Преодолевающий сдвиг этого революционного процесса есть обобществление объектов «человек» из тасующиегося стада, или социализация гоминидов (см. рис. 7). Это революционный доминирующий типологический объект действительной жизни уже людей, пусть и первобытных (апополитейно первобытных) «людей без общества».
5.1.1.2. Объект собственности первое «божественное социальное»
Известно, что «собственность» есть отношение к «условиям производства как к своим собственным», тогда как присвоение это «использование человеком условий своей субъективной деятельности» [27, с. 482485].
Доминирующая собственность в преодолеваемой критической переломной первобытности была прежде всего на самих людей (как эффективное орудие), а так же, могла быть, и на их мир, и на пространство производства и жизни, на средства производства, на технологии, на информацию (контент), на общественное познание и пр. Это была самая асимметричная, самая первая, ограниченная (дообщественная и необщественная) собственность, частная собственность, во всей дочеловеческой истории «человечащейся» популяции человекоподобных гоминидов будущего человечества.
При этом отношения по поводу этих объектов, кроме первого, были объективно ничтожны в сравнении с фактически господствующим объектом доминирования, это отношениями с человекоподобными в связи с ними же. Какие же это отношения собственности, по поводу чего, или, образно говоря, что это за самое первое «божественное социальное»? (Этим термином французский социолог Э. Дюркгейм обозначил нечто связующее, лежащее в основе любого общества или ассоциации людей.) Или, как замечает А. С. Шушарин, «вполне весомая, но неуловимая субстанция общественного идеала, по Д. А. Леонтьеву»? (Общественный идеал представление о совершенном общественном строе.)
Что это за ценность, с одной стороны, извечная, а, с другой самая важная для первых «почти людей» («людей без общества») и исторически последующих за ними во все времена уже действительно людей из общества, но предельно критически узурпированная в переломной первобытности?
В разделе экономических рукописей 1857 1858 гг. К. Маркса «Формы, предшествующие капиталистическому производству» (Пункт е] Путаница у Прудона по вопросу о происхождении собственности. Действительные предпосылки возникновения собственности ) Маркс пишет:
«Собственность означает, следовательно, первоначально не что иное, как отношение человека к его природным условиям производства как к принадлежащим ему, как к своим собственным, как к предпосылкам, данным вместе с его собственным существованием, отношение к ним как к природным предпосылкам его самого, образующим, так сказать, лишь его удлиненное тело. У человека, собственно говоря, нет отношения к своим условиям производства, а дело обстоит так, что он сам существует двояко: и субъективно в качестве самого себя, и объективно в этих природных неорганических условиях своего существования» [49].
Заметим, что появление неорганических условий, вероятно, связано с разлюбезным для экономистов вещественном смысле и как «нечто логически совершенно неудобоваримое для экономического миропонимания». Здесь же следует упомянуть о реплике самого же Маркса к этим материалам о происхождении собственности, предостерегающей о незавершённости этих исследований и неоднозначности полученных выводов, он пишет, «Все это разобрать еще раз глубже и подробнее».
При этом присвоение есть «использование человеком условий своей субъективной деятельности». Так, анализируя «ж) Причины разложения общины и покоящейся на ней собственности», Маркс там же пишет:
«Действительное присвоение впервые совершается не в мысленном, а в активном, реальном отношении к этим условиям; это есть действительное использование их человеком как условий своей субъективной деятельности».
И, далее:
«Собственность означает, следовательно, первоначально () отношение трудящегося (производящего или себя воспроизводящего) субъекта к условиям своего производства или воспроизводства как к своим собственным».
Но вот, что это за условия как обстоятельства производства, что, какой именно объект этих обстоятельств находится в доминирующей и единственной собственности переломной первобытности, который присваивается, используется, воспроизводится? Наконец, почему многократно и с различными вариациями повторяется «собственность означает как к своим собственным» и даже «использование их человеком как условий своей субъективной деятельности»? Но экономический базис и вещизм отталкивают его от самого человека, точнее от «человека без общества».
Действительно, пока, в переломной первобытности нет общества, а поэтому первым шагом в его (общества) становлении является появление человека, пусть и без общества. Так, например, Маркс там же пишет:
«Одним из природных условий производства для живого индивида является его принадлежность к какому-либо естественно сложившемуся коллективу: племени и т. п. Это, например, является уже условием для развития его языка и т. д. Его собственное производительное существование возможно только при этом условии».
Заметим так же, что по определению Википедии, «Индивид (лат. individuum неделимый) отдельный организм, с присущей ему автономией, в частности человек как единичный представитель человеческого рода. Индивид есть то, что есть человек вообще. Триада индивид, индивидуальность, личность используется социологией, социальной философией и философией для описания и отражения разных ипостасей бытия человека» [ru.wikipedia.org].
Что же касательно «коллектива», но не общества (до него ещё далеко), то напомним о животной социальности и эусоциальности (форма организации сообществ (как правило, семейных групп) животных, при которой часть особей не размножаются и ухаживают за потомством размножающихся). Поэтом условие для появления «человека вообще» в части принадлежности его к естественно сложившемуся коллективу, группе, сообществу исторически выполнимо и, в нашем случае, выполняется.
«Человек без общества», будучи животным, находится в отношениях животной социальности. При этом, через активное участие посредством ранее обретённого мозга в отношениях собственности на природу. Он же, человек, участвует в отношениях собственности по поводу объективных условий своего, животного, производства как части бытия природы. Он же и оказывается привязанным к этому бытию как к опосредствованному своим сообществом объединению индивидуумов, связанных общими условиями жизни. Этот «человек без общества» выступает в этих отношениях как субъект.
И вот этот «человек без общества», проявляя себя как субъект, волею сложившихся исторических обстоятельств, оказывается именно тем объектом условий и обстоятельств своего воспроизводства, который для другого такого же «человека без общества» находится вместе с окружающей его собственно природой в доминирующей и единственной собственности переломной первобытности. Эта собственность присваивается, используется и воспроизводится наряду со всей собственностью на природу, то есть, присваивается, используется и воспроизводится, в том числе и главным образом, на самого человека без общества.
Иначе, в этот описываемый исторический момент развития природы «человек без общества», говоря общепринятым оборотом, «увидел себя в таких же как он человеках без общества», а вместе с этим увидел и осознал сам себя среди таких же как он. То есть происходит, так называемая, субъективация.