И вот к помпезному дому бледно-мраморного оттенка и с кучерявой лепниной, примостилась высокая серая уродливая бетонная коробка с небольшими прорезями окнами. На первом этаже белая дверь с золотым кольцом и двумя рядами кнопок. По обе стороны двери заколоченные окна с чёрными стальными прутьями, вдоль которых ползёт зелёный вьюнок с разноцветными граммофонами. Эдакая обитель обедневшей одинокой старушки, а не как было обещано «перспективная порно студия». Прошёл мимо в попытке заглянуть за угол, но и с другой стороны, дом примыкал к такому же квадратному архитектурному чудищу, и номер через дробь отгонял чуть иным порядком. Оставалось вернуться к двери с вьюнками. Кнопки не реагировали, постучал кольцом. Тишина с минуту, ну, нет, меньше, конечно. Минуту бы я не стоял в ожидании, но мне показалось, что времени прошло много, и вдруг дверь стрельнула звонким скрежетом замочного стрекота и приоткрылась.
Пахнула сыростью и запахом сигарет. На улице было под тридцать градусов, внутри едва двадцать. Приятная прохлада поползла по коже, пробуждая мурашки.
Вы к нам? Боже, он говорит по-русски, я чуть не вопил от счастья. Паренёк в чёрном костюме, впустивший меня, говорит по-русски, это сейчас я знаю, что это директор, а тогда это просто какой-то паренёк, который говорит со мной на одном языке, и закрывший за мной дверь, уселся на прозрачный пластиковый стул, за столько же прозрачный стол.
Да Наверное Мне показалось слова, тогда застряли где-то глубоко в горле. Может, всё же это был розыгрыш?
Кто вы?
Колян, Коля! Оксана выдёргивает из воспоминаний, теребя за руку. Пошли. Стен зовёт. Пора в кадр.
Это были все те же съёмке про измену в баре. Точно. Оксана, я и Сергей.
Так, алко-олигарх, давай и ты. подхватывает она Сергея под руку. Наш выход. А то, дядя Стен всех поубивает.
Так, ребятки котятки Мурлычет Серёга, едва выговаривая слова. Сейчас. Опирается рукой о стол, докуривая сигарету. Идём, идём, дядя Стен, ждёт
Проектор светит на стойку, мохнатый микрофон нависает словно паучья лапа над сооружением. Кучерявого нет. Ему из пьяной комы вынырнуть сегодня оказалось ему не под силу.
Коля, за стойку. Протираешь фужеры, полируешь стойку. Взгляд в камеру, держишь, улыбаешься. Стен потерял свой утренний задор. Но дело явно не в нас, он то и дело смотрит в телефон.
Да стой же ты. Оксанка пытается удержать своего псевдоспонсора, тот изнемогает в том, чтобы присесть несколько раз порывается сделать это прямо на пол.
Сейчас ты стоишь ровно и молчишь. Понял? Стен вскрикнул на него, сверкнув глазами. Своими сине-голубыми глазами убийцами. Он регулярно убивал им наповал, кого-нибудь из нас.
Серёга пошамкал губами, замерев, насколько это можно.
Начало перезаписывали несколько раз. Первый, потому что, Серёга завалился мимо барного стула, распластавшись на полу. Второй раз запнулся о провод софитов, чуть не свалив всё на пол и чуть не устроив декорации Армагеддона. Третий раз и вовсе заявил: «Колян, это чай, налей уже чего-нибудь нормального».
Если ты промахнёшься в следующем дубле, вылетишь вместе с этим убогим режиссёром. Стен впился в него взглядом. И в свой Алапаевск будешь добираться автостопом.
Наш алко-мачо в ответ словно назло икнул.
Налей ты ему уже реального бухла, как договаривались, пусть свалится в пьяную кому.
Взбучки хватило, чтобы привести Сергея в чувства, и он уже протрезвел, готовый к съёмкам. Отсняли сразу, как он садится и щёлкает пальцами бармену, что-то мямлит. И уже после того, как он выпил и прислонил голову на стойку, сняли, как Оксана досыпает в коньяк ванилин, символизирующий снотворное. Дело пошло. Теперь наш выход, точнее, наши действия. Ничего нет ужасней, пытаться раздеть девушку на камеру. Медленно якобы возбуждённо, ещё и останавливаться в определённые моменты, имитируя пошлого идиота.
