И снова мне приходится притворяться. Я боюсь сойти с ума из-за этой ситуации. То есть сойти с ума ещё больше. Поэтому я позволяю Лиаму кормить меня. Судя по поведению доктора, мой план, похоже, работает. Он относится ко мне как к хрупкой маленькой вещи, о которой нужно заботиться. Кажется, его забавляет то, что я целую его. Он спрашивает, нравится ли мне это блюдо, на что я отвечаю, что оно очень вкусное. К счастью для меня, это происходит не каждый день, иначе это не доставляло бы мне удовольствия. Закончив трапезу, я на мгновение поднимаю свой взор, замираю и произношу:
Похоже, твои глаза сверкают.
Не отвечая, он улыбается и помогает мне подняться. От прикосновения его рук, которые держат меня несколько мгновений, моё сердце начинает биться быстрее. Какой предатель этот орган! Мне интересно, можно ли как-то избавиться от него? А может, отделить его, как в сериале «Однажды в сказке»? Это существенно облегчило бы работу над собой Вопрос для дальнейшего изучения!
Врач объясняет мне первое, что нужно сделать для направления эмоций в нужное русло: истощить себя физически. Как говорится, «mens sana in corpore sano» в здоровом теле здоровый дух. Он приглашает Сашу и бросает на пол ПЗ, заменяя моё испачканное накануне платье на спортивную одежду. О, вот оно. Хорошо, что мой новый организм очень быстро избавляется от пищи. По правде говоря, это мясо всё равно показалось мне странным. Но учитывая моё состояние после переливания крови, у меня не должно быть очень ясных идей.
Я восхищаюсь Сашей, учителем крав-мага. Он может находиться в трёх разных формах: в мужской, в женской и вне гендера, то есть в исходной форме. Когда Саша тренирует реборнов, он использует своё негендерное тело. Я всегда в замешательстве в такие моменты. Как обращаться к нему? Говорить «он» или «она»? Когда он появляется в своей третьей форме, я просто называю его по имени. А когда он появляется в мужском или женском теле, я, конечно же, использую правильное личное местоимение.
Он очень строгий и динамичный учитель с острым языком, потому что стремится к совершенству. Саша здесь, чтобы напугать возрождённых и дать им понять, что речь идёт о выживании. Но в то же время инструктор также является первым человеком, который подбадривает нас. Такой учитель мне подходит, потому что руководить значит не просто быть авторитетом из-за желания командовать. Мне было бы хорошо, если бы Саша относился ко мне так же, как и к другим. У нашего инструктора, похоже, серьёзные проблемы со мной. Поэтому в его присутствии я стараюсь вести себя как можно более сдержанно.
Мы выходим на уединённую равнину. Местность обманчиво плоская, везде есть деревья, а также землистые участки. Учитывая то, что сейчас мы находимся в режиме особого занятия, я не могу жульничать. А чтобы всё прошло быстрее, надо притвориться, что это всего лишь плохой сон
После интенсивной тренировки в полтора часа я иду в душ. Точнее, не иду Я бегу! Как же я была права, опасаясь худшего. Саша вёл себя совершенно подло, не переставая унижать меня, заставив повторить подходы тридцать шесть раз! Переходя к менее напряжённой теме, пользуясь тем, что вода обжигает мою кожу, я задаюсь вопросом об отсутствии синяков и боли в теле. Тренировка была очень интенсивной. Но у меня совсем небольшая боль и нет никаких следов на теле! Я всегда считала синяки и болезненные ощущения в теле доказательством хорошей физической нагрузки. Сегодня я воспринимаю это отсутствие как иллюстрацию моих физиологических изменений.
Конечно же, я не могла не заметить тесную близость между Лиамом и Сашей. Последний, кажется, почти поклоняется ему. На мой взгляд, в их близости что-то скрывается. Саша кажется полностью преданным Лиаму, как будто обязан ему жизнью. Так что мне было бы не лишним при случае раскрыть тайну, связывающую их обоих.
Как только я приведу себя в порядок и расслаблюсь, я вернусь в клинику. За всё это время я не встретила ни одного реборна. Они проходят медицинскую консультацию или находятся на обучении. В своём кабинете Лиам протягивает мне мой ежедневный усилитель. Я разражаюсь смехом.
