морскую волну. Тонкая фиолетовая ниточка протянулась от него вдаль, на юг.
Простая магия мне всё ещё подвластна, с усмешкой сказал Рассказчик. И сразу добавил грустным тоном: Открыть портал, увы, не получается. Словно и не умел никогда.
Я недоверчиво хмыкнул. Ещё один новый вид магии нашего спутника, о нём он тоже умолчал. Может, он способен открывать порталы, и мы здесь по его вине? Но чего тогда добивается? Непонятно. Махнув рукой, я отложил решение вопросов до более подходящего момента.
Мы двинулись вдоль едва видимой ниточки, протянутой в воздухе на уровне плеч. Снова продирались через кусты, но это не шло ни в какое сравнение с подъёмом на гору. Наталья и Семён молча терпели, а я в очередной раз отметил, что не ощущаю боли, если наступаю на крапиву или колючий побег малины. Природа отзывалась мне, и я сказал об этом своим спутникам.
Наталья коснулась рукой острых шипов малинника и обнаружила, что тоже не ощущает боли. Семён показал свою руку, сплошь исколотую кустарниками. Рассказчик попросту не обратил внимания и продолжил невозмутимо двигаться вперёд едва догнали.
Мы шли за ним ещё с полчаса. Затем нить оборвалась в воздухе и исчезла, а прямо перед нами открылась поляна. Посреди неё красовалось невиданное дерево, поразившее моё воображение. В два раза толще дуба, с могучими прямыми ветвями и удивительными изумрудными листьями их кончики загибались обратно вверх, к черенкам, образуя своеобразные купола. Кора, в основном тёмно-коричневая, местами блистала серебристо-синими оттенками. Древняя мощь дерева заполняла собой всё вокруг.
Вы имеете счастье лицезреть великое древо Маэри, святыню эльфийского народа майри, торжественно провозгласил Рассказчик. О, сколько историй в его памяти! Кстати, оно не всегда росло здесь.
Как это? удивилась Наталья.
Когда-то оно росло северо-западнее долины, в месте под названием Мрачный лес. Но однажды эльфы сумели совершить небывалое телепортировали дерево сюда, в Цветочную долину. Для этого понадобились усилия тысяч жрецов культа Единого. Впрочем, обо всём расскажу по порядку.
Перед нами в воздухе вновь соткалась призрачная дымка. Сквозь неё мы увидели другую местность: деревья, овраги, всё цвело и жило.
Сперва тот лес ни у кого язык бы не повернулся назвать Мрачным, начал повествование Рассказчик. В нём жили люди, промышляли охотой. Но однажды один из эльфов предпринял паломничество в лес. У народа северных эльфов майри существовал культ Единого бога, сотворившего их первыми из всех рас. Он даровал им бессмертие. Эльфы возводили храмы в честь него. Служители совершали паломничества в отдалённые места, чтобы донести свет религии людям и другим расам.
Мы увидели эльфа высокого и статного, в плаще тёмно-зелёного цвета, спереди и сзади красовались замысловатые рисунки, вышитые серебряными нитями. Паломник щеголял в синих полусапожках. Лицо дивного создания сияло красотой вечной молодости. Он откинул капюшон, и мы увидели остроконечные уши. Они выбивались из-под волос и чутко вслушивались в лесные звуки пение птиц, шелест ветра в деревьях и мягкую поступь лисьих лап. Рассказчик превзошёл себя: мы всё прекрасно слышали и видели.
Посреди поляны, где стоял эльф, возвышалось древо Маэри как объяснил Рассказчик, на языке племени майри «святое, подобное». Паломник восхищённо глядел на дерево, а затем нараспев произнёс заклятье. Я не понимал ни слова текст заклинания слишком замысловатый и длинный. Почудилось: ничего страшного от напевного волшебства не произойдёт. Но то, что случилось после, ужаснуло.
