В основе женской энергии нет векторного творческого потенциала, можно даже сказать кощунственное женщина не творит. Энергия Инь как сама ткань полотна Вселенной. Пространство безграничных возможностей, сцена, на которой актёр может исполнить всё, что угодно. И актёр это мужской потенциал. Конечно, люди не принадлежат к одной из энергий. В нас есть и то, и то. Мы и творец своей жизни, и среда для творения. Но иногда, а точнее очень часто, женские энергии внутри нас подвергаются гонению. Как это ничего не делать, создавать место для появления чего угодно? Как это просто ждать?
А ждать не просто. Мало кто по-настоящему это умеет. Обычно это перерастает в ожидания с ощущением, раз ты ждёшь, значит, тебе кто-то должен. И это обязательно сбудется, а не сбудется так весь мир виноват. Вселенная будто обязана дать тебе желанное, раз ты так ожидаешь, а это не так. Никто никому ничего не обязан. Но настоящая вера совсем другая. Ты живёшь свою собственную жизнь, живёшь с интересом и удовольствием. И при этом ждёшь, что в ней может случиться всё что угодно. И самим этим даёшь возможность этому всему произойти.
Мужчина, к слову, в жизнь женщины проходит именно за этим за пространством. Чтобы быть героем на великой сцене. И широта этой сцены зависит от широты принятия женского внутри нас. Он может только потому, что на него смотрят глаза, лучащиеся верой в то, что он может. И великие гениальные монологи без зрительного зала ничего не стоят. Может, нам, женщинам, порой обидно быть зрительным залом. Но это совсем не так. В паре мы всегда зеркала друг друга, и когда мы видим величие в проявлении нашего партнёра, мы видим наше собственное величие, отражённое в мир через него.
В детстве у меня были самые разные мечты, даже противоречащие друг другу. Моей реальности и моим чувствам. Но это были лишь пространства для игры, сценарии, только и всего. Я знаю, что я в этом совсем не уникальна. Удивитесь, насколько часто у детей бывают мечты, что их семья не их семья. Мне, например, представлялось, что у меня есть где-то таинственная бабушка аристократка, живущая совсем одна в богатом старинном доме с камином. И что, конечно, она узнаёт обо мне и забирает к себе на воспитание. А ещё я мечтала даже, что я не родная дочь своих родителей, хотя и любила их беззаветно и чётко знала, что это не так. Но мечтать же не запретишь, я играла, что за мной приезжает невероятно обеспеченная семья, мои настоящие папа и мама, и увозят в иную жизнь. Конечно, эти мечты скорее исходили из того ощущения, что я не такая, как все, и здесь я просто чужая. Мне не было страшно, что меня не примут, но всё равно хотелось иметь своих. Таких же, как и я, тех, кто тоже видит души.
Я всегда знала, что я не отсюда. Что это даже не мой родной дом. У детей такое тоже бывает очень часто, ощущение невидимого друга. Или что есть кто-то очень близкий, но он очень далеко. И он заберёт. И вы не представляете, насколько на самом деле в этих мыслях дети правы. Когда-нибудь мы все покидаем эту планету, которая нам не дом. Наш дом там, где живёт душа. И там есть те самые старшие и добрые души. Наши наставники, которые всегда нас ждут.
Не уверена, что могу точно объяснить, как работал тогда в детстве мой механизм исполнения желаний. Возможно, если бы я мечтала о чём-то одном и конкретном, то именно так бы и произошло. Но я в силу детской фантазии в своём промерзающем от ветра зимой маленьком деревянном мире проигрывала в голове очень большое количество самых необыкновенных сценариев. Самым частым, конечно, был принц на летающем коне, спускающийся прямо с небес, чтобы спасти меня из моего первого, но далеко не последнего в жизни заточения в башне.
И практически так оно и произошло.
