Тебе на пользу пошло бы держаться учтивого тона, нахальный бандит, отвечает Кристабель, выдергивая из земли длинный стебель ворсянки и угрожающе взмахивая им.
Дигби останавливается поправить завязанное вокруг шеи кухонное полотенце.
Как смеешь ты обращаться к отважному Робин Гуду в такой манере? Он подбегает к Ов и хватает ее за руку. Прекрасная Марион! Скорее идем разбойничьей тропой! Там лежит путь к свободе!
Самые любимые книги были перечитаны столько раз, что достаточно посмотреть на обложку, чтобы погрузиться в их миры. Но миры эти не остаются только в пределах обложек. Они просачиваются наружу и накладываются на географию их жизни. Дети уверены, что тропинка у обрыва на Сил-Хэд та, по которой ходили контрабандисты в «Лунном флоте». (Она начинается там, где терраса сливается с меловым обрывом, и покатисто вихляет к вершине. Пастухи зовут ее Зигзагом, и)
«Даже овцы спотыкаются на ней, а что до людей я слышал только об одном прошедшем по ней храбреце», говорит Дигби горячечным шепотом, утаскивая Ов за собой.
Я не хочу, Дигби, говорит Ов. Там скользко.
Тогда стой на вершине стражем и не опускай мушкет, дорогуша, говорит Дигби.
«Лунный флот», полный рассказов о разбушевавшихся морях и в щепки разбитых о каменистые берега кораблях, также виновен в представлении Кристабель о том, что только галечная дамба, тянущаяся от Веймута к Портленду, удерживает штормовой океан по ту сторону. Ей нравится представлять, что случится, если ее прорвет, как волны с ревом понесутся по заливу многотысячной армией.
В неистовые ночи она подходит к чердачному окну и говорит Ов и Дигби звенящим от дурного предчувствия голосом:
Сегодня я слышу волны. Мы можем только надеяться, что дамба выдержит.
И когда говорит, она верит в свои слова, и по ней пробегает ужасный трепет, сильнейшее возбуждение, усиленное видом того, как Ов жмурится и складывает ладони для молитвы.
Вы должны попытаться уснуть, говорит Кристабель. Я останусь на страже.
Дигби серьезно кивает, застегивая пуговицы пижамы.
Потом я сменю тебя, Капитан.
Контрабандистская тропа на Сил-Хэд лежит неподалеку от построенных высоко над уровнем моря из красного кирпича коттеджей береговой охраны, решительно встречающих любые атмосферные фронты, что приходят с Ла-Манша. Ушедший в отставку офицер береговой охраны, что живет в одном из коттеджей, сидит в своем саду с биноклем в руке. Они с Кристабель обмениваются кивками.
Заметил кое-что, что может быть вам интересно, мисс Кристабель, говорит он, когда Дигби с Ов подбегают к ним. Плащ Дигби теперь повязан вокруг его головы.
Что случилось, Джим? спрашивает Кристабель.
Мужчина с иностранной бородой идет к вашему дому. Не похож на бродячего торговца, но я его прежде в округе не видел. С ним женщины. В брюках. Доброго дня, мастер Дигби, мисс Флоренс.
Добрый день, Джим, говорит Дигби. Как здоровье жены?
Идет на поправку, мастер Дигби, чему я очень рад. Что это у вас на голове? Снова играете в крестоносцев?
Это мастерская маскировка, шепчет Дигби.
Когда ты видел этого мужчину, Джим? спрашивает Кристабель.
Не более пяти минут назад, полагаю.
Кристабель кидает взгляд вниз на пляж. Взрослые по-прежнему там.
Премного благодарна, Джим.
Никаких проблем, мисс. Я хотел показать вам морские узлы, но раз вы спешите, не буду беспокоить.
Приношу свои извинения, Джим, но, похоже, это дело не терпит отлагательств, говорит Кристабель. Давай, Ов, взбодрись.
И зачем нам все время бегать? говорит Ов. Почему никогда нельзя присесть на минутку? Вон там отличное место для посиделок.
Нет времени на слабость, говорит Кристабель. Это месье Ковальски. Он идет в Чилкомб.
Веди же нас! восклицает Дигби, пускаясь бегом, и каждый третий его шаг скачок или дикий прыжок через куст.
Внизу на пляже Перри спрашивает:
Там наверху твои дети?
Розалинда кидает взгляд на утес из-под зонтика.
Сложно сказать.
Они довольно быстро спускаются по этой тропинке. Кажется, их трое.
