Тише, постучал по микрофону преподаватель. Не надо лекцию превращать в уличный митинг. Мы всё-таки цивилизованные люди, и на нас смотрит вся Европа.
В перерыве между парами Михайло обступили его товарищи по группе, засыпая вопросами, на которые тот не успевал отвечать.
Оружие было настоящее?
Да, только патроны холостые.
А откуда форма?
Что-то из музея, что-то сами сшили.
Ты умеешь шить?
Я много чего умею
Михайло, почему ты не рассказывал о военной реконструкции? спросил Дмитро Чумаченко.
А ты не спрашивал, сухо отозвался Михайло.
Да он просто скромничает, сказала Маруся Старостюк и, сгорая от любопытства, спросила. А кто та девушка, которую вчера видели рядом с тобой?
Как говорят политики без комментариев улыбнулся Михайло.
А можно записаться в военно-исторический клуб?
Думаю, тебе лучше обратиться к Славе Куценко.
Здорово ты препода поставил на место: «у меня есть уважительная причина», восхищённо проговорил Микола Луговый.
А сегодня не будет ещё одного Марша славы?
Нет, но празднования продолжатся.
Говорят, москали возмущены вчерашним парадом, сказал Дмитро Чумаченко, сверкая глазами.
И что же? Они всегда чем-нибудь возмущены!
Было бы неплохо поучить их уму-разуму, чтобы они поняли, кто в городе хозяин.
Михайло погрозил пальчиком и, скрывая улыбку, проговорил:
Дмитро, на нас смотрит цивилизованная Европа.
Он не выдержал и покатился хохотом, подавая пример остальным. Молодые люди вволю посмеялись и пошли в спортзал на следующую пару
Господин Потоцкий, физрук Львовской политехники, был человеком незаурядным, состоял в местной ячейке партии «Свобода», возглавлял её молодёжное крыло «Сокол» и летом 2013 года выступил организатором спортивного лагеря, где юноши проходили идеологическую и физическую подготовку для предстоящей борьбы за «дело Степана Бандеры». Они стреляли из бутафорского оружия, ходили строем, а вечерами сидели вокруг костра и слушали лекции в духе националиста Дмитрия Донцова о двух мирах: цивилизованном «Латино-германском» и варварском «Московско-азиатском». Там же впервые прозвучал лозунг: Україна це Европа!
После окончания занятия физрук Потоцкий отпустил всех студентов, кроме троих: Михайла Головко, Дмитра Чумаченко и Миколы Лугового.
Парни, сказал он, обводя взглядом своих студентов. Я помню вас по летнему лагерю, где вам преподали ряд уроков. Пришло время проверить, сколь хорошо вы их усвоили. Я верю, что вы способны выполнить самое ответственное поручение.
Я за вас пойду в огонь и воду! выкрикнул Дмитро Чумаченко, вытягиваясь по струнке. Михайло покосился на него, испытав чувство, родственное тому, которое называется «дежавю», то есть уже виденное где-то.
Какое поручение? спросил он.
На улице Короленко есть здание, которое наши власти задарма сдают в аренду москалям.
«Русский дом»?
Именно. Это логово оккупантов, которые занимаются на украинской земле пропагандой и агитацией своих имперских идей. Мы должны положить этому конец. Пускай убираются в свою Россию. Чемодан вокзал Москва Сегодня ночью настоящие патриоты нанесут удар по логову врага, и я верю, что это будете вы, парни.
Я долго ждал этих слов, с жаром подхватил Дмитро Чумаченко. Пора выгнать всех москалей из нашего города.
Что мы должны делать? спросил Михайло.
Под покровом темноты устроить небольшой погром. Вооружайтесь, чем можете битами, бутылками, булыжниками. Я хочу, чтобы земля горела под ногами москалей, и они бежали из нашего светлого города.
У меня руки чешутся разобраться со знакомыми москалями и жидами. Загнать бы всех оккупантов в сарай и сжечь там!
Ещё не пришло время, Дмитро, перебил запальчивого юношу Потоцкий. Для начала сбросим с трона свинью в короне
Физрук остановился, осознав, что сболтнул лишнее, и продолжал:
Ну, так что, парни, я могу на вас положиться?
