Перевернувшись обратно на живот, Нед обнаружил, что берег уже довольно далеко. Гребя к земле, он чувствовал, как сильное течение пытается увлечь его к Массачусетскому заливу. Уилл стоял по пояс в воде и, уперев руки в бока, наблюдал за ним. Нед приподнялся на миг и помахал ему, но тут же заметил в тени деревьев за спиной зятя фигуру человека. Разглядеть незнакомца было трудно. Он был одет в черное, с темными волосами и темной бородкой и стоял совершенно неподвижно. Не успел Нед толком его рассмотреть, как понял, что его снова сносит. Течение было таким сильным, что могло утащить его обратно в Англию, только позволь. Пришлось ему опустить голову и поплыть поплыть напряженно, на грани паники, загребая руками и молотя ногами, чтобы не утонуть. Когда ступни его наконец коснулись илистого дна и он смог встать, тот человек исчез.
Нед выбрался из реки и упал на траву. Дыхание сбилось, сердце стучало. Уилл прошлепал по воде и со смехом склонился над ним.
Слово даю, никогда в жизни мне не доводилось видеть столь стремительного пловца! Вид у тебя был такой, словно за тобой Левиафан гнался!
Это был звук, которого Нед давно уже не слышал, смех Уилла. Он приподнялся на локтях, закашлялся и изрыгнул добрый глоток речной воды. Посмотрел на деревья, листва которых шуршала на легком ветру. Возможно, та фигура существовала лишь в его воображении. Он решил ничего не говорить, чтобы не портить зятю хорошее настроение.
Эта река прямо как тот человек, в честь которого ее назвали[2]. С виду вполне себе дружелюбная, но исподтишка готова тебя убить.
Уилл снова расхохотался, протянул ему руку и помог встать. Они обсушились на солнышке, надели чистые рубахи и зашагали по пустынной дороге по направлению к дому двое английских цареубийц, рука об руку.
Миссис Гукин, облачившись в передник, хлопотала на кухне, готовя ужин, когда Нед просунул под притолоку голову и спросил, не найдутся ли у нее в хозяйстве ножницы и метла. И если да, то нельзя ли их позаимствовать?
Разумеется, ножницы у нее имелись, с лезвиями острыми, как перочинный нож, ну и метла, конечно, тоже. Она принесла их из чулана.
А нет ли, случайно, зеркальца?
Она дала и его и стала смотреть, как полковник взбирается по лестнице. На пороге, где он только что стоял, осталось мокрое пятно.
Сколько они у нас пробудут, мама? спросила Элизабет, накрывая на стол.
Сколько им захочется. Твой отец совершенно непоколебим в этом отношении.
Но зачем они приехали из Англии в Массачусетс? По государственному делу?
Довольно вопросов. Принеси-ка воды.
На чердаке Нед придвинул стул к окну, предложил Уиллу сесть и принялся подстригать ему волосы. Они были в бегах с апреля. Полтора месяца в Англии, ночуя в чужих домах, в амбарах и под живыми изгородями. Парламент объявил их в розыск за попытку поднять армию против сделки о возвращении изгнанного Карла II. Потом десять недель проболтались на вонючем корабле. Темные локоны сыпались с Уилла горстями.
Может, достаточно, Нед? запротестовал он спустя какое-то время. А то буду лысый, как яйцо.
Пока недостаточно, чтобы выглядеть респектабельно, а именно такой вид мы должны приобрести. Если будем выглядеть как беглецы, то и обращаться с нами будут соответствующим образом. Переходим к лицу, солдат. Пришло время расстаться с бородой.
Присев перед Уиллом на корточки, он занялся спутанной массой волос, доходившей зятю почти до груди. Ножницами полковник работал ловко. Давным-давно, в двадцатые годы, еще до войны, он был учеником в торгово-портняжной компании, постигая все тонкости работы с тканями, и пальцы до сих пор помнили навыки обращения с инструментом.
Лицо, проступившее, когда бо́льшая часть бороды исчезла, было мужественным и умным, исполненным духовной силы такому лицу место на страницах «Книги мучеников» Фокса[3], подумал Нед. И его молодой спутник как раз бы в нее попал, не убеди он его бежать.
Вот сейчас хватит. Нед показал зятю результат своих трудов в зеркале, вручил ему ножницы и занял место на стуле. Теперь приведи в порядок меня.
