Полощу рот, умываюсь. Из зеркала на меня смотрит зеленоглазая длинноволосая женщина. Если мне что-то в себе и нравится, то это глаза и волосы с легкой рыжинкой. И то, и другое, кстати, досталось мне не от матери. От той у меня только комплексы. Снимаю бесформенную ночную сорочку. Надеваю миленький домашний костюм. Варю кофе и возвращаюсь в спальню с двумя полными чашками.
Короче. Это годится, тычет Настя пальцем в одну кучу. Это сжечь и забыть. Забирает из моих рук чашку. Садится поверх шмотья на растопку. Сейчас еще глянем обувь. И поедем в магаз кой-чего прикупить. Потом я тебе покажу, что и с чем можно миксовать. Сделаю фото, чтобы ты не запуталась. Надувает пузырь, тот лопается с веселым хлопком.
Как? Сейчас в магазин?!
Нет, послезавтра, Настя закатывает глаза так усердно, что становится даже жутковато. До обеда я свободна. С Мишкой мама сидит. Давай, еще твои аксессуары глянем, и выдвигаемся. Как у тебя, кстати, обстоят дела с украшениями?
Настя в свои двадцать успела родить. Смотрю на нее и завидую. И тому, что ей мамой довелось стать, и тому, что она в свои двадцать вот так себя уверенно чувствует.
Вот, беру шкатулку. Здесь все, что есть. Ты чего так на меня смотришь?
Ну-ка покрутись! Настя странно на меня пялится и описывает несколько кругов пальцем с хищным маникюром.
Зачем это? поджимаю губы.
Покрутись, говорю! бьет меня по заднице. Я, наверное, от шока кручусь. Ни хрена себе орех! Ты зачем такую фигуру прятала?
Издевается она, что ли? По привычке комплексую. Мама называла меня пухляшом. А когда я, затравленная, отказывалась от еды, противореча сама себе, кричала, что худая корова еще не газель, и что надо жрать, чтобы гастрита не было.
Не прятала я ничего, бурчу.
Слушай, уж не твой ли Чуковский тебе гардероб подбирал?
Нет, поджимаю губы. Мне, конечно, в какой-то мере даже льстит, что Настя верит, будто у меня может быть мужик. Но вот то, что она этим самым мужиком возомнила покойного Корнея Ивановича ненормально.
Ты что, обиделась? Не обижайся! Сейчас столько абьюзеров развелось мама дорогая. Им только дай, любую женщину превратят в клушу. А ты ничего. Огонь-баба. Мужики, наверное, шеи сворачивают. Вот твой Чуковский и бздит, что тебя уведут. Мой Лешка тоже как-то попытался попенять меня длиной моей юбки. Так я ему сразу на дверь указала. С ними только так надо. Больше он мой гардероб не комментирует.
Дожилась. Двадцатилетняя соплюха учит меня жизни! Кошусь на собственное отражение в зеркале. Где она, интересно, огонь-бабу увидела?
Широковатые у меня бедра.
С ума сошла?! Это же сейчас самый топ! Ты что, Ким Кардашьян не видела?! Да за ней все приличные дизайнеры в очередь выстраиваются. Совсем ты со своей бухгалтерией от жизни отстала. Но ничего! Мы это исправим. Денег побольше бери.
Возьму, конечно. Не подскажешь, где? язвлю.
Кто из нас бухгалтер? парирует соседка. Одевайся уже. Я еще домой заскочу. Мишке сиську дам. А то, боюсь, он после бутылочки грудь бросит.
Проверяю баланс на карте. Я прилично зарабатываю, но и трачу много. То квартиру выплачивала, то машину, ремонт делала, проспонсировала реабилитацию матери. Плюс, что бы там Настя не говорила о моем гардеробе, денег он стоит приличных. Не потому, что я такая уж модница, а потому что должность обязывает.
Пока Настя кормит сыночка перед выходом, аккуратно складываю отбракованную Настей одежду в пакет. Не факт, что я воспользуюсь ее советом и куплю что-то новое. Мало ли, какие варианты она предложит. Так что лучше не торопиться с разведением костров.
Удивительно, но мы неплохо проводим время в торговом центре, хотя и постоянно спорим.
Я не буду в этом ходить!
Это называется топ. Он жутко тебе идет. Мы берем, девушка, уверенно кивает консультантке.
Леопард! Я бухгалтер, а не порнозвезда!
Леопард нынче снова в моде! Вот с этим красным костюмом вообще огонь
С красным? Я бухгалтер, а не клоун, повторяю, как заведенная.
