AnaVi - Черная Принцесса: История Розы. Часть 2 стр 29.

«Забавно»!.. А ведь еще и у некоторых в памяти время, когда было просто страшно думать: о двадцати годах. О тридцати!.. А о сорока и пятидесяти?.. «Думать» же и вообще не хотелось!.. «Закат жизни»!.. Зачем? А живешь, вот, затем и понимаешь, что: можешь и не дождаться-то, в принципе, этих же все самых юбилеев. «Пенсионная людская человеческая реформа». М-мм!.. Вкусно-та.

С ударением на «

» и

Не в не-го.

Кхм!..

Входит и выходит!.. Замечательно вых

А это вообще законно

так долго ж «Существовать».

это и?.. Да все!..

Но и если же ты вдруг сейчас же все удивился, и до сих пор удивлен, моей же все и ответственности за человек людей, то Какого?.. Я обижусь, вообще-то! Я, так-то, тоже, пусть и пока, но и: не вечно молодая и такая же пьяная. Молодая и пьяная!.. Да! Хорошо Нет! Я еще: среди них. У кого «годы»  не пустой звук. А после будет уже «после». Века Ха!.. Да и «кого» я обманываю?.. Я всегда буду за них! И даже: в этом. Тем более, в этом!..

«Забавно»!.. Два. А ведь и было время рвало башню, даже и у меня, от американских «сроков». Не пенсионных!.. «Тюремных»! Хоть и тоже: от звонка до звонка!.. Какое: «пожизненное»?! Там и сто лет. И сто «тринадцать» лет. И «двести» лет!.. Нет!.. Это не пожизненное. Кон

ч

Только ведь и

поняла, что: один «пожизненный» 

могут; а вот уже два, а там и

нет. Век живи!..

«Тонкий» намек на бугорок и на

-бугор. Кхм!..

Но и ничего

!.. В политику мы не лезем.

!.. Себе дороже!

****

 Ты только посмотри на них, а!..  Фыркнула темноволосая женщина, размыкая пальцами левой руки, с французским красным маникюром на своих длинных и острых ногтях, светло-бежевые жалюзи-шторы белого деревянного окна и смотря же теперь в него с третьего этажа университета.  Любуются. «Милуются»  в машине!.. Аж смотреть противно. Тош-но Прямо же, как и настоящие же все: брат и сестра! Как вот только; и главное же тут: слово. Неспроста он приехал То есть, «вернулся». Ой, неспроста!.. Разнюхивает же все здесь, сейчас и сам: сто процентов. Если и уже не!..

 А есть: что?..  Даже и не пытаясь проявить какой-то, хоть уже и маломальский интерес, но и сделав же все же над собой усилие, в виде вопросительной интонации, проговорил почти такой же темноволосый мужчина, развалившись и буквально на темно-коричневом кожаном диване, уже у другого окна, напротив соответствующей же деревянной двери с круглой ручкой в цвет, закинув ногу на ногу и уставившись своими такими же темно-карими глазами в текст очередного бумажного журнала в красной матовой обложке: в черную узкую полоску-строчку и с синим же мелким почерком меж.

