Подошел к напольному зеркалу и осмотрел его: на поверхности ни пылинки, значит его протирают, да и вообще следят за чистотой в комнате. Откуда-то из глубины дома послышался крик. Это был голос Жени. Бегом помчал к хозяйке магазина, освещая себе путь фонариком телефона. Ворвавшись в магазин, спросил:
Что случилось?
Там были вы!
Где?
В зеркале. Я не знаю как, но точно, как тот бородатый мужик, вы рассматривали что-то, будто зеркало, но с той, обратной стороны!
Правда чудно. Там по коридору я обнаружил комнату, выглядит вполне ухоженной, но попасть в нее можно лишь отсюда.
Не успел Антон договорить последние слова, как в стоящем на полу высоком зеркале показался бородатый мужчина, лет около пятидесяти, в строгом черном костюме он сверкал карими глазами и поправлял длинные, пышные усы. Козловский стремглав бросился в потайной ход. Бегом поднялся по лестнице и помчался в найденную комнату. Так и есть! Внутри расхаживал тот самый бородатый.
Резкие черты лица его, как и сама походка придавали бородачу угрожающий вид. Облачен человек в старомодный костюм-тройку, в руке зажата черная трость. Увидев вбежавшего, человек остановился посреди комнаты и не сводил с него глаз. Запыхавшийся Антон переводил дыхание.
Здравствуйте.
Добрый день, почтенный, ответил мужчина, чуть приподняв подбородок, мое имя Федор Аракчеев, я хозяин этого дома.
Какой сейчас год?
Странный вопрос.
Пусть будет даже глупым, считайте, я с луны свалился.
Тысяча восемьсот шестьдесят пятый, двадцатое апреля.
Вот это да! только и воскликнул Антон. Немыслимо!
С моей стороны тоже можно произнести это слово «немыслимо», ведь я ждал, что наконец, ко мне выйдет моя дочь, Оксаночка. После долгой разлуки, наконец, ждал её возвращения. Вы кто, молодой человек?
Я экзорцист, Козловский. Читал буквально сегодня в газете о смерти вашей дочери, сочувствую.
А, пресса второй свежести, махнул рукой Аракчеев, моя дочь умерла месяц назад упала с лошади. Лечил её доктор Кользин. Лечил, да не вылечил. Скончалась моя хорошая. Экзорсист говорите? Не знаю таких. Православный али католик? Козловский, хм.
Эм, православный.
Почему без бороды, усов? Дворянин? Я старомоден в этом плане, не признаю отмену крепостного Ох и беда будет.
Эм..
На лестнице послышались чьи-то шаги. В комнату, осторожно ступая, вошла Женя.
Я закрыла магазин и решила сама
Оксана! бросился к Жене Аракчеев, но тут же остановился, нет, вы не Оксана, но очень на неё похожи. Очень. Где же моя доченька? Я так скучаю по ней. Так скучаю.
Аракчеев сел на кровать и его глаза сделались мокрыми.
Женя, начал Антон, это комната тысяча восемьсот шестьдесят пятого года.
Не может быть! воскликнула девушка.
Подойдите к окну и посмотрите на улицу, сам бы не поверил, стоял на своем Антон.
Женя подошла к окну и отодвинула занавеску.
Это просто фантастика, какие-то чудеса просто!
Как будто портал.
Это все он, выпалил Аракчеев, этот загадочный месье Курвуазье, он приезжий искуситель соблазнил меня на перестройку внутри дома, этот коридор построил с дикой вонью, мешки с серой замуровал под половыми досками. Архитектор на семи языках говорит. Обещал мне свидание с умершей дочерью.
И что? спросил Антон
Я приходил и лицезрел её, мою дорогую, господи, как она похожа на эту девушку, все было хорошо, но всего лишь три дня, три дня я проводил с ней, а потом она опять погибала, я и лошадь ту пристрелил, а она умирала все равно, я возвращался по коридору обратно в дом, потом поднимался к ней в комнату и снова она жива, но только три дня, а потом снова смерть, священника приглашал тоже самое, а сейчас прихожу и её больше нет, я отчаялся, а Курвуазье исчез из города. Он построил дом этот пять лет тому назад и продал его мне, за исключением своей квартиры, а как уехал, то даже почта к нему перестала приходить, испарился гад! Найти бы его да спросить за все! Мракобесу доверился я, как он называл это? «Тоннель Дьявола». Я даже вскрыл дверь в его квартиру, чтобы узнать где он, а там письма все на французском, с каким-то инженером переписывался, поехал строить банк в Париже.
