Медицинское название амблиопия, добавил он, и ею страдают от двух до трех процентов детей. Можно вылечить, если выявить достаточно рано. Но сестра-хозяйка от этого отмахнулась.
Сестра-хозяйка. Ты лежал в больнице?
Нет. Она отвечала за то, что мы в школе называли пастырским попечением.
Затем он хмыкнул, будто о попечении там и речи не шло.
Обо мне пеклась моя мама. «Улыбнись, Сара, всегда говорила она, фотографируя. Покажи мне свою прекрасную улыбку». Тогда наша жизнь казалась идиллической. Но я другой и не знала. По крайней мере, Том не слишком расспрашивал о моем прошлом. Зато принимал на веру всю ту чушь про большую счастливую семью. Узнай он правду, второго свидания не было бы.
Что подтолкнуло тебя заняться рисунком с натуры? спросил он.
Я пожала плечами:
Меня попросили позировать, когда я училась в школе искусств, и мне стало интересно.
Тебе не было неловко снимать свою Он замолчал, словно ему было слишком стыдно закончить фразу.
Мою одежду? Нет. Почему мне должно быть неловко? У тела прекрасная конструкция. Оно создано для того, чтобы его выставляли напоказ.
Но почему люди становятся моделями? Он нахмурился, точно маленький ребенок, которому нужно что-то объяснить. То есть за это ведь не могут много платить.
Возможно, тебе так кажется, но Мод говорит, что помогает любая мелочь. А еще ей нравится компания.
После этого он немного помолчал, словно обдумывая услышанное.
Подумал, не мог бы я начал он, когда мы покончили с едой. Затем замолчал.
Да? спросила я, ободряюще наклоняясь вперед. Разве не поэтому привела его? Мне нужен был кто-то или что-то, чтобы отгородиться от воспоминаний. Снотворное не справлялось. От выпивки становилось еще хуже. Вот я и пыталась скрыть свои переживания за улыбками. Это помогало убедить себя в том, что все замечательно. Что я одна из тех беззаботных людей, которые плывут по жизни безо всяких преград.
Подумал, не мог бы я помыть за тебя посуду?
Он действительно это хотел сказать? Или собирался предложить заняться сексом и струсил на половине пути?
О! Нет, не волнуйся. Я пожала плечами. Попозже помою.
Том нахмурился:
А ты знаешь, что если оставить еду на тарелках, то за двадцать минут количество бактерий удвоится?
Шутишь?
Нет. Это правда.
Этот человек походил на какую-то суетливую ходячую энциклопедию. Он уже начинал выносить мне мозг. Но в ту ночь я не могла оставаться одна. Не могла. Поэтому махнула рукой в сторону раковины, полной мисок из-под хлопьев и грязных кружек, в которых разводила краски.
Будь моим гостем.
Я уже твой гость, серьезно ответил он. Скажи, где ты хранишь жидкость для мытья посуды.
Вообще-то она закончилась.
Я не добавила, что обычно просто ополаскиваю тарелки и кружки под краном, даже если вода холодная из-за того, что нет денег для счетчика.
Тогда схожу и куплю. Где ближайший магазин?
Вот и все. Я больше не могла это выносить. Мне хотелось лишь секса.
Я подошла к нему, встала на цыпочки, чтобы обнять за шею, и осторожно притянула его лицо к себе.
Поцелуй меня, взмолилась я. Пожалуйста.
Он выглядел так, как будто ему предложили жениться.
Уверена? Мы ведь едва знаем друг друга.
Я хотела закричать: «В том-то и дело!» Мне нужно забыться, а не связывать себя обязательствами.
Никогда не встречала людей, похожих на тебя, Том, сказала я. Это было достаточно правдиво.
Это потому, что
Я взяла на себя инициативу и заглушила то, что должно было прозвучать дальше. Губы у него были теплыми. Я почти ждала, что он оттолкнет меня, но Том этого не сделал. Его язык оказался куда опытнее, чем я предполагала. Только один человек целовал меня так же. Долгими, глубокими поцелуями, которые проникали прямо внутрь и продолжались вечно. Он обхватил мою голову руками. Это заставляло почувствовать себя желанной. Особенной.
Том Уилкинс был не в моем вкусе! Вообще. Но что-то в его поцелуе это изменило. Мое тело запылало. Как и голова.
Он наклонился за добавкой. Наши губы словно магнитом притягивало.
Я сейчас уйду, в конце концов сказал он. На меня снова нахлынула паника.