 Издеваешься?!  Шикнула она ему и тут же оказалась сидящей на столе из темного дерева, окруженная, как и он сам, такой же мебелью, но и уже в виде тумб и шкафов; с личными делами студентов, преподавателей и рабочими журналами, не говоря уже за личные записи «хозяина сей обители»: разноцветные и разноформатные тетради и ежедневники, блокноты и такую же разноцветную и разношерстную, разноперую же канцелярию к ней; расставленных по углам кабинета, выполненного, в основном, в светло-коричневых и бежевых тонах обоев по стенам и ламината на полу, когда же белый штукатуренный потолок, с таким же холодным светом ламп на нем, высветлял общим фоном саму комнату, уже и именно затемненную мебелью. И, сбросив ненужную ей, но нужную «хозяину же сего помещения», макулатуру со стола куда-то за свою спину, только тогда вспомнила и при-помнила себе же, что они не одни, не вдвоем в помещении, заслышав сразу же и стон с другой стороны стола: за которым все еще полусидел-полулежал еще один мужчина; тот самый «хозяин». Но и в данный же все момент только темного кожаного кресла на металлических колесиках, а не своего же кабинета, куда уж там жизни и судьбы, в проеме между тумбочек, встроенных в стол: с залысиной темных волос на достаточно полной голове, таком же лице и при тучности всего же тела. Прямоугольные очки его, на тонкой металлической оправе, скатились на кончик круглого, картошкой, носа. Глаза же за ними были прикрыты, так еще и при-накрытые, ко всему, нахмуренностью же довольно высокого лба и встретившимися на переносице темными широкими бровями. Пока темные короткие ресницы его покачивались в такт его же ровному дыханию. А ноздри чуть расправлялись. Когда же рот, с полными губами, был приоткрыт сам по себе; как и весь же его внешний вид. Начиная распахнутым темно-серым пиджаком, брючного классического костюма, почти снятым с плеч, но оставшимся висеть на нем, продолжая расстегнутой, наполовину, белой рубашкой, с так же все наполовину развязанным черным галстуком в темно-серую полоску, откинутым куда-то за спину и заканчивая же все это дело расстегнутыми и приспущенными же с ног темно-серыми брюками, открывающими вид на серое нижнее белье в черную полоску; но и зато же хоть прикрывающими черные лакированные туфли на небольшом квадратном каблуке. Хотя лучше бы: наоборот; и открывали их, чем!.. И пусть он был заранее одурманен и находился под «гипнозом-внушением», не способный ничего сделать, кроме как, время от времени, постанывать и хрипеть; не от боли, а совмещения приятного с полезным; но он все же дал Розе, а это была именно она, то, что она и хотела от него полную власть над кабинетом и данными, находящимися в нем, без вопросов. Ну а она!.. Воспользовалась этим. Но и после же все того, как отблагодарила. Да Где еще найдешь такого такую совместительницу же все и приятного с полезным: дала же и сама ему то, что он хотел; не без ее же все и встречного хотения-желания. Что же до него?.. А кто был и против на месте же н-его?.. Не она. Так точно. И опять же!.. Так еще и подсбив «баланс»  среди людей; и напитавшись досыта. И кто был знал: кто был снова, так как еще и ранее же все остался, в выигрыше?..

 Сказала та, кто так и не удосужилась же все застегнуть, до конца, рубашку смерил ее скептическим взглядом мужчина, а затем вернул его на строчки, облизав, параллельно, указательный палец своей правой руки: перед тем, как и вновь перелистнуть же страницу.  И да!.. Себе уже хотя бы; не ему. А ему и штаны!.. Или сдвинься уже чуть левее: чтобы я прекратил это его лицезреть. Всего его!.. Вместе: с опущенной же вниз головой, закрытыми, в изнеможении, глазами и открытым слюнявым ртом.

 Так выглядит удовольствие!..  Оскалилась собеседница, оборачиваясь и прикусывая нижнюю губу, после чего вернулась, как и взглядом, обратно перед собой, а спиной же и затылком обернулась к сидящему в кресле: оправив, затянув потуже, свой темный пучок на затылке, приподняв затем черную юбку-карандаш по обнаженным ногам и, закинув правую же ногу на левую, начала «играть» с в цвет же лакированными туфлями на высокой тонкой шпильке; почти снимая туфлю с правой ступни и тут же ее надевая, перекатывая, с пятки на мысок, и обратно, опять снимая. Что юбка, что и обувь: играли на контрасте с белой же ее рубашкой на таких же мелких пуговицах, под которой в разрез, а после уже и в «полурасстегнутый вид», виднелся в тон же кружевной лиф; ведь, и да, застегнула она ее, но и опять же все, не до конца, оставив на виду часть грудной клетки: к ключицам и шее. Потом сверила макияж, по экрану же своего белого в черном матовом чехле телефона, изъятого из стоящего рядом же с ней на столе черного лакированного клатча, убедилась, что нет «пыли» на нижних веках от черных же теней и не смазалась ярко-красная матовая помада на губах; как и то, что сохранился темный контуринг скул; и, убрав его на место, окончательно обратилась всем своим видом и вниманием к дивану и мужчине на нем.  Но и куда тебе?.. Тебе не понять!

 А так выглядит: шлюха!..  Махнул тот в ее сторону на миг освободившейся правой рукой, не отрываясь взглядом от папки.  Но и куда тебе?.. Тебе не принять!