Он откинулся на спинку кресла, пытаясь на пальцах сосчитать оставшиеся дни. Ситрик молчаливо выжидал.
Ладно. Должны успеть аккурат к уборке хлеба. Ольгир отмахнулся. К окончанию жатвы будет тебе ровно сорок дней.
Скорее тридцать. Если растянуть уборку, то можно попасть под заморозки или град и сгубить часть урожая, негромко поправил Ситрик, и Ольгир смерил его яростным взглядом.
Не столь важно.
Послушай, Ольгир, Ситрик обратился будто бы просящим тоном, и конунг кивнул ему, готовый выслушать. Я думаю, ей сейчас всё в новинку и всё видится пугающим, тем более что ты пока даже не позволил ей выйти из своих покоев
Ну?
Разреши ей выходить из покоев и ужинать со всеми. Пусть она привыкнет к Онаскану, к его традициям и людям, иначе она растеряется на крестинах или на свадьбе и сделает что-то, что опозорит тебя. Раз уж ты говоришь, что она принцесса троллей, то пусть будет для всех в первую очередь принцессой, а не троллем.
Ольгир призадумался.
Наверное, ты прав. Она дикая и своенравная.
Этим она и полюбилась тебе? Ситрик поднял взгляд на Ольгира и заглянул ему в глаза. Казалось, тот не ожидал такого вопроса.
Полюбилась? Ольгир качнул головой. Меня тянет к ней неумолимо. Я хочу владеть ею. Но чтобы любить Нет. Я любил брата и мать, когда-то давно отца, но её нет.
Это признание ему далось с трудом. Он в тот же миг посмотрел на друга с плохо скрываемым раздражением и хлопнул по столу.
Глупые слова. Забудь.
Ситрик внимательно следил за каждым движением Ольгира. Его резкость и частые перемены настроения не пугали аколута он к тому привык. Но что-то чёрное сидело глубоко внутри его друга, и Ситрик никак не мог уловить что. Проклятие, о котором говорил Ольгир, или что-то иное?
Я бы хотел помочь, нерешительно произнёс Ситрик.
Ольгир отвернулся.
Помогай, грубо бросил он.
Ингрид рассматривала тонкие серебряные обручья, что утром ей принесла служанка. Девушка была мила и пуглива, и Ингрид даже не обратила на неё внимания. Она надела звенящие путы на руки, но тут же недовольно сняла. Что толку от серебра, если Ингрид не может на него купить для отца какой-нибудь причудливый музыкальный инструмент, вроде кантеле, или что-то ещё, что было действительно важно и нужно им обоим.
Не сразу она обратила внимание, что служанка не ушла, а осталась стоять за её спиной, нерешительно сминая рукава платья. Ингрид обернулась к ней, и девушка потупила взор. Она была так приятна. Губки пухлые, щёчки краснели, как на морозе. Лишь волосы её были скудны и торчали тоненькой косичкой из-под платка.
Чего тебе? холодно спросила Ингрид, строго глядя на неё.
Служанка растерялась, робея перед Ингрид, как перед настоящей принцессой.
Меня зовут Хлин, госпожа, промямлила она и подняла на неё тёмные глаза.
Ингрид невольно засмотрелась, отмечая их живую красоту, и Хлин, понимая, что её рассматривают, вновь потупилась.
И чего же ты хотела спросить у меня?
У меня есть просьба, но я боюсь показаться грубой. Хлин всё же набралась решимости и шагнула навстречу Ингрид. Я знаю, что тебе ведомы сейды.
Откуда тебе это известно? раздражённо спросила Ингрид.
Её не возмутило поведение служанки, лишь само утверждение. Ингрид никогда не знала сейды и не считала себя сейдконой. Ей было известно лишь то немногое, что требовалось от неё богам. Ингрид свела брови, качнула головой и, задумавшись, чуть не прослушала ответ Хлин.
Так вот, моя просьба, наверное, покажется тебе глупой, но я хотела попросить тебя приворожить ко мне мужчину. Он богат, красив и смог бы избавить меня от многих трудностей. Я бы хотела быть такой же, как ты.
Ингрид в задумчивости обвела взглядом свои покои, пытаясь сообразить, что ответить служанке.
Ты будешь говорить мне только правду? наконец медленно произнесла она, обдумывая каждое слово.
Да. Хлин охотно кивнула.
Расскажи мне, у тебя есть все ключи?
