Рука её была маленькой.
И теплой.
Духи? Пусть будут духи. Все объяснение. Или вот еще можно говорить о тонком мире. Кажется, кто-то там в прошлом пытался доказать, что эманации силы можно использовать для переноса информации. Вот в Винченцо и перенеслось знание чужого языка.
А что, собственный организм его был ослаблен.
И Алеф с его заклинанием.
Древняя сила. Древняя магия. И духи. Все складывается одно к одному.
А она Винченцо сумел сесть. Тело слушалось, хоть и плохо. А вот Миара спала. И улыбалась во сне. Она редко улыбалась вот так, искренне. И главное, было страшно, что этот сон, каким бы он ни был, прервется. Она тоже видит духов?
Откуда мне знать? Вернется спросишь. Но она еще не совсем дрянь.
Ица слезла с кровати.
А ведь босая. И чулки куда-то подевались. Тут же полы холодные. В замках всегда полы холодные, но это и понятно, камень все-таки.
Помоги, она обернулась к Винченцо. Что сидишь? Вставай. Его надо привязать. Долго не удержится.
Погоди, он вытянул руки.
Дрожали.
И
И да, сползти с кровати вышло. Даже не рассыпался, хотя по ощущениям, что еще немного и точно рассыпался бы. Но нет. Шаг. Качает. И слабость дичайшая. Но если опереться на протянутую руку теплую такую, как солнце.
Я вижу твою силу.
Духи тебя приняли.
Или просто произошли изменения в мозгу под воздействием чего-нибудь.
Духов.
Можно и так. Ты уверена, что его нужно связывать?
Нужно.
Тогда я тебе помощник слабый. Я даже затянуть веревку не смогу. Ты ты сходи за кем-нибудь дикарь вот думаю, тоже будет полезно послушать. А я пока
Он вцепился в плечо жреца, который так и не шелохнулся. А потом нащупал пальцем жилку на шее. Надавить и подождать. Много сил это не потребует.
Тело рухнуло под ноги, и Винченцо с ним.
Хорошо, Ица подхватила юбки и ругнулась. Как же неудобно а ты тут будь! Не уходи.
Куда я денусь.
Винченцо все-таки поднялся на четвереньки и обыскал жреца. Снял клинок с пояса, еще один со щиколотки. Спрятан был тот неплохо. А в темных волосах укрылась пара тонких костяных игл, весьма опасных с виду.
Их Винченцо тоже отложил в сторонку.
Подумал и снял крохотный фиал, вплетенный в волосы. И пару браслетов, которые ощущались слегка теплыми, а значит, явно были непростыми.
Стащил ботинки. Иногда и в них прятали кое-что полезное, но нынешние явно были не из тех. Старые, запыленные и стоптанные едва не до дыр.
Вот так-то лучше.
Он поглядел на Миару, которая по-прежнему спала. А если попробовать нет, не стоит. Духи, воздействие ли, пусть идет, как идет. Умирающей она не кажется, а значит, причин вмешиваться, рискуя усугубить ситуацию, нет.
Глава 8
Винченцо
Ждать пришлось долго.
Невыносимо.
Винченцо положил руку на шею, надеясь, что у него хватит сил снова отключить жреца, если вдруг ему вздумается прийти в сознание. Обманываться не стоило. Духи там, колебания тонкого поля или еще что, но сейчас он был слабее котенка.
Это заставляло ощутить себя по-новому.
И ждать.
В какой-то момент, поняв, что еще немного и он сам отключится, Винченцо прикусил губу до крови. И принялся считать. До тысячи.
До
До сотни для начала. Это ведь немного, до сотни продержаться. До двухсот.
До
На четыреста пятьдесят трех дверь открылась.
Надо же, и вправду живой, его подхватили. Да отпусти ты его, еще придушишь ненароком. А я как понял, этот поганец нужен.
Винченцо помогли подняться и почти оттащили к кровати. Правда, Дикарь хмыкнул и сказал:
А лучше пока посиди.
И усадил или, вернее будет сказать, затолкал в кресло. Тело отозвалось ноющей болью, но Винченцо выдержал.
П-пить.
Сейчас. Слушай может, позвать кого? спросил Дикарь, но чудовищное дитя покачало головой. Он же ж того, мало лучше покойника выглядит. Еще загнется ненароком.
Загибаться Винченцо не собирался.
И кубок с водой сдавил обеими руками. Пить получилось. И влага принесла силы. Во всяком случае, их хватило, чтобы сидеть, не слишком заваливаясь на бок.