Уилл замялся. Его тесть всегда отличался изысканным вкусом, начиная от расшитых жилетов и дорогих туфель и заканчивая роскошным домом на Кинг-стрит близ дворца Уайтхолл. Не одни левеллеры упрекали полковника в тщеславии. Старик наверняка тоскует, лишившись всего, но не произнес до сих пор ни единой жалобы. Под тяжестью событий минувшего года волосы его стали почти совсем седыми.
Он осторожно щелкнул ножницами.
Смелей, Уилл, весело скомандовал Нед. Но когда обрезки посыпались на пол, он заметил, что они цвета гусиных перьев, а посмотревшись в зеркало, с ужасом осознал, что стал седым, как те старые солдаты-роялисты, что просят милостыню в Лондонском Сити. И отложил зеркало.
Спустившись через полчаса в кухню на ужин, они предстали перед хозяевами в совершенно преображенном облике. Гости избавились от вонючих армейских курток из кожи. От вымытых в реке тел веяло чистотой. Сидящие за столом среди семейства Гукинов двое мужчин в рубашках ничем не отличались от прочих английских обитателей Массачусетса. И слава богу, подумалось Мэри Гукин. Быть может, им удастся-таки не привлечь к себе внимания.
Дэниел склонил голову:
Благословенно имя Твое, о Господь, за щедрые дары, которыми питаешь Ты нас в час сей. Прости нам грехи наши и слабости, обереги и сохрани Церковь Твою в эти времена испытаний и пошли нам здоровье, мир и истину, ради Христа, единственного нашего Спасителя. Аминь.
Аминь.
Дэниел поднял глаза, улыбнулся и простер руки.
Ешьте.
Ужин был довольно скромным: свежеиспеченный хлеб, сыр, маринованный язык. Гости поглощали еду, как люди, умирающие с голоду. Тем не менее они старались не забывать о хороших манерах, отламывая хлеб по кусочку и прожевывая каждый, прежде чем отправить в рот следующий. Дэниел поставил на стол кувшин с пивом. Нед согласился, а Уилл отказался.
Отец Уилла был проповедником, который придерживался строгих пуританских правил, пояснил Дэниел причину такого воздержания жене.
Это так, полковник Гофф? вежливо осведомилась она.
Уилл проглотил кусочек хлеба, прежде чем ответить.
Весьма строгих. Он отказывался совершать крестное знамение во время крещения, не дозволял обмена кольцами во время бракосочетания и не облачался в стихарь. Он подписал петицию к королю с осуждением подобных практик, за что потерял место в Сассексе. Ему пришлось перебраться в Уэльс.
А это для любого человека страшное наказание, вставил Нед.
Уилл усмехнулся и покачал головой.
Вы уж простите его, миссис Гукин. Я за годы натерпелся от его шуток. Дело в том, что я родом из Уэльса это, наверное, заметно по моему говору.
Мэри улыбнулась:
В таком случае вы-то, полковник Уолли, не из валлийцев?
Нет, слава богу. Я ноттингемширец. Нед отхлебнул глоток пива. Но валлийцы прекрасные проповедники, стоит отдать им должное. Присутствующий здесь Уилл одарен настоящим талантом. Оливер считал его лучшим оратором во всей армии.
Оливер. То, с какой фамильярностью было обронено это имя, заставило всех за столом приумолкнуть, и Гукин не сдержался.
Нед приходился лорду-протектору двоюродным братом, пояснил он детям.
И сразу пожалел об этом. Мэри обожгла его взглядом, тогда как отпрыски оживились.
Какой он был?
Вы часто с ним виделись?
Расскажите нам о прозекторе, Нед
Нед рассмеялся, вскинув руки:
Слишком много вопросов сразу.
Но вы хорошо знали его светлость?
О да, да, весьма неплохо.
Он мог бы добавить, что они родились с разницей в один год, с детства дружили, вместе учились в университете, вместе катались верхом, охотились и играли в карты дело было до обращения Оливера. Что они жили в одном доме в Лондоне, пока не создали свои семьи, что Оливер убедил его стать солдатом и в итоге продвинул до должности генерального комиссара всей английской кавалерии. Что они вместе сражались под Марстон-Муром и Нейзби, а также в дюжине других битв, что во время правления Кромвеля он возглавлял военную охрану протектора, что находился рядом с ним в последние минуты его жизни. И что, если бы не Оливер, он вел бы скучное существование торговца сукном и незадачливого земледельца, не подписал бы смертный приговор королю, а значит, не оказался бы на склоне лет здесь, на другой стороне мира, вынужденный спать на чердаке.