И хотя в убийстве женщина не сознавалась, она встала и начала раздеваться. Наготы она никогда не стеснялась. Однажды в очень жаркий июльский день Вера застала ее голой в пруду недалеко от фермы. Та громко рассмеялась, глядя на удивленную Веру: давай сюда, вода отличная!
Она все лето проработала в поле, и кожа ее до сих пор была загорелой, а тело мягким и податливым. Вера увидела на крючке халат и бросила ей. Решив начать сначала, она спросила:
Как ты вообще здесь оказалась?
Джоанна накинула халат и завязала пояс. Халат был шелковый и напоминал кимоно. Куплен он был всего за несколько пенсов в комиссионке, и Джоанна гордо принесла его домой, чтобы похвастаться перед Джеком.
Разве для подобных бесед мне не положен адвокат?
Джоанна произнесла эту фразу так неожиданно властно и повелительно, что Вера удивилась.
Думаю, нет. Но, если хочешь, давай все отложим до полицейского участка. Будут адвокаты, все под запись и по правилам. Так даже лучше. Я же еще не арестовала тебя и не огласила твои права.
По лицу Джоанны как будто пробежала тень.
Извини, я всегда становлюсь такой, когда мне страшно.
Джек сказал, ты перестала пить таблетки.
Упоминание Джека застало ее врасплох, и на мгновение Вере показалось, что она сейчас расплачется.
На пару недель перестала, но снова начала. Я поняла, сейчас не время завязывать. И кто знает, настанет ли это время когда-нибудь.
Она посмотрела на Веру и широко улыбнулась:
Не переживай. Я не сержусь.
Вере показалось, что она говорит правду. Вот Джоанна, которую она хорошо знает: шумная и причудливая, но рассуждает здраво. Но почему она зарезала этого эксперта по английской литературе?
Давай еще раз, повторила Вера. Как ты здесь оказалась?
Мне казалось, я неплохо пишу, начала Джоанна, будто с трудом подбирая нужные слова. По крайней мере, я думала, мне есть что сказать. Увидела статью о Доме писателей в «Ньюкасл джорнал». Они проводили что-то вроде конкурса. Я им кое-что отправила. Написала о Франции, о моей жизни там. Подробности, которые засели у меня в голове. В общем, я выиграла, и они выделили мне стипендию. Недельное обучение. Все бесплатно.
Почему ты ни о чем не рассказала Джеку? Разве он был бы против? Он бы порадовался за тебя.
Он думает, лучше не ворошить прошлое.
Джоанна отвернулась и посмотрела в темноту за окном. Она могла увидеть только собственное отражение в стекле.
Он все принимает на свой счет. Думает, его одного мне должно быть достаточно.
Потому что одной тебя достаточно для него? спросила Вера.
Он меня обожает, и я должна быть благодарна. Я очень благодарна.
Вере показалось странным вести подобный разговор с человеком, которого обвиняют в том, что он воткнул нож в сердце другому человеку. Но зато Джоанна расслабилась и говорила более открыто.
Благодарность сложное чувство, сказала Вера. Мне оно тоже дается непросто. Предпочитаю, чтобы люди были благодарны мне, а не наоборот.
Да, Джоанна улыбнулась. У меня так же.
Значит, ты выиграла в конкурсе и хотела отвлечься на несколько дней? Пожить для себя? Отдохнуть от фермы и Джека?
Джоанна подалась вперед, и ее длинная коса упала ей на плечо.
Не совсем. Мне хотелось разобраться в своем прошлом, все осмыслить. Оглянуться и свежим взглядом оценить мой первый брак.
Эх, подруга, ты как будто к психотерапевту приехала, а не рассказики писать.
Джоанна запрокинула голову и залилась щедрым, глубоким смехом. Этот смех Вера помнила по вечеринкам и ужинам на их ферме. Этот смех унес ее из этого странного дома с полками книг и рукописями обратно в реальный мир, где на лугах пасутся ягнята, пахнет свежей землей и дождем.
Ты бы видела эти занятия, сказала Джоанна. Им надо тебя нанять: сидела бы на семинарах и следила, чтобы никто не писал пошлую чушь.
Но сейчас я здесь, потому что убили человека, еще раз напомнила Вера.
Какое-то время они сидели молча, глядя друг на друга.
Я не убивала, повторила Джоанна. Он мне не нравился, но я его не убивала.