Ты получила удар по голове, забеспокоился Лиам, увидев, как я смеюсь без видимой причины.
Нет, извини. У меня в голове просто крутилась какая-то глупая шутка. Когда ты дал мне укрепляющее, я подумала: «А! Мой укрепитель. Как хлеб для меня». И вдруг я подумала о хлебе насущном Вот и всё. Насущный смузи. Мой юмор школьницы.
Я встречаюсь с разочарованным взглядом Лиама, когда улыбаюсь ему во все зубы. Ах, это так забавно! У него точно такой же взгляд, какой я обращала к своим кыргызским студентам, когда они меня утомляли. Иногда я спрашивала их: «Почему вы мне нравитесь? Вы утомительны!» а они в ответ всегда смеялись. От воспоминаний о моих учениках, которых я так любила, я теряю улыбку и сдерживаюсь, чтобы не заплакать.
Внезапно я спешу выпить свой укрепляющий напиток и снова сосредотачиваюсь на настоящем. Мне действительно нужно заставить себя не думать ни о Лилле, ни о Бишкеке. Это слишком сложно. В Кыргызстане я, как и многие иностранцы, занималась преподавательской деятельностью: это было то официальное трудоустройство, то импровизированная волонтёрская работа для приезжих туристов. Но я поняла о себе кое-что важное: я не могу не любить своих учеников. Наверное, кто-то сказал бы мне, что это плохо, а кто-то отстаивал бы обратное. Это данность! Я не выбирала учеников, но они мне правда нравились.
Девушке в моём возрасте, согласно кыргызским обычаям, считается, что пора выходить замуж. Поэтому, когда мужчины спрашивали меня, не хочу ли я найти мужа или завести детей, я всегда отвечала: «Зачем заводить детей? У меня уже есть мои ученики». Я не исключала факта замужества, но это случится гораздо позже, когда я стану старше и буду готова к этому, разумеется. Даже если мои ученики не всегда догадывались об этом, я хочу заявить, что они были как раз теми, кто вернул мне способность любить. Видеть их всегда было приятно вне зависимости от моего морального состояния.
Поэтому я быстро переориентируюсь на реальность и фокусируюсь на своём коктейле. Я была права: я слаба. Я проявила слабость, позволив себе погрузиться в свои воспоминания. Внезапно я слишком поздно замечаю другой вкус смузи, и у меня начинается сильная головная боль. Моё зрение затуманивается. Я делаю вдох и мне становится гораздо лучше. Напротив стоит Лиам, но уже с другим взглядом. Даже энергия, которую он излучает изменилась; она уже не кажется прежней. Может быть, это часть его самого, его подсознания? Одно можно сказать наверняка: меня больше нет в реальности.
Догони меня, если сможешь, бросает Лиам, прежде чем выбежать из кабинета.
У меня галлюцинации. Что это за сверхчеловеческая скорость? У меня нет выбора я бегу за ним. Я не так быстро бегаю, но мне удаётся держать его в поле зрения. Съеденное мясо улучшает мои способности.
Я не знаю, как долго мы бежим. Мы оказываемся в незнакомом крыле центра. Запыхавшаяся, погружённая в темноту, я понимаю, что потеряла Лиама. Оказывается, он спрятался за столбом, и он спешит выйти из тени.
Тебе нечего мне сказать? спрашивает он сухим тоном, не демонстрируя никаких эмоций.
Вау, я чувствую приступ тахикардии. Он разоблачил меня? Я собираюсь разыграть спектакль.
А как насчёт тебя?
Мне кажется, я задал вопрос первым, отвечает он порывистым тоном.
Я вздыхаю. Я бы сказала то же самое. Почему мы так часто должны быть такими одинаковыми? Хотя я бы всё равно не стала использовать такой ледяной тон.
Хорошо, хорошо. Правда в том, что я убегаю от тебя, потому что не доверяю тебе. Смотри, даже здесь. Что это ещё за импровизированная симуляция без предварительного уведомления? Как так можно поступать? Я не могу тебя понять.