Прямо с моста эстакады, пробив ограждение, в стену моего дома в окно моей кухни влетела машина на полном ходу, застряв в стене наполовину. Как в кино в самом настоящем боевике, не иначе. Мне даже до сих пор не верится в реальность той давней картины, если её вспоминать, как будто это был сон. Правда, тогда это совершенно не показалось сказкой. Сама я была в момент аварии в другой комнате и чуть не умерла от страха. Думала, у нас землетрясение и дом вот-вот рухнет. Водитель чудом остался жив. Сработали все системы безопасности, и он беспорядочными движениями пытался освободиться из ремней и отодвинуть в сторону мешающую выбраться надутую подушку. Я вбежала в кухню и помогала ему открыть заклинившую дверь и выйти в мою квартиру прямо с водительского сидения автомобиля.
И тут машина рухнула вниз на наш бывший с мамой огород, совершенно занесённый снегом без её участливых рук, и сразу же загорелась. Пока сосед, который в это время был дома, потому что было воскресенье, оправился от шока, вызванного грохотом событий, выбежал с округлёнными напуганными глазами и огнетушителем в руках и всё потушил, сгорела она почти вся. До чёрного остова за пару минут.
А мы так и стояли и смотрели с удивлением в образовавшуюся в стене дыру. Дядя Толя побежал в дом вызывать пожарных и скорую помощь. И тут водитель, который оказался приятной наружности молодым человеком с очаровательными тёмно-зелёными глазами, повернулся ко мне, присел, взял за плечи и сказал, что я очень отважная девочка и спасла ему жизнь. Он спросил, мой ли это папа там был у машины. Я сказала, что нет, и вообще рассказала вкратце, что тут живу совсем одна, уместив за пару секунд рассказ всей истории моей жизни.
И мой неожиданный принц предложил мне вдруг убежать, прямо сейчас вместе с ним, пока сосед в своей комнате там внизу и не опомнился, что я в доме и нужно бежать наверх и узнать, как у меня здесь дела. Я моментально согласилась. Мы тихонько спустились по лестнице вниз и выбежали в переднюю дверь с другой стороны дома. Я потащила его за руку через шоссе, чтобы скрыться в деревьях, где так часто играла в детстве.
Когда мимо нас промчались с мигалками пожарные машины, мы были уже достаточно далеко. В город идти мой спаситель запретил, и мы повернули в сторону деревни. Откуда он из автомата на улице, опустив в него пару монет из кармана, кому-то позвонил. Помните, такие грибочки на ножке из бетонного столба, с двух сторон которого крепились красные телефонные аппараты. В деревне тогда ещё не у каждого был телефон в доме и этими пользовались очень активно, поэтому вандализму столь ценные предметы, как например в городах, не подвергались. Примерно через два часа за нами приехала чёрная машина с тонированными стёклами и без номеров и увезла в Москву.
Вот так без вещей, документов и вообще без ничего я переехала в столицу из грязного домика у эстакады на окраине Подмосковья.
Как потом выяснилось, он забрал меня в порыве жалости. Не хотел убивать. А вообще должен был. Я была свидетелем, видела его лицо и могла опознать. Машина, влетевшая в мой дом, была в угоне. По факту мы просто скрылись с места преступления. Больше я никогда не бывала в своём городке. Не знаю, что случилось с домом, подлежал ли он ремонту, переехал ли из него дядя Толя куда-то ещё. Я только уверена, что дело давно закрыли, не найдя ни тело водителя в сгоревшей машине, ни меня на втором этаже, всё как-то само собой затянулось забвением и паутиной.
А тогда мой новоявленный принц, мой "новый роман", так его, кстати и звали, Роман, поселил меня в одной из своих квартир в старинном доме с украшениями из лепнины на фасаде в Леонтьевском переулке. На пятом этаже без лифта. Башня моя подросла, а положение дел не изменилось. Почти всё время я проводила одна. Хотя он иногда меня навещал, оставлял еду и деньги. Приходила также женщина средних лет, молодящаяся, с ярким макияжем на лице, в не по возрасту коротких юбках, следила за тем, чтобы я купалась, меняла бельё. Приносила новую одежду и всё, что нужно для дома, убиралась, стирала, готовила немного. Я называла её Нэни, не зная её имени, сама не помню почему, может, взяла это имя из книги «Унесённые ветром».