Но я понимаю, чего она на самом деле добивается, и не хочу, чтобы Скайлер трахнулась с кем-то, а потом пожалела об этом.
Ты в безопасности?
Ты мне не брат, огрызается девушка. Веди себя, как мой парень. Приревнуй.
Я убавляю громкость, однако видео продолжает воспроизводиться снова и снова. Он делает с ней все то же самое, что делал я, с одной лишь разницей: Ашер вряд ли остановился, в отличие от меня.
Ты теперь с ним?
А ты с ней?
Все совсем не так, выпаливаю я, отвернувшись от монитора, и начинаю расхаживать по комнате. Ты многих вещей не
Я отсосала ему.
Остановившись, замолкаю. В голове мелькают образы того, как Ашер воспользовался ею. Я сжимаю телефон так крепко, что слышу треск.
Все ждала, что он остановит меня, как ты всегда делаешь. Она говорит тихо, четко и уверенно, словно вовсе не была пьяна прошлой ночью и сделала это осознанно. Но Ашер только крепче сжимал мои волосы и раз за разом пропихивал себя в мое горло, Хоук.
Я не дышу.
Мне понравилось, шепчет Скайлер, и я по голосу слышу она улыбается.
Мне нечего сказать. Действительно ли я настолько рассержен? Дело в этом? Поэтому я ощущаю такую тяжесть внутри? Я хотел вернуть ее? Мы расстались несколько недель назад. Ясно было, что рано или поздно Скайлер найдет себе другого. Просто это оказалось больнее, чем я думал?
Знаешь, почему я рассказала? Потому что тебе можно доверять. Ты никому не проболтаешься. Не станешь позорить меня в социальных сетях. Ты идеальный джентльмен, и поэтому я думаю, мне повезло. Она смеется. Ты бы трахался слишком учтиво. Я рада, что вовремя поняла, насколько скучно было бы с тобой в постели.
Закрываю глаза. Скайлер гребаная вишенка на торте в веренице девушек, интересовавшихся мной за время учебы в школе. Все до единой задавались вопросом, что с ними не так, когда я не проявлял инициативу, обижались, когда останавливался, а некоторые беззастенчиво исходили ядом, когда им отказывал. К выпускному классу они перестали винить себя и начали дружно смеяться надо мной.
Оглянувшись через плечо, вновь пересматриваю ролик. Скайлер сидит на коленях Ашера, как сидела на моих в прошлом месяце. Если бы я дал ей то, чего она желала, Скайлер даже не взглянула бы на этого типа.
Тем не менее, дразню ее, наконец обретя голос. Именно меня ты хочешь, верно?
Несколько секунд она молчит, подбирая слова.
Хотела.
Уголки моих губ приподнимаются в улыбке. Я возвращаюсь к мониторам, наблюдаю за парочкой на видео, но вижу себя. Вижу, как обнимаю ту, которую не могу отпустить.
Я думаю о сексе, продолжаю почти шепотом. Все время. Я хочу этого.
Снова закрыв глаза, погружаюсь в свою фантазию.
Мне хочется оказаться в темном месте кое с кем. В тесном пространстве. Прикасаться к ней. Быть не в состоянии и двух слов связать, потому что для меня не существует ничего, кроме нее. Мое дыхание учащается, кровь приливает к паху. Я у нее на поводке. Время останавливается. Она нужна мне. Снова и снова. Тепло между ее ног. Ее рот. Я облизываю губы. Каждый сантиметр ее тела касается моего, но я все равно хочу оказаться еще ближе.
Скайлер шумно втягивает воздух, а мой член твердеет.
Я очень этого хочу.
Я тоже, бормочет она.
Подними свою футболку.
Скайлер колеблется.
Он спит рядом.
Опять улыбаюсь.
Подними футболку.
Я слышу, как она сглатывает.
Хорошо, шепчет Скайлер.
Представляю ее в постели, такую теплую и мягкую.
У меня стояк. Неторопливо вдыхаю и выдыхаю. Я всегда такой твердый, когда мечтаю о том, как стягиваю с нее трусики, чувствую, как ее губы соприкасаются с моими. Кожа между ее бедер такая теплая и влажная.
Приподнимаю подбородок воображаемой девушки, заставляя ее посмотреть мне в глаза, потому что она тоже боится, и ей нужно, чтобы я проявил решительность. Она нуждается во мне так, словно лишь ради меня бьется ее сердце. И она ни от кого другого не может получить то, что даю ей я.