А это у нас Дикарь меж тем подошел к лежащему и перевернул его на спину. Может, в пыточную? Там, помнится, все было надежно, цепи, стулья
Произнес он мечтательно.
Девочка подумала и кивнула. Уточнив лишь:
Сейчас.
И говорила она на всеобщем языке, правда, в её произношении звучало смешно.
Эй! возмутился Винченцо. А я я тоже в пыточную хочу! То есть, не в том смысле, но я во всяком случае понимаю, что они говорят.
Духи, важно произнесла девочка.
Ладно всех в сад то есть, в пыточную. Её тоже нести? Миха указал на Миару, которая, кажется, начала что-то бормотать, но просыпаться не спешила.
Пусть спит. Но охрану бы.
Охрану всем бы. Погоди, тогда кликну кого и этого вот, вместо веревки Дикарь использовал пояс, причем весьма умело. Пояс выглядел довольно толстым, но Винченцо не обольщался.
В пыточной оно и вправду как-то надежнее.
Что он вообще о мешеках знает?
Девочка опустилась перед лежащим на колени, при том задрав пышные юбки так, что эти колени, почему-то ободранные, выглядывали из бархатного вороха.
Расскажи, попросил Винченцо. Говорить на чужом языке было неудобно, а молчать страшно, потому что с молчанием он рисковал снова вернуться в беспамятство. Пусть даже телу и необходим отдых, но не сейчас. Кто он?
Жрец, Ица поглядела исподлобья.
Он молится?
И приносит жертвы, она почесала коленку и одернула ткань. У твоей сестры другие наряды.
Она маг.
А мать моего мужа?
Она не маг, но просто знатная женщина. Мода может отличаться. Я, честно говоря, не особо в ней разбираюсь. Лучше у Миары спроси.
Она меня не любит.
Она никого не любит. Так безопасней.
Ица склонила голову чуть на бок. И в темных глазах её почудился немой вопрос.
Когда у тебя есть кто-то, кого ты любишь, его легко отобрать. Или сделать что-то.
Плохое?
Да.
Он отобрал маму, Ица ткнула под ребра жреца пальцем. Он думает, я маленькая и глупая. Не понимаю. Он думает, что знает, что мне делать. И что я послушаюсь.
Жреца стало немного жаль.
Вот кем-кем, а маленькой и глупой назвать девочку Винченцо поостерегся бы. И уж точно не стал бы надеяться, что она кого-то там послушает.
Как получилось, что тебя что ты оказалась здесь? пусть язык у них неудобный, аж горло дерет, но он хотя бы может спросить. Вряд ли ему ответят правду.
Всю точно нет.
Но этот разговор это хороший повод удержаться на краю.
Дверь открылась, пропустив двоих, которые подхватили жреца и бодро потащили прочь.
Я распорядился, что его пока закроют внизу. А тебе надо умыться, переодеться и поесть чего-нибудь.
Ица нахмурилась.
Он никуда от тебя не денется, успокаивающе произнес Дикарь. А маг нам будет нужен. Куда бы мы ни собирались сунуться, там всяко легче с магом, чем без него.
Девочка посмотрела на Винченцо. И он перевел.
Да, после нескольких мгновений раздумий сказала она. Хорошо. Он надо.
И снова говорила так, чтобы её понял не только Винченцо.
Мыли его здесь же. И рабы торопились, вода была едва теплой, а мыло едким, но само ощущение чистоты придавало сил. А бульон, густой, тягучий, Винченцо глотал сам. Пусть из кубка. Пусть почти обливаясь.
Но сам.
Ица устроилась на втором кресле. Там и сидела, не обращая внимания ни на испуганные взгляды рабов, ни на укоризненный Джера. Мальчишка, само собой, не пропустил удивительной новости о чудесном выздоровлении.
Или не чудесном.
И почти выздоровлении.
Главное, пришел вместе с рабами, которые и притащили, что таз, что ведра с водой. А потом и остался. Пока Винченцо отмывали, юный барон просто сидел. Неспокойно. Он ерзал. И хмурился. И открывал рот, но столкнувшись взглядом с Дикарем, его же закрывал, но хмурился еще больше.
Что? не выдержал Дикарь.
Девушке благородного рода нельзя смотреть на голых мужчин!
И покраснел.
Она спиной сидит.
Это неприлично!
Почему? вполне искренне удивилась Ица и даже обернулась, явно опасаясь пропустить что-то по-настоящему интересное.