Как будто я ворвалась в их идиллию со всеми своими несовершенствами и недостатками. С животиком вместо пресса и первыми морщинами между бровей и в уголках глаз. С паршивым характером и в кроссовках.
От этой мысли мой ступор прошел, и накатила жгучая ненависть в обнимку с завистью.
Нет, вашу мать! Это моя квартира, мой муж и мои простыни. Только я имею право спать в этой постели и раскидывать вещи, трогать этого мужчину.
Развернувшись на пятках, я пошла в ванную. Мой разум немного оправился от шока и подсказывал, что нужно прекратить наливать воду в ведро. Но адреналин был сильнее. Я выкрутила воду на максимум. Надеялась, что Руслан проснется и остановит меня, но он продолжал сладко сопеть в обнимку с идеальной девкой.
Никто меня не остановил. Я вытащила ведро из ванной, донесла до спальни и одним мощным эффектным движением вылила студеную воду на сладкую парочку.
Девица вскочила и завизжала. Оказывается, я хорошо прицелилась, и теперь она совсем не казалась мне идеальной с мокрыми спутанными волосами, дрожащая, сутулая. Она пыталась прикрыться сначала руками, потом подняла платье с пола.
Я села в кресло и наблюдала, как она мечется по спальне. Извращенное злое удовольствие скривило мои губы в усмешке.
Руслан, визжала девица. Где мои вещи! Что происходит?
Я смело встретила взгляд мужа, который не паниковал. Стоит отдать ему должное. Он и не пошевелился, только вытер мокрое лицо и сел на кровати. Помогать искать вещи он не собирался. Его любовнице пришлось самой собирать с пола художественно раскиданное белье.
Она продолжала что-то говорить, но я уже не слушала. Истеричный щебет превратился в фоновый шум. Все мое внимание было приковано к супругу. Быстрый кайф от опрокинутого ведра воды испарился, как только девица выскочила из спальни, схватила свои туфли и умчалась из квартиры.
Руслан спокойно встал с кровати, натянул трусы и спросил:
Удовлетворена?
Я? Не особенно. А ты? ответила я, стараясь звучать так же невозмутимо.
Но мой голос дрогнул, выдавая нервы.
Руслан снял с кровати мокрую простынь и отнес в ванную.
Обязательно было устраивать цирк, Кирюша? спросил он. Теперь придется простынь стирать.
И так бы пришлось, милый. Неужели ты бы оставил белье после своих утех?
Тоже верно, согласился муж.
Он прошел на кухню, включил чайник. Я поняла, что муж не собирается падать на колени и просить прощения со слезами раскаяния. Пришлось самой идти к нему и выяснять, какого гребаного черта случилось с с нами.
Ты должна быть в бассейне и у мамы, сообщил Руслан, как только я присела за стол на табурет.
Я должна извиниться, что приехала в свой дом и помешала вам?
Нет, конечно. Но было бы проще, если бы ты позвонила.
Разумеется. Для тебя.
Для меня, подтвердил Руслан. Но и для тебя тоже.
Он был по-прежнему невозмутим и налил мне чай. С ромашкой.
Я очень хотела начать орать, бить его, обвинять, обзывать. Но спокойствие Руслана как будто прицепилось ко мне вирусом и отравило все естественные эмоции. Гнев, боль, обида, ярость? Нет, я ничего не чувствовала.
Да, для тебя тоже было бы лучше не знать, Кира, цинично, но честно проговорил Руслан.
Я закивала, соглашаясь с ним и осознавая весь объем лжи и предательства, в котором жила.
Ты не первый раз приводишь ее? догадалась я.
Не первый, кивнул муж.
Когда я уезжала на выходные с Леной в санаторий?
Он кивнул.
Когда осталась у мамы в ее день рождения?
Снова кивок.
Ты купил ей мои туфли?
Нет. Я не купил тебе такие, потому что они были у нее.
Я зажмурилась и стиснула зубы, чтобы не зарыдать.
Не знаю, какая версия более унизительная.
Нет здесь ничего унизительного, Кира, жестко обрубил Руслан. Ты сама себя унизила, вылив на нас ведро воды.
Я должна была разбудить вас обоих поцелуями?
Воспитанные люди кашляют в таком случае.
Воспитанные люди не спят с любовницей в супружеской постели.
От возмущения я вскочила с табуретки, задела стол. Чай вылился из чашек на мою любимую льняную скатерть фисташкового цвета.