Снизу возьми крупным планом. Стен шепчет оператору. Коля, подсади Оксану на стойку.
Делаю.
Теперь поиграй с сосками. Отлично. Да, и это возьми крупным. Верхняя камера работает?
Свет плохой, оператор утыкает камеру к её груди.
Сделай проходку, так чтобы алкаша было видно. Вот. Отлично. Хорошо. Крупнее. Прямо на лицо. Отводи назад, уже поры на носу видны. Вот. Хорошо.
Такая, вот обыденность в моей жизни.
Стоп. Командует оператор. Мы замираем. Немного развернитесь в это сторону. Да, да, ко мне. Хорошо. Вот так. Отлично. Продолжаем.
Поменяйтесь. Ты садишься на стойку. Оксана, немного орального и сядешь сверху. Стен скрещивает руки, отворачиваясь в сторону. Что-то его явно злит сегодня.
Меня часто интересует, как каждый из нас вошёл в эту историю со своей ролью. Вот, он читающий такие книги, от которых современного человека будет мутить на пятой странице, а он же взахлёб вечерами напролёт. Ещё он спит со Студентом, но при этом часто уходил с Настей. Мы бы хотелось заглянуть в его мысли и узнать, о чём он думает или мечтает. Или, о чём мечтает Оксанка, или Маша.
А о чём я сам мечтаю? Давно уже не мечтаю. Так, перелистываю день за днём. А может, вру. Ведь хотелось же с ней быть, даже если всё бросить и сбежать. Не хочет. Представляю её, и эрекция крепнет, так что спина выгибается со стоном.
Стоп. Стоп, выдохни. Оксана, не усердствуй. Нам ещё минут на тридцать нужно наснимать, а он долгий на повторный заряд. Говорит монотонно Стен, словно заводчик питбулей в момент случки! Прямо ненавижу его в такие моменты.
Блондинка утирает размазанные слюни по подбородку.
Всё спало. Я понял, что, уже ушёл в другую сторону и чуть не кончил.
Первые разы со мной здесь только и случались фиаско, чем и заслужил такую репутацию.
«Первая съёмка первое фиаско»
Вечером первого дня, сразу после нашего знакомства с продюсерами, которые окинув нас взглядом и кивнув, скрылись за дверью, оставив нас наедине друг с другом, а ещё и с мыслями, догадками или, скорее с перспективами выжить. Стен продемонстрировал обычный листок с печатным текстом.
Это план на неделю. Листок выпал из его пальцев на стол, ознакомьтесь.
Напротив каждого дня было указано время и несколько имён. Путём не хитрых и не сложных измышлений было понятно, день и время это когда, а имена притягивали к этому, когда ещё и понимание, кто. Я числился в самой первой съёмке. Волновался достаточно для того, чтобы совершить ряд промахов. Что я помню про первую съёмку в этой студии? То, что я очень хотел спать, ещё я очень волновался и, конечно то, что я облажался.
Очень облажался.
Моей напарницей по злополучному процессу стала Василина. Сейчас смешно, а тогда я пытался вычислить кто же это. Имена путались, я всматривался в каждую. Смотрел на рыжую и думал: «она?», «нет, только не она; ну, пожалуйста, только не она!». Кто-то назвал её по имени, и я выдохнул: «это не она». Лишь уже на следующее утро я понял кто же эта дама с именем Василина.
А Василина, по итогу оказалась эдакая типичная русская деваха, эталон русских сказок. Коса пшеничного цвета, голубые глаза, розовые щёки с румянцем, склонная к припухлости. Типаж, именуемый «широкая кость». Округлые внушительные бёдра, хорошо подчёркнутая талия. На вид лет так около тридцати, чуть позже выяснилось, ей двадцать четыре.
Со сценариями запоздали. Вооружив нас листами А4 с заветной надписью «сценарий» лишь за двадцать минут до начала съёмок. Помню тот сценарий дословно, даже храню этот лист по сей день. Что-то типа реликвии. Кто-то хранит наградные грамоты, сочинения на пятёрку или что-то ещё, а я вот сценарий порнофильма. Итак, сам сценарий: «Дама провожает незадачливого мужа до выхода, поджидает любовника, они предаются греховному соитию».
Чем? Оксанка, для меня тогда она была без имени, с идентификатором, «блондинка с короткой стрижкой», так вот она смеялась в голос. Греховное соитие. А можно соитие будет не греховное?