Вера больше не могла расспрашивать Джоанну, иначе это выйдет за рамки регламента. Главный подозреваемый соседка, даже, можно сказать, подруга, так что налицо конфликт интересов. И сидят они наедине. Ни свидетелей, ни диктофона. Надо немедленно позвать одного из местных констеблей. Он посадит Джоанну в полицейскую машину и отвезет в участок. Там ей найдут дежурного адвоката, а кто-то из сотрудников ее допросит. Но Вера так и осталась сидеть на месте и ничего не сказала. Она детектив и слушать других умела лучше всего.
Тони хотел со мной переспать, продолжила Джоанна. В каком-то смысле очень лестно, и на мгновение я поддалась искушению. Он симпатичный, но уж больно прилизанный. Скучно. Я давно не получала таких предложений, но, естественно, отказала ему.
Почему естественно?
Вера думала, хиппи относятся к сексу очень легко. Так же легко, как к голому телу. Да и вообще, разве свободные нравы не то, чем они славятся?
Джоанна резко подняла глаза.
Он мне не нравился, сказала она так, будто ответ очевиден. Не в моем вкусе. И как человек мерзкий.
В каком смысле мерзкий?
Вера не хотела задавать лишних вопросов, тем более вот-вот должен приехать Джо Эшворт. Она успела позвонить ему до разговора с Джоанной. С Джо можно продолжить беседу, не нарушая правила. Он бы взял все в свои руки. Но Вере хотелось знать, что спровоцировало столь абсурдное преступление. И лучшего источника информации, чем Джоанна, не найти. Неважно подозреваемая она или свидетель.
Он был жадным, сказала Джоанна после минутного раздумья. Ненавижу жадных. Такой отвратительный мелкий порок. Как будто деньги важны!
Для многих людей очень даже.
Только для тех, у кого в жизни нет ничего по-настоящему ценного!
Снова этот властный тон.
Но я не хочу говорить о нем плохо. Смерти он не заслуживал. Никто не заслуживает умирать раньше положенного.
Зачем ты пошла в комнату из стекла? уточнила Вера. Все знали, что это его любимое место. И если он так тебе не нравился, что ты там забыла?
Я пошла, потому что он попросил прийти. Глупо, конечно. Но, честно говоря, я никогда особой мудростью не отличалась.
Отсюда поподробнее.
Вере снова показалось, будто она теряет нить разговора. Нужны факты. Время смерти. Причина смерти. Список людей в доме. Все, имеющее отношение к реальности. Она посмотрела на часы. Джо порой вел машину так осторожно, будто ему лет шестьдесят. Вере вечно приходилось его подгонять. Да и с него станется мог заехать к жене и детям по дороге из Киммерстона. Но даже если так, он все равно должен был скоро появиться.
Воображение у него как у насекомого, так что Вера поручит ему присмотреть за Джоанной. С ним женщина будет в безопасности, неважно в себе она или нет, да и он на ее болтовню отвлекаться не будет.
Я знала, он хочет залезть мне под юбку, сказала Джоанна. Лучше было держаться от него подальше, конечно. Но мне стало так любопытно. Не надо было ходить, да? Я получила записку и поняла, что не пойти точно не смогу.
Какую еще записку?
Вера подалась вперед. Сидеть на кровати было неудобно, хорошо бы на что-нибудь опереться, да и шея затекла. Хотелось потянуться, но Джоанна могла решить, будто ей скучно.
У каждого из нас есть свой почтовый ящик. Если тебе звонят или у кураторов к тебе какое-то дело, то записку кидают туда. Я получила записку от Тони: «Приходи в комнату из стекла после обеда. Крупный издатель заинтересовался твой работой».
А с чего ты взяла, что записка от Тони? Отправить ее мог кто угодно. Да и сам Тони просто университетский преподаватель, а никакой не издатель.
В записке стояла подпись, объяснила Джоанна, и Вера с уверенностью могла сказать, что та прилагает значительные усилия, чтобы сохранить спокойствие. Не настоящая подпись, просто инициалы. Тони любил бывать в комнате из стекла. Чаще всего он приходил туда после обеда, брал с собой кофе и бренди. Думаю, ему нравилось смотреть на нас сверху вниз. В буквальном смысле. С балкона видна терраса. Там собираются курильщики и болтают. Однажды он их подслушивал, а я его поймала.