Может, мне вообще ни с кем не спать?
Было бы идеально, выплюнула я, повышая голос до крика. Кажется, именно это и подразумевает брак, Руслан. Моногамию. Ты спишь только со мной. Или я путаю?
Брак подразумевает нормальные отношения, Кира. А у нас с тобой давно их нет.
Что ты говоришь? Забавно, что я узнаю об этом только сейчас.
Я говорил, но ты не слышишь.
Ладно, допустим. Вот слушаю. Скажи сейчас.
Ты все разрушила сама. Посмотри на себя. Посмотри на нас. Каждое утро я встаю и стараюсь не дышать, чтобы тебя не злить. Ты сразу начинаешь орать и портить мне настроение.
Я схватилась за горло, чтобы не выпускать наружу истеричный смех.
Руслан, ты шутишь?
Нет. Какие шутки? С тобой невозможно жить. Постель по расписанию, вопли каждый день и в любую погоду. Ты хоть раз подумала, как я себя чувствую?
Руслан, ты серьезно? Мы сто раз обсуждали. Я знаю, что гормоны немного расшатали
Наш брак, закончил муж. Твои гормоны или твой ужасный характер. Я уже не уверен, где начинается химия, а где ты.
Я с трудом верила его словам. Мы много раз обсуждали терапию и зачатие. Без согласия мужа я бы никогда не пошла на это. И вдруг оказывается, что я виновата в его измене.
Мы вместе решились на гормональную терапию, напомнила я. Вспомни, Руслан. Вот на этой кухне ты и я обсудили все, взвесили за и против и решили попробовать.
Руслан отвернулся к окну. Видимо, ответить ему было нечего. В другой момент я бы праздновала победу в споре, но сейчас впору было завыть.
Я понятия не имел, что ты превратишься в жирный кусок дерьма, проговорил муж в серый пейзаж спального района за окном.
Я ушам своим не поверила, переспросила:
Что?
Ты превратилась в монстра, Кира. Я женился на веселой красивой девчонке. И все было хорошо, пока тебе не приспичило забеременеть.
Мне приспичило?
Теперь я схватилась за волосы. Заявления Руслана одно за другим открывали мне какой-то другой мир. Пришлось напомнить:
Ты хотел ребенка. Мне уже двадцать пять, пора рожать. Это тоже ты говорил.
Не я. Моя мать, поправил Руслан.
А ты кивал, блин, Руся!
Ну, допустим, но я не знал.
Думаешь, я знала? всхлипнула я, теряя выдержку. Я понятия не имела, что от гормонов начну набирать вес и стану истеричкой. Что мой муж начнет таскать в наш дом, нашу постель какую-то девицу.
Ты не должна была так с ней поступать, буркнул Руся. Это было жестоко.
Жестоко! заорала я. Жестоко называть меня куском дерьма, Руся! Жестоко покупать ей мои туфли!
Ты все равно не умеешь носить каблуки, выдал он, как будто это было достойным объяснением.
Уверена, я многое не умею, что она делает идеально, рыдала я, окончательно расклеившись. Странно, что ты остался дома, а не побежал за ней.
Кира не говори глупостей.
Хотя, наверное, издеваться надо мной сейчас интереснее. Поэтому ты остался. А с меня хватит, если честно.
Я встала и направилась к двери.
Не думала, что Руслан попытается меня остановить. Но он поймал меня в прихожей и прижал к стене.
Ты куда собралась?
Поживу у мамы.
И думать не смей.
Рус, ты прикалываешься? Думаешь, я останусь с тобой после той картины маслом? Можешь смело вернуть назад свою идеальную подружку. Моя целлюлитная задница тут больше не живет.
Хватит истерить, Кира. Ляг спать, а завтра поговорим.
Нам не о чем разговаривать.
А квартира? Думаешь, я оставлю ее тебе?
От одной мысли, что я буду жить здесь хоть бы даже и одна, меня тошнило. Поэтому я смело сказала:
Подавись своей квартирой.
А бизнес, Кира?
Он перечислял причины, о которых я сейчас не могла думать. А Руслан, видимо, не первый раз примерял на себя этот разговор. Он был готов и козырял аргументами.
Я устало простонала. У меня даже слезы высохли. Все эмоции вытеснило бесконечное разочарование.
Для этого я тебе нужна, Руслан? Ради бизнеса в три магазина и квартиры?