Ты не хочешь остаться на ночь?
Конечно, хочу, Сара. Но не раньше, чем мы узнаем друг друга получше.
Пожалуйста, останься. Я не смогла сдержать истерических всхлипов. Не хочу быть одна.
Он колебался. Я почувствовала, что задела его за живое.
Только если буду спать на полу, медленно произнес Том.
Не глупи. Мы взрослые люди.
Вот именно. Секс не кусок торта, который можно пробовать даром. Его следует заслужить любовью.
Я почувствовала, что ко мне относятся снисходительно, и чуть не сказала: «Иди». Но затем он снова обхватил мое лицо руками.
Я останусь. Но кое-что нам нужно прояснить. Так называемые благовония. Я не настолько глуп, Сара. Если мы хотим и дальше видеться, ты должна перестать курить марихуану.
Могла бы сказать ему, что это не я. Что сосед приходил предупредить меня об очередном взломе, и это он выкурил самокрутку. Но у меня возникло ощущение, что Том не поверит. Ирония в том, что из всего сказанного мною той ночью это была бы одна из немногих правдивых вещей.
В любом случае, рассуждала я, есть определенный баланс между «признанием» в том, чего не делала, и молчанием о том ужасном поступке, который совершила. Ровно десять лет назад день в день.
Хорошо, услышала я собственный голос.
Ты принимаешь что-нибудь покрепче? спросил он.
Нет, конечно.
Казалось, он мне поверил.
Какое у тебя счастливое число? внезапно спросила я у него.
Счастливое число? Том выглядел озадаченным. Как число может быть счастливым?
Но у каждого такое есть! У меня два.
Не стала добавлять, что это из-за мамы. Два было ее счастливым числом, она часто говорила: «Ведь нас только двое. Ты и я».
Пожалуйста. Выбери какое-нибудь.
Он покачал головой, но рассмеялся:
Хорошо. Два.
Это правильный ответ! Мое сердце пело. Это был знак. Так и должно было быть.
В ту ночь мне снились обычные кошмары. Хлопают двери. Кричат люди. Не хватает воздуха
Но вместо того чтобы проснуться в холодном поту, я смутно осознавала, что кто-то говорит мне: «Все хорошо».
Когда проснулась утром, Тома уже не было.
На его стороне стояла бутылка зеленой жидкости для мытья посуды с запиской. Очень четкие заглавные буквы, все одного размера:
«Я НЕ ХОТЕЛ БУДИТЬ ТЕБЯ, ЧТОБЫ УЗНАТЬ НОМЕР ТВОЕГО МОБИЛЬНОГО. НО УВИДИМСЯ НА ЗАНЯТИЯХ НА ТОЙ НЕДЕЛЕ. СПАСИБО ЗА УЖИН. Я НАДЕЮСЬ, В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ ТЫ ПОЗВОЛИШЬ УГОСТИТЬ ТЕБЯ».
И хотя Том Уилкинс во многих отношениях был моей полной противоположностью причем настолько, что и сам не представлял, я с нетерпением ждала встречи.
* * *
Дождь уже перестал.
Ночь черна.
Ни одной звезды.
Это хорошо.
Сложнее нас заметить.
Не поднимай голову, говорю я себе.
Иди быстро.
Не опоздай.
Глава 3. Том
Цифры которые всегда были единственной константой в моей жизни мучили меня целую неделю после вегетарианского ризотто. Они отсчитывали сами себя в моей голове.
«Шесть дней и двенадцать часов, и я снова увижу Сару-с-солнечной-улыбкой».
«Шесть дней и пять часов».
От фактов которые всегда были моими друзьями голова шла кругом.
«Она не в твоем вкусе».
«У вас нет ничего общего».
«Я хочу переспать с ней».
«От ее улыбки я свечусь изнутри».
«Она курит марихуану».
Я со школы был против наркотиков. И с тех же пор поклялся поступать правильно. Этот принцип относился не только к наркотикам, но и к жизни в целом. Я должен был держать себя в руках. Иначе мог бы совершить еще одну ужасную ошибку.
Так и к чему же мне такая женщина, как Сара Винсент?
Ты втрескался, Уилкинс, ответил Хьюго, когда я рассказал ему. Он был моим лучшим другом. Или, точнее, единственным другом. Наша дружба началась в восемь лет, когда во всей школе только он не стал дразнить меня из-за глаза. И потом, конечно, было еще кое-что. То, о чем мы никогда не говорили.