Уиллоуби, все еще прячущий лицо в гальке, говорит:
Ну же, Перри, ты знаешь, что у Розалинды только один ребенок. Мальчик по имени Дигби. Эти девочки к ней отношения не имеют.
Признаюсь, я путаюсь, какой ребенок чей, говорит Миртл. Младшая девочка твоя, Уиллоуби? Улыбчивая? Такая булочка.
Уиллоуби поднимается и идет к морю.
Не хочешь искупнуться, Перри?
С удовольствием, старик, говорит Перри. Сегодня невыносимо душно.
Розалинда сообщает:
Мы с Миртл вернемся в дом переодеться к ужину.
Думаю, это все же были дети, говорит Перри, поднимаясь и отряхивая мелкие камешки с ног. Я их больше не вижу.
Уиллоуби исчезает под водой.
На полпути вниз Кристабель, Дигби и Ов резко сворачивают вправо, чтобы срезать дорогу. Они перелезают через каменную стенку и несутся через окружающий Чилкомб лес, когда до них доносится узнаваемый смех.
Передняя лужайка, говорит Кристабель, несясь во всю голову. Месье Ковальски на передней лужайке.
И он на лужайке, целиком: развалился на спине. Две коротковолосые женщины сидят за столом с напитками и сигаретами в одинаковых мужских нарядах: полосатых кофтах и широких брюках. Блайз, с сифоном для содовой в руках, стоит неподалеку вместе с Моди. На их лицах одновременно и легкая озабоченность, и крайний интерес.
Ура, а вот и дети. Они за нас поручатся, говорит одна из женщин.
Мастер Дигби, мисс Кристабель, мисс Флоренс, эти посетители желают увидеть миссис Сигрейв. Они уверяют, что уже знакомы с вами, говорит Блайз.
Прекрасно, говорит Кристабель. Так и есть. Благодарю, Блайз.
Услышав голос Кристабель, месье Ковальски садится. На нем распахнутая рубашка и свободные вельветовые брюки. Босые ноги покрыты пятнами краски.
Дитя здесь, говорит он. Хранительница кита с лицом Ахматовой.
Кристабель вздергивает подбородок и идет через лужайку ему навстречу. Она протягивает руку и, когда он вкладывает свою широкую ладонь в ее, твердо пожимает.
Кристабель Сигрейв, говорит она. Добро пожаловать в Чилкомб.
Она много раз репетировала этот момент в своей голове, и он проходит идеально в точности как и должно. Его едва ли портит прибытие Розалинды и Миртл, поскольку в момент их появления месье Ковальски жмет руку Кристабель, и это значит, что она отныне и впредь, всю вечность будет знать его первой.
Розалинда, говорит она, это месье Ковальски. Художник из России, что жил в Париже, в стране Франции.
Розалинда, вопреки обыкновению раскрасневшаяся от прогулки с пляжа, на мгновение лишается дара речи. Затем одна из светловолосых женщин кричит:
Роз! Ю-ху, дорогуша! Сюрприз!
Филли? Филли Фенвик? Это ты?
Она самая, говорит Филли, салютуя бокалом. Почему бы тебе не присоединиться к нам? Кажется, ты здесь живешь.
Розалинда подходит к столу, передавая зонтик Моди.
Филли, боже правый, сколько времени прошло?
Филли привстает, чтобы обнять ее.
Тысячелетия, не меньше. Чем ты надушена? «Мицуко»? Боже, сразу навевает воспоминания. Ты ведь знаешь Хилли? Хиллари Вон. Мы познакомились в «Слейд». Неразлучны с тех самых пор. Филли и Хилли. Что ж, это просто судьба.
Мы неразделимы. Очень приятно, говорит Хилли.
Что привело вас в Чилкомб? спрашивает Розалинда.
Филли указывает в сторону лужайки двумя пальцами с зажатой в них сигаретой, будто размахивает дымящим пистолетом.
Мы с этим сомнительной репутации негодяем. Спутались в Париже. Хилли работала моделью, я изучала рисование. Мы обе сердечно заскучали от жизни дебютанток.
До тошноты, говорит Хилли. Бесконечные обеды, за которыми только и говоришь, что об обедах. Все наши любовники и братья мертвы. Что нам за дело до обедов?
Он нашел нас в ночном клубе Монмартра, где мы танцевали ки-ки-кари, и захотел изобразить нас близняшками. Мы выпили бессчетное количество абсента и переехали в его студию в ту же апокалиптическую ночь. Целое приключение.