Я ведь просил тебя не лезть в мою жизнь, вдруг заговорил Данко; голос у него стал каким-то скрипучим, как будто сосулькой водили по асфальту. На щеку мне прилетела капля дождя, бойко шлепнулась о кожу, медленно заскользила вниз я не стал ее вытирать, двигаться мне не хотелось. Данко медленно начал обходить меня по кругу, как зверушку в вольере: Я просил так мало, но ты совершенно ничего не исполнил. Делаешь все наоборот.
Я вроде стараюсь.
Стараешься делать все наоборот? Данко остановился, уставившись в мой профиль въедливым взглядом. Это я уже успел заметить.
Что такого в вопросе, встречаешься ли ты с Майей? я понимал, что ступаю на очень тонкий лед, но терять мне было практически нечего. Данко и так был зол. Можно сказать «нет», и замять ситуацию. Можно сказать «я не хочу отвечать», и я не стал бы приставать. Ты зря драматизируешь.
На то есть причины, Данко стиснул зубы, Если я себя так веду, значит это не просто так. Я просил тебя не лезть. Ты полез. Моя реакция вполне естественна.
Не естественна, ситуация стала выводить меня из себя, и я не особо старался скрыть свое раздражение, Ты ведешь себя странно. Обычно люди себя так не ведут, когда их спрашивают про отношения. Мне кажется, ты явно скрываешь какую-то собственную травму, которой очень стыдишься. Либо они, эти отношения, плохие, либо они
Заткнись, вдруг четко произнес Данко прямо мне в ухо, Просто заткнись.
Значит, я угадал, несмотря на то, что кожей я мог почувствовать тяжелое от злости дыхание Данко, мне показалось, что отступать не имеет смысла лучше довести ситуацию до кипения, чем бросить все так. Легко улыбнувшись, я повернулся лицом к Данко, У тебя ужасные отношения. Поздравляю!
Какая-то странная надежда внутри меня зудела о том, чтобы Данко все-таки ударил меня сделал бы то, чего ему хотелось осуществить уже очень давно. Может быть, напряжение между нами бы снизилось, и я бы перестал видеть его в таком противоречивом свете, но он вновь предпочел остаться на стороне серого не занимая ни белую, ни черную позицию на шахматной доске. Не плохой и не хороший. Не добрый и не злой. Не жестокий и не милосердный. Проще было бы, будь он плохим, жестоким и злым мы бы подрались, упали бы в грязную лужу, принялись бы кидаться друг в друга нелепыми ударами, случайно разбили бы мои очки, и мелкие стеклышки впились бы мне в ладони. Но Данко промолчал.
Потом я часто вспоминал взгляд Данко то, каким чистым и ясным он вдруг сделался, то, насколько откровенно в нем заиграли эмоции; я практически смог увидеть картинки воспоминаний, которые промелькнули в его голове. Казалось, затянись этот момент подольше, и я бы оказался внутри его разума: невольный наблюдатель чужого несчастья. Это сделалось очевидным то, что Данко был заложником какой-то горькой, отправляющей его любви, о которой даже говорить и думать ему было тошно. Мне стало совестно; я отвел взгляд.
Прости, я нашарил замерзшей ладонью колючий карман собственного пальто, спрятал там пальцы, принялся нервно дергать короткие ворсинки ткани, Не стоило так говорить.
У тебя еще будет хорошая возможность позлорадствовать, совсем тихо произнес Данко, с горечью делая шаг в сторону от меня: как будто окончательно разочаровался, Когда она вернется, я лично вас познакомлю. Может, ты ее очаруешь лучше меня? Станешь отличной заменой. Веселый, сообразительный и бесстрашный. Скажешь ей такую пламенную речь, что она все прекратит, прикажет: «Больше мы не будем организовывать издевательства над студентами вечернего отделения, Казимир меня убедил в том, что это аморально»!
Ты говоришь лишнее, ухватившись пальцами за торчащую внутри кармана нитку, я потянул ее, Теперь я знаю, что ты в отношениях с девушкой, которая главная в «Верхушке».