Нет, мигом ответила Хлин. Ключи выдаёт старик Рун, он же Старый Лис, и тут же забирает, как только они становятся нам не нужны.
Могла бы ты дать мне ключ от моих покоев, чтобы я выходила отсюда когда захочу, если я приворожу к тебе мужчину?
На этот раз Хлин помедлила с ответом.
Нет, нерешительно выдавила она, но тут же утвердительно затрясла головой, что-то придумав. Но я могу оставить твою дверь открытой, если сегодня вечером принесу тебе ужин после обхода стражи или же во время их дозора При них покажу, что дверь заперта, а потом незаметно открою её снова и уйду почти вместе с ними!
Голос её звучал возбуждённо, и Ингрид шикнула на служанку, чтобы та говорила тише.
А что же ты, госпожа? Приворожишь ко мне мужчину?
Да. Ингрид на ходу выдумывала ворожбу. Возьми сухую полынь и троллий цветок, смолоть их надобно будет в порошок, а после брось этот порошок ему в пиво или мёд. Но лучше в крепкое пиво. Так он не сразу почувствует горечь и всё выпьет. Я же в это время буду молиться богам, чтобы они обратили взгляд мужчины на тебя, она приумолкла, а потом добавила: Только порошка добавь немного, не перестарайся, иначе получишь отраву.
Х-хорошо. Глаза Хлин засияли.
Что-то ещё?
Нет, пожалуй.
Молчи о нашем разговоре. Лицо Ингрид стало жестоким.
Хлин послушно кивнула, испуганно потупившись, и, забрав грязную посуду, шмыгнула прочь из комнаты. Дверь за ней плотно закрылась, звякнул ключ в замочной скважине. Ингрид выдохнула и потёрла ладонью лоб. Теперь нужно было лишь дождаться ночи.
Весь день Ингрид томилась в ожидании, совершенно не зная, чем себя занять. Лучше бы конунг подарил ей ножичек и поленце, а не дорогие одежды и украшения. Она то заплетала, то расплетала себе множество косичек дрожащими от волнения пальцами. Пыталась петь, но голос подводил, срывался.
Настала ночь, солнце, утащенное Сияющей Гривой и Весёлым, закатилось за реку и лес, и в покоях стало темно, хоть глаз коли. Хлин постучала и вошла, занося ужин и кувшин со свежей водой. Она зажгла жировую лампу, и Ингрид увидела, что на её личике играет хитрая улыбка: видимо, незаметно подсыпать полынь и троллий цветок в пиво удалось. Хлин оставила дверь приоткрытой, так что было слышно шаги приближающихся стражников. Заметив копошащуюся в проходе служанку, они нисколько не удивились, но на всякий случай окликнули её. Хлин ответила им, старательно изображая спешку, и взяла в руки ключ.
Мужчины ушли. Было слышно, как поскрипывает под их ногами деревянная лестница. Хлин тепло попрощалась, теперь уже совершенно не робея перед девой, названной тролльей принцессой, и вышла. Замок медленно щёлкнул дважды, и дверь осталась открыта.
Ингрид облегчённо выдохнула. Она поела без явной охоты. Ела она теперь совсем немного и каждый раз, оставляя едва тронутую пищу на тарелке, качала головой негоже было выбрасывать так много.
Снизу вновь раздавалась громкая речь, друг с другом спорили и переругивались мужские голоса. Ингрид легла на кровать без сна, решив спуститься тогда, когда внизу настанет полная тишина. Она прислушалась.
Конунг окинул взглядом собравшихся. Ситка стоял рядом с ним, чуть позади, будто стараясь слиться с тенью. Агни, старейшины и Старый Лис сидели за столом, и старика ключника почти не было видно за широкими плечами ярла. Напротив них расположились Тила и Хьялмар вдова Лейва и её брат. Тилу позвали скорее из уважения к ней и её мужу, и никто не ожидал от заплаканной и потерянной вдовы какого-то участия, зато брат её Хьялмар заинтересованно смотрел в рот каждому говорившему и не медлил с тем, чтобы изложить и свою думу тоже. Ольгир позвал и нескольких глав богатых семейств они были верными подданными для Арна Крестителя, а на его сына поглядывали с недоверием, не ведая, что от него ожидать. Были тут и Рыжебородый с братом Вигго Ольгир доверил бы им и свою жизнь. Агни также настоял на том, чтобы служки позвали епископа, но тот опаздывал либо вовсе не посчитал нужным присутствовать.