Не только секс, а что-то большее.
Держу пари, ты гора мышц, малыш, тяжело дыша, произносит Скайлер. Такой сильный.
Да. Я делаю вдох, изнывая от желания. Я безумно хочу эту девушку из своих грез. Она не идет у меня из головы. Такая сексуальная. Такая искусная во всем, что делает со мной. Мне кажется, я никогда не захочу трахаться с кем-то еще. Мне нужна она.
Да
Мои мышцы напрягаются, однако я расслабляю их и открываю глаза. Образы исчезают. Скайлер стонет на другом конце линии, мастурбируя, и весь гнев, который я испытывал несколько минут назад, остывает.
Пот проступает на груди. Опустив взгляд, вижу бугорок под молнией своих джинсов.
Дело в том, мой тон становится резким, что, когда эта маленькая дикарка смотрит на меня, а я смотрю на нее Я не вижу в ней тебя, Скайлер.
Ее тихие поскуливания прекращаются. Приосанившись, закрываю видео на мониторе.
Судя по виду, твоя губа болит. Вспоминаю, какой опухшей она выглядела на записи. Попробуй приложить холодный компресс.
Скайлер хватает ртом воздух. Сдерживая улыбку, я сбрасываю вызов.
Мое тело напрягается, затем расслабляется, по венам растекается тепло.
Она лжет. Скайлер не отсосала ему. Вот почему она выложила видео провоцирует меня на реакцию. Если я не приму ее предложение, тогда она сохранит свою гордость. Скайлер дома, в постели, одна.
По правде сказать, я не вижу никого конкретного, мечтая о той единственной. У девушки в моих мыслях никогда нет лица. Может, это Скайлер. Кто знает? Все, что у меня есть, ощущение. Просто ощущение. Я хочу того, что чувствую с этой воображаемой девушкой. Крепкую связь, особенную, предназначенную только для меня.
Я опускаю глаза и смотрю на старый стальной армейский стол, оставленный последними обитателями. Протягиваю руку, открываю его зеленый ящик, вижу лоток с мобильными телефонами, которые нашел здесь и с тех пор храню. «Нокии», «Моторолы», раскладушки Много восьмерок, не подававших признаков жизни, пока я не зарядил их, заменил батареи, немного над ними поколдовал Понятия не имею, чьи это телефоны, но, кажется, подозреваю, кому принадлежал один.
Я беру черную «Нокиа», которая весит примерно столько же, сколько мой «Айфон», открываю ее, нажимаю на клавиши и вывожу на дисплей его или ее последнюю переписку.
«Не убивай ее», гласит сообщение владельца, отправленное на номер, не внесенный в список контактов. Значит, это был либо одноразовый мобильник, либо новый, который еще не успели настроить.
«Кто-то должен», отвечает второй.
«Скоро», договариваются они.
«Сегодня».
«Вечером», отвечает владелец «Нокии».
«Мы вдвоем, пишет незнакомец. Вместе».
Помню, как заколотилось мое сердце, когда я впервые прочитал эти эсэмэски. Я только обнаружил тайник и находился в этой комнате. По моей коже холодок пробежал, возникло такое ощущение, будто за мной следят, однако с тех прошло уже больше года. Если кто-то из участников переписки все еще жив и знает, что я здесь, он позволяет мне тут находиться.
Пока что позволяет.
«Ты будешь наблюдать», продолжает второй.
«Почему?»
«Потому что я хочу, чтобы она смотрела на меня».
Провожу большим пальцем по экрану.
«Только на меня», уточняет он.
Владелец телефона отвечает:
«Понятно».
На этом разговор заканчивается. В тот день сообщений больше не было. И в ту ночь. И за минувшие с того момента двадцать два года.
Я проверил остальные сотовые, половина из которых не подлежала восстановлению, а другая половина не имела никакой связи с этим телефоном. По крайней мере, я ее не нашел. Что, черт возьми, произошло той ночью? Они убили ее? Незнакомец хотел, чтобы она смотрела на него. Что она сделала? Это была месть?
Мне бы хотелось узнать. А еще как телефоны попали сюда? Кому они принадлежали? Их владельцы, должно быть, одного возраста с моими родителями или около того.
Кем бы ни были люди, оставившие мобильники здесь, вероятно, они по-прежнему на свободе. Я не единственный, кто знает об этом месте.