Кадровый вопрос
Затренькал телефон внутренней связи и Нестеров, сняв трубку, услышал голос кадровика.
Сергей Владимирович, привет! Это Волосов. Как сам? Вот и замечательно, зайди, будь ласка, разговор есть.
Поднимаясь на девятый этаж, Нестеров перебирал возможные причины вызова, но ничего толкового на ум не шло. А под ложечкой сосало, и предчувствие было нехорошим. Кадровики без повода не беспокоят: то в биографии не там запятую поставил, то какая-нибудь жалоба на тебя пришла. Да мало ли что еще?
Здравствуйте, Сергей Иванович! Вызывали?
Это начальство вызывает, а я приглашаю, доброжелательно улыбнулся Волосов. Садись, тезка, рассказывай, как жизнь молодая!
Нестерова насторожил чрезмерно «ласковый» голос, но делать нечего, надо подыгрывать.
Да все нормально! Что не так, Сергей Иванович? Чем провинился младший оперуполномоченный лейтенант Нестеров?
Так уж обязательно и провинился? Есть один превентивный вопрос, но мы его с тобой обсудим чуток погодя. Взбодрить тебя, что ли? Уж больно ты напряженный. Кадровик с хитрецой посмотрел на Нестерова. Готовься, Сергей Владимирович, скоро будешь для мужиков «поляну» накрывать! Представление на должность оперуполномоченного подготовили, сегодня буду докладывать начальнику Управления. Может, даже в праздничный приказ к Дню Чекиста попадешь. Доволен?
Да вы что? Конечно. Спасибо, Сергей Иванович!
Нестеров действительно по-настоящему обрадовался. Ведь еще после Универсиады обещали повысить в должности, только обещалки затянулись.
Ты не меня Позднякова и Зитина лучше благодари, они прессовали вашего Короткова. «Любит» он тебя, Сережа! Ох, как «любит»! Правда, не понятно, за что Волосов помолчал секунду. Рапорт твой до меня дошел. Свадьба, в принципе, дело хорошее. Хотя, в народе говорят, хорошим делом брак не назовут. Это я так, в шутку. Как безвинно пострадавший. Женишься-то как? По любви или по необходимости? Заметив, как изменилось выражение лица Нестерова, кадровик шутливо поднял руки. Понял! Значит, по любви. Давно невесту знаешь?
Года два, если не больше. Нестерову с самого начала не нравился этот разговор, и Волосов ему сегодня тоже не нравился, уж больно добреньким был.
А родителей её знаешь? Что за люди, чем занимаются?
Обыкновенные, простые люди! Работают на авиационном заводе. Отец мастер цеха, мать то ли токарь, то ли фрезеровщик, не помню точно. А что, собственно, случилось?
Пока ничего. Ты же еще не женился! Волосов улыбнулся, будто сказал что-то веселое, а продолжил совсем другим тоном: Слушай, а ты родственников жены по оперативным учетам проверял? Нет? Это ты, браток, по молодости лет промашку дал. Глаза кадровика стали холодными, в голосе зазвучала жесткость и бескомпромиссность. Так вот, Сергей Владимирович, у отца твоей невесты серьезная судимость. В тридцать втором году он осужден за совершение контрреволюционных действий на десять лет. Подчеркиваю, контрреволюционных действий; срок отбывал в лагере в Амурской области. Что-нибудь знаешь об этом?
Сергей был в замешательстве.
Ничего не знаю. Я с Любиным отцом толком ни разу и не разговаривал. Люба мне тоже ничего не рассказывала, может, сама ничего не знает. Он не понимал, как надо вести себя в подобной ситуации. Слушайте, Сергей Иванович, какой он в баню контрреволюционер, нормальный мужик, настоящий работяга! Если даже что-то было, какое это может иметь значение?! Сорок лет прошло! Любы еще на свете не было!
Ты успокойся, Сергей Владимирович! Не кипятись! Чего взбеленился? Пойми, большой разницы в сроках, когда это произошло, действительно нет, если учитывать серьезность статьи, по которой был осужден и отбывал наказание твой будущий тесть. Контрреволюционные деяния за давностью лет не спишешь. Дело совсем в другом. Ты знаешь правило: наличие судимостей у близких родственников недопустимо для сотрудника КГБ, тем более занимающегося оперативной работой. Правда, в этом случае речь идет об отце твоей будущей жены, который формально не может считаться близким родственником. Зато статья у него какая! Поверь мне, сколько начальников столько мнений и подходов. Ты только начинаешь работу в органах, зачем тебе этот геморрой, клякса в формуляре? Женишься, и бумажка ляжет в личное дело. Из органов тебя, может, и не уволят, хотя я бы зарекаться не стал, но осложнений наживешь, это точно. Могут убрать с оперативной работы, перевести в хозяйственное управление куда-нибудь, портянки считать. А если оставят, то каждый раз, когда будет вставать вопрос о твоем перемещении, назначении, повышении, награждении, будут брать личное дело Нестерова и взвешивать все, с учетом, конечно, и данного негативного обстоятельства. Оно вам надо, как говорят в Одессе? У тебя прекрасное будущее, вся жизнь впереди, а ты хочешь жениться на дочери человека с уголовным прошлым. Разве это нормально?