Мы, начала Женя, из точно такой же комнаты, но из двадцать первого века.
Но ты не Оксана! чуть ли не плача, воскликнул купец.
Антон спросил:
А вы можете проходить по коридору в наше время?
Нет, я спускаюсь в свою гостиную, никуда я не могу пройти. Вот грех то какой, грех. Месяц пялюсь в это зеркало, а это не она, оказывается. Что за плут он? Обобрал почти до последнего гроша и уехал в свою Францию. Грех-то какой, господа.
Ладно вам, смиритесь с утратой и не верьте никаким плутам, тем более за такие большие траты.
И зеркало это паскудное унесу, хватит с меня свиданий с покойной. В другом мире свидимся.
А ведь сюда можно экскурсии водить, высказалась предпринимательница Женя, за деньги большие показывать окошко.
Ну мы ведь не знаем природы этого тоннеля, может вредно здесь находится. Запах серы этот ещё. Дьявольщина. Возразил Антон.
Вы верите в Дьявола? Это же смешно.
Черный негатив существует, по работе знаю, с напускной важностью сказал Антон.
Ладно, тут, конечно, забавно, интересно очень, но пора магазин открывать, работать. На сегодня достаточно впечатлений. Уважаемый, вы бы не могли больше не стучать по батарее и не топать здесь нигде?
Так сударыня, не стучал я ни разу, не знаю, что и сказать вам. А как же зовут императора в вашем веке?
Антон замялся. Женя сказала:
Владимир! До свидания. Мы сюда еще придем, очень любопытная комната, все же экскурсии можно попробовать.
И вам всего хорошего. Владимир значит, интересно. Вседержатель мира, значит.
Попрощавшись с купцом времен Александра Второго, Антон и Женя спустились в магазин. Пора было вновь открывать его и приступать к торговле. Антон посоветовал никому о тоннеле не говорить, дабы не навлечь излишнего внимания.
Теперь то все прекратиться, уверен в этом, вешая на плечо черную сумку, сказал Антон. Он не будет ходить больше в комнату.
Если уверены, то ладно, будем надеяться, что тайна разгадана.
За свою работу Козловский взял с хозяйки оплату, включая траты на архив.
II
Приехав домой, в раздумьях о загадочном купце, Антон заказал по телефону большую пиццу и уселся перед телевизором. По региональному каналу начались местные городские новости шел репортаж о строительстве самого большого бизнес-центра в Марьевске. Внешним видом он напоминал сверкающий алмаз. Антон переключил на республиканские новости и попал на репортаж о том, что новая холодная война в самом разгаре, до перехода в горячую фазу, вещал аналитик, не хватает малого, спусковым крючком может послужить провокация. Кот Шуруп, теплым шерстяным комочком расположился рядом. Съев половину пиццы, Антон начал клевать носом и завалился на бок, на мягкую подушку дивана. Телевизор вещал в тишину ночи музыкальные клипы.
В восемь часов утра Антона разбудил телефонный звонок, Женя, голос её был встревожен пуще предыдущего.
Антон, у меня ЧП! Все ооочень серьезно! Я открыла магазин и обнаружила настоящий ледник какой-то: все в изморози, температура ниже нуля, цветы погибли! А на зеркале, на инее увидела узоры, опять стучало по потолку, громыхало, мне так страшно! Открыла дверь, чтоб всё таяло.
Не получилось значит. Ладно, я сейчас приеду к вам, новый обряд проведу, конечно, ничего не возьму с вас.
Уж постарайтесь.
После завтрака, состоящего из разогретой в микроволновке вчерашней пиццы и кружки черного кофе, Антон принялся собираться в город. В голове роились неприятные мысли, что он столкнулся с чем-то серьезным и просто так отделаться от хозяйки магазина не удастся. Не моргая, пялясь в зеркало в ванной, побрился. Вспоминалось зеркало из магазина и купец Аракчеев в горе. А этот Курвуазье действительно слуга Дьявола, а может он сам и есть Дьявол? Ввел в искушение, ограбил и испарился.