Лиса возле поляны оскалила ставшие огромными клыки. Птицы отчаянно летали вокруг эльфа, их клювы и когти удлинились. Деревья в лесу стремительно увядали и иссыхали, превращались в тёмные голые подобия самих себя. Листья срывались с ветвей и оборачивались в змей. Те, что не опали, меняли цвет с зелёного на чёрный. Обычные комары превращались в огромных монстров. Охотники, почуявшие неладное, бежали из леса, но поздно: на их головах выросли страшные шипы, люди стали мутантами. Деревья вышли из земли на корнях и ветвями потянулись к эльфу. Лиса неожиданно упала замертво.
С Маэри ничего не происходило. Оно окутало эльфа защитной оболочкой из призрачных ветвей. Сотворённые заклятьем монстры отступили, а деревья снова встали на место, как ни в чём не бывало.
Эльф почувствовал силу древа Маэри и произнёс страшное заклятье. Он заключил сделку с Тьмой силой, противопоставленной Единому. Заклятье отдавало ей на закланье весь окружающий лес, но сберегало Маэри и даровало ему великую силу переносить эльфов в другие миры. Вскоре паломник вернулся к своему племени и рассказал им о небывалой возможности путешествовать без ограничений. Цена перехода в другие миры никого не ужаснула ежегодно приносить одного майри в жертву.
Рассказчик покачал головой мол, слишком жестоко.
О, как страдало древо, долгие века отправляя эльфов в дальнейшее путешествие! продолжил он после небольшой паузы. Картинка расплывалась и заменялась другой, ещё более реальной. Но одно событие древо запомнило особенно, я хочу показать его полностью.
Перед нами возник новый образ: глухая ночь, отдалённый вой, а вокруг Маэри мёртвый Мрачный лес. Возле древа стоял эльф, похожий на паломника как пояснил Рассказчик, его сын. А на одной из нижних веток нагло и довольно вызывающе сидел, побалтывая ногами, другой эльф, абсолютно нагой.
Маленькие стопы майри порхали в воздухе при движении; живот с сильным прессом, могучая грудь, мощные руки на Земле его назвали бы идеалом мужской красоты. Наталья восхищённо вздохнула.
Больше всего запомнилось лицо волевое, жёсткое, но хранящее внутреннюю красоту. Глаза эльфа серебристыми зрачками взирали вниз. В них читались и доброта, и злоба. Но речь его контрастировала с внешним видом, полная резких слов и язвительных выпадов:
Что морщишься, святоша? Отворачиваешься, презрительно кривишь губы? Не хочешь слушать предателя? Придётся. Сам попросил меня об исповеди. Место, может, не совсем для неё подходящее слышишь, отовсюду раздается вой волколаков, неистово ненавидящих ночную луну. Но мне-то что до этого? Я их не боюсь. Страх лишь в тебе. Думаешь, я уселся на ветку Маэри, чтобы богохульствовать и поносить нашу расу? Для тебя древо святыня, понимаю. Но я могу свободно сидеть на нём лишь потому, что оно само позволило. Да-да, не удивляйся. Тебе такое вряд ли когда-нибудь разрешат. Ведь ты скоро убьёшь меня.
Нет, сопротивляться я не буду. Убивай, тебе так велели. Я знаю, что после смерти меня ждёт нечто большее, чем путешествие по ветвям древа Маэри. Зачем мне череда бесконечных рождений в иных мирах, для чего помогать распространению нашей ложной религии? Я лучше буду вечным воином и остановлю захватническую поступь расы майри.
Но я знаю, о чём ты думаешь, Серебряный Ясень. Мнится тебе, что майри по имени Чёрный Тополь предатель и богохульник, недостойный жизни. Поэтому и убьёшь. Но сначала выслушаешь всё, что я тебе расскажу.
Я поведаю тебе истину. Внимай мне, раз захотел исповеди предателя.
Шесть светил тому назад я, как и ты, мечтал пожертвовать жизнью, чтобы нести истину нашей религии, восхваляющей Единого, в иные миры листья на ветвях древа Маэри. Однажды Арген, старейшина храма, где я вырос, дал задание. С ним я мог бы справиться только ценой собственной жизни.