Сергей молчал, придавленный свалившейся на него новостью. Он знал о жестких правилах, применяемых к родственному окружению чекистов, но никогда не предполагал, что хоть каким-то боком это коснется его самого. Все, что говорил кадровик, доходило до его сознания с небольшим опозданием.
Вы это о чем? Нестеров с трудом верил в реальность происходящего, он отказывался понять, чего от него, в конце концов, добиваются. Вы хотите сказать, что мне не надо жениться?
Этого я тебе как раз не говорил.
Волосов чувствовал растерянность молодого человека. А от этого состояния до принятия нужного решения всего один шаг. Надо дожать ситуацию, но так, чтобы молодой опер сам сделал надлежащий вывод.
Жениться надо, кто б спорил. Только важно правильно определиться: на ком и когда. Ты, Нестеров, парень умный и сам сообразишь, как должен поступить.
Наступило молчание. Волосов смотрел на лейтенантика с абсолютным спокойствием; он был уверен, что Нестеров все сделает так, как ему, кадровику, будет нужно. Вернее не ему, конечно, а интересам службы.
Сергей сидел на стуле, повернувшись немного боком к Волосову. Голова опущена, глаза устремлены в нижнюю часть стены, руки, сжатые в замок, локтями упирались в колени. Так прошла почти минута. Кадровик его не торопил. Потом Нестеров распрямился, в упор посмотрел в глаза собеседнику и, уцепившись за последнюю сказанную Волосовым фразу, ответил:
Уже сообразил. Следуя вашему доброму совету, Сергей Иванович, я, конечно же, женюсь. Фамилия, имя, отчество невесты и назначенная дата свадьбы указаны в моем рапорте. Разрешите идти, товарищ подполковник?
Нестеров встал.
Что ж, Сергей Владимирович, идите.
Дверь кабинета с небольшим, но совершенно ненужным для этого случая хлопком закрылась, и Волосов остался один.
Дурак ты, Нестеров! Сказал он вслух, глядя ему вслед.
Из нижнего ящика стола достал пепельницу, закрыл кабинет на ключ и, вопреки всем инструкциям и приказам по пожарной безопасности, закурил, что делал в исключительных случаях. Мысли его текли в одном направлении. Основываясь на своем печальном опыте общения с женским полом, он считал, что Нестеров совершает громадную, непоправимую ошибку.
Волосов набрал внутренний номер Позднякова.
Михалыч! Привет еще раз! Разговаривал с твоим подопечным. Тяжелый случай, доложу тебе. У парня крыша точно поехала. Не понимает или не хочет понять, что этой женитьбой ставит жирный крест на своем будущем И он по порядку стал растолковывать Позднякову ситуацию: Планировалось, что в следующем году Нестерова направят на работу в Первый главк. А если Сереженька твой женится в таком раскладе, как сейчас, и его не уволят, хотя это очень даже может быть, то кто ж его в разведку с тестем политическим уголовником возьмет? У нас, в Управлении, перспектив для него тоже не будет, вот уж Коротков обрадуется! А что? Появится фактически легальная причина тормозить и гнобить Нестерова по полной программе. И ничем ты своему молодцу не поможешь, разве что вместе будете водку пить Волосов поморщился, слушая, как Поздняков пытается возражать, и перебил: Брось из себя девочку строить! Не хуже меня знаешь, как в таких случаях бывает. Работают люди год за годом, других повышают, награждают, а они все работают и работают и ни хрена не получают! И от безысходности начинают пить горькую, спиваются. Не так, что ли? Так. А ты ему еще в этом поможешь по доброте душевной. Поможешь, поможешь! И все из-за кого? Из-за бабы, прости Господи! Волосов тяжело и искренне вздохнул, он уже во второй раз женился и, кажется, придется опять разводиться. Все, извини, разбирайся со своим Нестеровым сам, а мне надо к докладу подготовиться. Кстати, по нему тоже доложу. Ну, давай! И тебе не хворать!