Мы всё сделаем, отвечал Дмитро Чумаченко. Не так ли, парни?
Да, единодушно отвечали Михайло и Микола.
И помните никому ни слова!
Поздно вечером трое народных мстителей, вооружённые битами и благим намерением очистить город от русских, сошлись в тёмном переулке.
Что у тебя в пакете? спросил Михайло.
Коктейли Молотова, усмехнулся Дмитро Чумаченко. У батьки в гараже канистру с бензином нашёл, и три бутылки зарядил. Мы сожжём этот вертеп!
Они подступили к двухэтажному особняку на улице Короленко, где размещался Русский культурный центр. Стояла тишина. С неба за происходящим наблюдала одинокая луна, иногда прячась за дымкой облаков. Дмитро вытащил бутылки из-под пива, наполненные бензином и заткнутые грязными тряпками. Эти снаряды, поджигая, он бросал в окна, закрытые решётками, восклицая:
Гори, гори ясно, чтобы не погасло!
Микола Луговый, тем временем, битой громил витрину с афишами, сыпались стёкла на каменную мостовую. А Михайло Головко тщетно пытался выломать входную дверь. Потом он бросил это занятие и, схватив баллончик с аэрозольной краской, начертал на фасаде здания нацистские лозунги:
Слава Украине героям слава! Слава нации смерть ворогам!
Дмитро Чумаченко израсходовал все огненные боеприпасы, но цели так и не добился. Бутылки с зажигательной смесью, побив стёкла, застряли в оконных решётках и внутрь здания не попали. Тогда он подскочил к Михайло и рявкнул:
Я знаю, что писать «Москалiв на ножи». Они ещё запомнят нас!
В этот момент из ворот православной церкви, что находится по соседству с «Русским домом», выбежали несколько человек и с кулаками бросились на вандалов. Дело принимало опасный оборот. Дмитро, крикнув: «Братва, шухер!» кинулся наутёк. Сообщники разбежались в разные стороны.
Михайло опрометью кинулся к трамвайной остановке, но время было позднее, и общественный транспорт уже не ходил. Сердце тяжело стучало в его груди. Он бежал, оглядываясь назад, пока не убедился, что оторвался от преследователей. В третьем часу ночи Михайло пришёл домой и, не отвечая на вопросы матери, завалился на кровать в своей спальне Утомлённый тревогами дня, он быстро заснул, а во сне видел охваченный пламенем «Русский дом».
На следующий день сотрудники Русского культурного центра в Львове написали заявление в милицию по факту вандализма, но сотрудники правопорядка не смогли найти виновных просто потому, что никого и не искали. Многострадальный львовский русский дом неоднократно подвергался нападениям, и ещё в девяностые годы появились такие стихи:
Наполненные жаждой мести,
Не в танк, плюющийся огнём,
Летят бутылки с адской смесью,
Летят во Львове, в Русский дом
Три недели спустя
Небо хмурилось. Моросил дождь. Влюблённые гуляли по аллеям парка Франко. Михайло держал над головой Снежаны зонт и был задумчив. Она коснулась его руки и сказала:
Ты как будто не со мной. Где витаешь, милый?
Он нехотя улыбнулся и отвечал неопределённо:
Да так, задумался о своих делах. Я бы не хотел об этом говорить.
У тебя от меня секреты?
Прости, не могу тебе всего рассказать. Это не моя тайна.
Мы с тобой видимся так редко, вздохнула девушка.
Я очень занят сейчас
И к тому же учимся в разных вузах, продолжала она. Почему ты не стал поступать в наш университет? Вроде и мама твоя здесь училась.
Потому что мечтал о вузе, который связан с именем Степана Бандеры.
Да, ты настоящий патриот, слегка улыбнулась девушка.
Михайло не заметил насмешки в её словах и спохватился:
Чуть не забыл. Завтра у моей матери День рождения. Она приглашает тебя.
Правда? оживилась Снежана. А что же ей подарить? Что она любит?
Деньги мрачно отозвался Михайло.
Деньги это не подарок, возразила Снежана. Она эффектная дама и наверняка одевается в модных бутиках В каких?