Что ты бухгалтер, уже в курсе весь магазин. Примерь! И если не понравится брать не будем.
А мне нравится! Мне, черт его дери, та-а-ак нравится! Я как будто и не я вовсе.
И этот ремень. Он, конечно, капец какой дорогой, но эта талия стоит того, чтобы ее подчеркнуть.
Закусываю губу. Гоню от себя насмешливый голос матери
Ну, что скажешь? сверкает довольно глазищами Настя.
Ты почему в наш дом только в этом году переехала? шмыгаю носом я.
Глава 4
Ставрос
Вика где?
Вика?! возмущенно пыхтит Азаров. Потом выдыхает резко, понимая, что перегнул. Сжимает кулаки с силой. Простите, Ставрос Агафоныч, но это все, что вас сейчас волнует? Мы в гребаном обезьяннике!
Вот именно. Надо проследить, чтобы с Викой ничего не случилось. Она выглядела очень напуганной.
Как и еще пара десятков детей вокруг! Может, вам стоило об этом подумать, прежде чем устраивать драку в парке аттракционов?!
Встаю. Красный туман перед глазами, конечно, уже не такой плотный, но до конца все ж не развеялся. И судя по тому, как меня подрывает, развеется он нескоро.
Тот урод назвал мою дочь хачевским выблядком. И толкнул. Он ее толкнул, Никита Семенович. Восьмилетнюю, мать его, девочку.
Зубы сводит. Руки сжимаются в кулаки. Да, может, и перегнул. Но блядь. Забрало упало, когда увидел, что тот боров к моей маленькой дочери лапы тянет. Впрочем, даже с опущенным забралом я вполне осознавал, что делаю. Когда брызнула кровь, я испытал чистый, ни с чем несравнимый кайф.
Ладно, что уж? осекается Азаров. А по поводу Вики вы не волнуйтесь. С ней моя жена. Ваш звонок нас с полдороги выцепил. Мы от родителей как раз с Ликой возвращались. А ведь мы вполне могли и до вечера задержаться! Неизвестно, сколько бы вам пришлось здесь тогда куковать.
Спасибо, что оперативно приехал, морщусь, потирая запястья. Никто со мной не нежничал, застегивая браслеты. Теперь неприятно ноет. Она точно держится? переживаю за дочь.
Да. Чай с Ликой пьют возле дежурки на стульчиках. Болтают о своем, о женском.
Закатываю глаза. Да уж. А я малую хотел в кафе сводить. Вот тебе и провели время вместе.
Что ж не выпускают?
Небыстрое это дело, Ставрос Агафоныч. Вы мне лучше вот что скажите. Не могла ли это быть намеренная провокация?
Хм. Значит, не у одного меня мелькнула такая мысль. Пожимаю плечами:
Как ты понимаешь, мне об этом никто не докладывал.
На уголовку тянет, отчитывает меня Азаров, как пацана. А я молчу. Потому что даже если так, ни о чем не жалею. Мудак заслужил и выгреб. Мы, конечно, попытаемся замять
Это каким же образом? заподозрив неладное, недобро сощуриваюсь.
Как вариант перекупим.
Ни за что.
Ставрос Ага
Ни! За! Что! Я не буду платить этой гниде.
Назло кондуктору пойду пешком? удивляется Никита моей принципиальности, как раз в тот момент, когда дверь в кабинет открывается, и хмурый дядька в форме бурчит:
Николоу, на выход.
Я могу быть свободен?
Дядька отрывисто кивает и пропускает нас с юристом вперед. Идем по пропахнувшему пылью и отсыревшей бумагой коридору к лестнице. На стенах ментовки огоньки. Сюрреалистическая картина. Спускаемся. Я впереди, Азаров тащится за спиной, капая мне на мозг:
А если все эти попытки направлены на то, чтобы просто выдворить вас из страны? Вы же понимаете, что это теперь раз плюнуть.
Слушай, у меня тут немаленький бизнес. Ну, кто меня выдворит?
В том-то и дело! Знаете сколько желающих оттяпать от вашего пирога? Не удивлюсь, если там и от миграционной службы желающие.
Раньше до этого не докапывались, пожимаю плечами.
Так то раньше.
Слова Никиты Семеновича тонут в визге, с которым, завидев нас, мне навстречу устремляется дочь.
Папочка! Папочка! и ревет, ревет! За последний год она ужасно вытянулась и повзрослела, внутри оставаясь еще совсем ребенком.
Привет, моя хорошая. Ну как ты тут?
Я нормально. А тебя посадят в тюрьму? А меня? Меня тоже посадят? ахает.