Рано или поздно ты бы все равно об этом узнал, сухо бросил мне Данко; он снова потянулся за сигаретой, резковато щелкнул зажигалкой, со второй попытки зажег слабый огонек, и в его свете стало отчетливо видно, как дрожат у него руки: легкий, но въедливый тремор, Ты мог узнать при более приятных обстоятельствах, если бы не был таким любопытным и заносчивым.
Ничего ужасного не случилось, слова подбирались неохотно, нужные буквы со скрипом становились на свои места, царапая язык, Правда, не случилось. Даже то, что я узнал при таких обстоятельствах Ну, в целом «обстоятельства» были не такими плохими. Могло быть и хуже. Это болезненная для тебя тема, мне не стоило над этим смеяться и как-то пренебрежительно себя вести. Извини. Просто все равно так убиваться не стоит, раз уж так вышло. Я был на эмоциях, и ты тоже, Данко резко выдохнул, с раздражением посмотрел мне в глаза, и я понял, что он хочет, чтобы я замолчал, Да, ты тоже был на эмоциях, это факт. Сейчас ты тоже на эмоциях. Сколько бы ты не говорил про свою пресловутую рациональность, в тебе иррациональности не меньше, чем во мне. Разница между нами лишь в том, что ты свою эмоциональность прячешь и винишь себя, когда идешь у нее на поводу. А я делаю все ровно наоборот, и отлично себя чувствую. Показывать эмоции, доверять интуиции, быть в гармонии со своим сознанием это далеко не слабость и не проблема. Ты, наоборот, становишься сильнее, когда действуешь в согласии и с разумом, и с тем, что немного выходит за его пределы.
Понятно, хмыкнул Данко, зажимая между губ сигарету.
Мы помолчали. Наверное, я зря поддался философскому порыву, но напряжение между нами, казалось, ощутимо спало. Я вслушался в тихий стук слабого дождя одна за другой капли срывались вниз с крыши подъезда, лениво чертили русла по серовато-желтому бетону дома. Не зная, чем себя занять, я придавил большим пальцем ползущую по стене каплю. Как мелкого жучка.
Ты не тот человек, с которым я бы хотел обсуждать свои отношения в таком контексте, тихо произнес Данко; его голос практически слился со звуком прекращающегося дождя, Я бы вообще не хотел, чтобы ты о них узнавал раньше времени. Это не та тема, о которой этично разговаривать.
Но тебя ведь явно что-то беспокоит.
Беспокоит, Данко выпустил изо рта терпкий дым, И все-таки я не могу позволить себе жаловаться на это.
Не обязательно жаловаться, я пожал плечами; мимо нас, по двухполосной дороге проехала машина, и красноватый цвет ее фар снова окрасил лицо Данко в розоватый оттенок, Можешь просто рассказать что-нибудь. Например, как давно вы вместе?
Зачем тебе такое знать? Данко недружелюбно покосился в мою сторону.
Это не мне надо, я подождал, пока Данко затушит сигарету, А тебе. Если долго не рассказывать о том, что вызывает у тебя сильные эмоции, потом будешь страдать от Перенасыщения. Не знаю, это как отравление от алкоголя. Долго пил, было приятно, а потом стало плохо. Ладно, это не то, чтобы удачный пример. Вот другой: ты съел пять кусочков морковного торта, тебе было вкусно, а потом у тебя началась аллергия.
И в чем мораль? Данко приподнял брови; в его взгляде скользнула добрая насмешка, В том, что мне не стоило есть вовсе? В том, что мне нужно было кому-то рассказать о том, что я съел пять кусков торта, и тогда мне бы стало полегче? Хорошо, не хмурься так, я тебя понял. Возможно, ты прав. Я ни с кем не обсуждаю отношения. Соглашусь с тем, что это не совсем здоровый подход. В конце концов, ничего не изменится, если ты узнаешь, что мы встречаемся пять лет.
Это большой срок, я с благодарностью взглянул на Данко, А как вы познакомились?
Учились вместе в гимназии, Данко опустил голову; темные волосы закрыли половину его лица, и он вдруг показался мне таким уязвимым словно, задень я его плечом, и он бы расплакался, Были в одном классе. Сначала не особо друг друга любили, слишком уж разные у нас характеры. Потом стали ходить в один кружок по рисованию, и там познакомились поближе, стали дружить.